«Манчестер Юнайтед» в поисках нового владельца: семья Глэйзеров, управляющая клубом с 2005 года, ещё осенью прошлого года заявила, что начинает рассматривать «стратегические альтернативы» для развития. Для «МЮ» это значит две вещи: либо привлечение дополнительных инвестиций, либо полная продажа активов. Сейчас всё идёт ко второму варианту – на приобретение акций клуба уже собирают заявки, отбором и рассмотрением которых занимается тот же инвестиционный банк, что участвовал в поглощении «Челси» концерном Тодда Боули. Пока RainGroup получил единственную официальную заявку – в борьбу за клуб вступил миллиардер Джим Рэтклифф, который с детства болеет за «МЮ» (что не помешало ему попытаться приобрести «Челси» и «Ньюкасл»).
На этой неделе появились новости, что среди претендентов на акции «Юнайтед» катарские инвесторы: в Катаре не скрывают, что планируют больше вкладываться в спорт, опираясь на успех чемпионата мира. Для правозащитных организаций, которые пытались привлечь внимание к проблемам в Катаре все 12 лет, что страна занималась подготовкой к ЧМ, это желание cкрывает истинные мотивы – обеление имиджа в глазах мирового сообщества. Так или иначе, ожидается, что фонд, связанный с королевской семьёй, в ближайшее время зарегистрирует свою заявку в RainGroup. Времени на раздумья у инвесторов не так много – приём планируют завершить к концу следующей недели.
Кто именно собирается купить «Манчестер Юнайтед» и почему этому может помешать «ПСЖ»
В Катаре есть катарское инвестиционное управление (QIA) – это суверенный фонд благосостояния государства Катар. QIA был создан в 2005 году «для защиты и приумножения финансовых активов страны, а также для диверсификации экономики». Портфель фонда охватывает различные рынки, сектора экономики и классы активов, что позволяет стране косвенно участвовать в других формах бизнеса в других странах. Именно этот фонд и собирается приобрести «Юнайтед»: за клуб предлагают £ 4,5 млрд, хотя Глэйзеры хотят за него больше £ 6 млрд. В Катаре такую сумму считают нереалистичной, потому что у «МЮ» есть ещё стадион, который требует либо реконструкции, либо полного сноса и постройки нового с нуля – такой проект может обойтись примерно в £ 2 млрд.
Трибуны стадиона «Олд Траффорд»
Фото: Michael Regan/Getty Images
У QIA есть дочерняя организация – Qatar Sports Investment, которая в 2011 году приобрела «ПСЖ». Это не все её спортивные активы: в октябре прошлого года QSI приобрёл миноритарный пакет акций «Браги», с зимы 2022-го организация спонсирует Международную федерацию паделя, а с 2007-го – управляет брендом спортивной одежды Burrda Sport. Президент QSI – Нассер Аль-Хелаифи, он же входит в совет директоров QIA и является главным управленцем «ПСЖ».
И вот тут выходит конфликт: если QIA приобретёт «Манчестер Юнайтед», то придётся что-то делать с французскими активами, так как правила УЕФА запрещают клубам, выступающим в одном и том же соревновании под эгидой организации, иметь одного владельца.
Эмир Катара уверен, что владеть двумя клубами можно. Ну или придётся найти решение, чтобы это стало возможно
В Катаре пусть и пытаются доказать, что QIA и QSI имеют разных владельцев, но понимают, что со стороны УЕФА могут возникнуть вполне резонные вопросы. Стратегия эмира шейха Тамима бин Хамада Аль Тани – попытаться приобрести «Манчестер Юнайтед», сохранив при этом «ПСЖ»: планируется, что клубы будут управляться разными организациями – для этого создадут отдельную структуру. Прецедент уже есть: «Ред Булл Зальцбург» и «РБ Лейпциг» формально управляются разными владельцами, хотя и принадлежат в конечном итоге одной компании – Red Bull GmbH. Это не мешало им встречаться в еврокубках, и Катар держит это в уме. Ещё одно из решений – попытаться надавить на УЕФА и попросить либо скорректировать правила, либо сделать исключение.
Аль Тани уже не первый раз пытается приобрести клуб: в 2011 году он уже делал предложение Глэйзерам, но братья тогда заявили, что клуб не продаётся. Эмир, как сообщается, – большой фанат «Манчестер Юнайтед», поэтому готов вкладываться в клуб, развивая его как новый спортивный проект.
Эмир Катара Тамим бин Хамад Аль Тани
Фото: Alexander Hassenstein/Getty Images
Зачем Катару «Манчестер Юнайтед»? Есть разные версии, но глобально их интерес понятен — влияние
В январе генеральный директор катарского суверенного фонда Мансур Аль Махмуд говорил в интервью Bloomberg, что воспользуется текущими экономическими потрясениями в мире как возможностью сбалансировать портфель активов. Фонд рассматривает инвестиции в финансовые учреждения, финтех, а также в футбол в Европе, Азии и США. Сейчас общий капитал QIA оценивается в $ 450 млрд.
«Цифровизация сейчас очень важная часть футбола, поэтому бизнес-модель становится очень коммерциализированной и очень привлекательной для инвестиций, – объяснял он. – Вы не удивитесь, если мы будем в это инвестировать. Мы ещё не приняли решение, но это очень коммерчески привлекательная инвестиция. И опять же спорт становится очень важной темой: люди больше им занимаются, а цифровизация делает его более привлекательным для инвесторов».
Для Катара глобально вложения в футбол выходят за рамки «привлекательных инвестиций» – это политически и стратегически важный момент в развитии страны. Основное – это расширение международного влияния: по этой же причине Катар боролся за проведение чемпионата мира, ведь спорт даёт куда больше признания, чем продажа нефти. Тем более если ты владеешь клубом, выступающим в самой богатой лиге мира: тут можно и страну продвигать, и заслуживать уважение за счёт вложений и побед. Вторая причина – это зависимость от природных ресурсов, которые не будут вечными. Страна через фонд активно инвестирует в различные сферы экономики, чтобы снизить зависимость от газа и нефти, а также развивает туризм, чтобы зарабатывать ещё и на этом.
Катар не скрывает, что хочет диверсифицировать свой бюджет и расширить своё влияние. Но в глазах правозащитных организаций всё, что делает Катар в спорте, – это лишь отмывает свой имидж, запятнанный нарушениями прав человека и отношением к ЛГБТ-сообществу.
Болельщики на трибунах ЧМ-2022 в Катаре
Фото: Alex Grimm/Getty Images
Amnesty International, которая активно расследовала происшествия в Катаре, недавно заявило, что Премьер-лига «опростофилится», если допустит очередное поглощение инвесторами с Ближнего Востока. Организация призвала к переменам: «Премьер-лига должна срочно ужесточить правила владения, чтобы владельцы соблюдали права человека, а не получали возможность для очередного отмывания через спорт».
Вряд ли их заявления как-то повлияют на Премьер-лигу – все потенциальные владельцы перед покупкой проходят обязательный тест владельцев директоров, от которого и зависит «допуск» к покупке. В случае с «Ньюкаслом», правда, Премьер-лига ждала доказательств, что страна (то есть Саудовская Аравия, чей государственный фонд владеет клубом) не будет влиять на решения в клубе. Возможно, и в этот раз лига будет больше заинтересована юридическими вопросами, нежели этическими.