Глава профсоюза игроков КХЛ Андрей Коваленко — о войне, которая объявлена ему и тех, кто и зачем это делает — в эксклюзивном интервью «Чемпионат.ру».
Казалось бы, в вопросе взаимоотношений между Континентальной лигой и Профсоюзом игроков поставлена точка. По крайней мере, на следующий сезон. Антикризисное соглашение подписано, руки пожаты, обе стороны работают над более долгосрочной программой. Но выясняется, что далеко не всё так гладко.
В последние дни на это антикризисное соглашение пошла прямо-таки настоящая атака. Появилась информация о том, что собираются подписи хоккеистов, недовольных принятым соглашением, и хоккеистов таких уже под сотню. Пошли слухи, что речь может идти даже о роспуске профсоюза или, как минимум, в отказе в доверии его главе, Андрею Коваленко. Потому что профсоюз, де, ничто иное, как «содержанка лиги», а его глава, мол, «лакей руководства КХЛ».
Сам Андрей Коваленко всё это время молчал. И молчал, как выяснилось, по очень даже уважительной причине. Всю последнюю неделю находился в Канаде, в Торонто, возле жены, которая на днях подарила ему третьего сына. Теперь друзья семьи Коваленко шутят, что вопрос с будущей тройкой нападения для сборной России можно считать решённым, а Коваленко осталось родить ещё только двух защитников и вратаря.
В декабре 2008 года руководство КХЛ решило снизить зарплаты хоккеистов с 1 января 2009 года на 30%. Действия Профсоюза и Совета игроков и переговоры с лигой и объединением союза работодателей привели к отмене требований о снижении зарплат до окончания сезона нынешнего сезона.
В начале 2009 года руководители и хозяева клубов обратились к руководству КХЛ о невозможности в условиях финансового кризиса финансирования в полном объёме клубов, а ряд клубов снимался с чемпионата КХЛ. Результатом стало принятие решение совета директоров КХЛ о принятии пакета антикризисных мер, а именно:
— снижение зарплаты всем игрокам на 20%;
— введение процедуры редрафта на которую хоккеисты выходили с понижением зарплаты на 20%;
— увеличение лимита легионеров;
— временное прекращение статусов «ограниченно свободного агента» и «неограниченно свободного агента»;
— уменьшение площадок с одновременным уменьшением заявки игроков на игру до 18 человек;
— введение ограничений по зарплатам;
— формирование единого авиационного пула;
— формирование дивизионов по географическому принципу;
— снижение операционных расходов клубов и центрального аппарата.
Для согласования данных мер с профсоюзом игроков КХЛ в феврале была создана согласительная комиссия, в которую со стороны Лиги вошли Владимир Шалаев, Владимир Сараев, Дмитрий Курбатов, а со стороны Профсоюза Андрей Коваленко и члены Совета игроков.
Первое предложение профсоюза было о невозможности принудительного понижения действующих контрактов (только в рамках Регламента по инициативе Клуба с последующей выплатой компенсации игроку), незыблемости статусов ОСА и НСА, недопущения многократного увеличения лимита легионеров и не ограничения зарплаты при заключении новых контрактов.
Промежуточная встреча Совета игроков с Александром Медведевым и Вячеславом Фетисовым помогла принять промежуточное решение, которое было одобрено Советом игроков.
17 марта и было разослано руководителям первичных организаций профсоюза игроков КХЛ. На базе Соглашения от 17 марта был проведён ряд встреч согласительной комиссии лиги и Профсоюза, проведены собрания в ряде команд лиги с участием Коваленко, результатом которых стал проект Соглашения, который был одобрен большинством Совета игроков (голосование: «за» — 10 человек, «против» — 2 человека, «воздержался» — 1 человек).
Принимая такое решение председатель профсоюза и Совет игроков исходили из следующего:
— ряд клубов КХЛ реально снимались с участия в чемпионате и большая группа игроков оказывалась на улице;
— мог значительно увеличиться лимит легионеров, либо вообще отменен уже с начала следующего сезона;
— срок действия Коллективного соглашения заканчивался 30 апреля 2009 гола, после чего лига и клубы могли самостоятельно принимать решения о реорганизации, сокращении штатов и зарплат;
— уменьшение площадок переносилось на неопределённый срок;
— при проведении собраний в первичных организаций не было одобрено проведение забастовок для отстаивания консолидированного мнения профсоюза.
В результате КХЛ и профсоюзом 6 апреля 2009 года было подписано Соглашение сроком на один которым определены: изменение статусов ОСА и НСА, централизованное снижение зарплат, процедура редрафта, лимит легионеров, намечена пенсионная реформа, определена минимальная зарплата, введена аккредитация агентов, введён институт арбитража по правильности определения суммы зарплат.
Так что телефонный разговор корреспондента «Чемпионат.ру» с председателем профсоюза игроков начался, естественно, с поздравлений. Но потом сразу перешёл на главное.
— Конечно, обо всех этих неприятных событиях и выступлениях, направленных на раскол профсоюза, я слышал много раз. И прекрасно знаю, откуда у всего этого «растут ноги», — сказал Коваленко. — Всё началось ещё в момент создания нашего профсоюза. Ведь с его созданием оказался выведенным за рамки правового поля другой профсоюз, который возглавлял Александр Харламов.
— А ведь раньше был ещё профсоюз Анатолия Бардина…
— Были разные профсоюзы, вот только самим хоккеистам от этого было ни тепло, ни холодно. Многие игроки знать не знали и ведать не ведали, что существует какой-то профсоюз, который вроде бы как о них заботится и в котором они состоят. Во многом именно эта ситуация и подтолкнула к тому, что в один прекрасный момент наиболее авторитетные и заслуженные хоккеисты тогда ещё Суперлиги собрались вместе и решили создать нормальный, действующий, свой профсоюз. А поскольку я в тот момент решал для себя, отыграть ли ещё сезон или повесить коньки на гвоздик, то мне и было предложено этот профсоюз возглавить.
— По сути-то, Андрей, вы взяли и отняли у Харламова кусок хлеба с маслом…
— Я считаю, что любой хлеб, и особенно с маслом, надо всё-таки зарабатывать. И по отношению к профсоюзу Харламова мы не занимали какой-то враждебной позиции. Более того, мы предложили Александру руководящую должность в нашем профсоюзе. Можно даже сказать, что вторую по значимости.
— Но Харламов отказался. Почему?
— Он выдвинул условие, что его новая должность должна будет предусматривать право подписи и управление финансовыми средствами профсоюза. И тогда я сказал: «Стоп, Саша! Если ты так обеспокоен организацией защиты своих бывших коллег, то — добро пожаловать в профсоюз! Двери в нашем профсоюзе для тебя раскрыты. А вот если ты хочешь, как и раньше, рулить финансовыми потоками от членских взносов и при этом ни за что не отвечать, то – извини, пожалуйста. Такие времена прошли, возврата к ним не будет, и теперь я буду отвечать перед Советом игроков, а в их лице и перед всеми хоккеистами КХЛ, и за нашу деятельность, и за каждую профсоюзную копеечку». Работать на таких условиях Харламов не согласился, после чего у нас появилось много головной боли и дополнительных проблем.
— Вы хотите сказать, что вам начали вставлять палки в колёса?
— Об этом можно написать целый роман — обо всех палках в наши колёса, Всякие интервью о незаконности нашего создания и существования, о наших «теневых доходах», и так далее. Едва мы начинали разрабатывать какую-либо собственную программу, например, пенсионную — нас тут же обвиняли в «изобретении велосипеда». Мол, в НХЛ всё уже давно придумано и отработано. А если мы пытались что-то действительно взять из НХЛ, нас тут же упрекали в каком-то «поклонничестве» западу. В общем, что бы мы не делали, все это было, по мнению наших оппонентов, отвратительно, гнусно и мерзопакостно. Так что история эта началась не сейчас. Она продолжается просто.
— Зато сейчас она получила новое содержание. Ваши оппоненты критикуют профсоюз по всем фронтам. То есть, по всем пунктам подписанного с руководством лиги соглашении, видя в каждом из них слабость профсоюза и его недоработки. Что вы можете ответить на это?
— Я могу ответить, что для того, чтобы четко понять, что же в итоге нам удалось сделать, надо рассмотреть все возможные варианты развития событий. А их ведь не так много. По сути, ещё лишь два. Первый — это если бы вовсе не было никакого профсоюза или был бы предыдущий профсоюз Харламова, что, в принципе, одинаково. И второй — если бы мы в переговорах с лигой встали насмерть с лозунгом «Ни шагу назад!».
— Если первый, то — что?
— Там всё очень просто. В декабре прошлого года руководство КХЛ под нажимом кризиса автоматом рубит все зарплаты всех хоккеистов без разбора на 30 процентов. Что они и собирались сделать, и что мы им сделать в итоге не дали. К тому времени, не будем забывать, рубль уже потерял в весе почти треть, а все контракты хоккеистов в соответствии с российским законодательством заключались именно в рублях — в том числе и с иностранцами. А Саша Харламов, как это уже неоднократно бывало в подобных случаях, развел бы руками и сказал: «Ну, что я могу сделать? Кризис ведь…». А этим летом мы получили бы полноценный редрафт. Не для 30-40 процентов игроков, как это будет сейчас, а для всех — от «масочников» до Ягра. И с обрезанием зарплаты на первом же раунде, а не на втором, как мы договорились сейчас с КХЛ. Представьте, какие бы были последствия.
— Мы потеряли бы многих легионеров, в первую очередь.
— Да. А ещё очень много потеряли бы в имидже. И Континентальная лига на долгие годы получила бы клеймо организации, не выполняющей перед работниками своих обязательств. И никакой кризис в качестве отговорки не принимался бы.
— Хорошо, а вариант «Ни шагу назад!»? О нём ваши оппоненты говорят, как о самом действенном. Мол, не надо было бы идти ни на какие уступки лиги, и...
— И что реально мы можем работодателям противопоставить? Вот, упёрлись мы рогом, окопались, забаррикадировались, и ни на какие уступки не идём. Представили?
— Разве что забастовку?
— Да. Лишь то, что противопоставляют любые профсоюзы во всем мире — забастовку. Нынешние реалии таковы, что без наших уступок лига могла бы потерять от четырёх, это в самом лучшем случае, до восьми-десяти, а может быть даже и двенадцати клубов. И мне почему-то кажется, что при нашей твердолобой позиции, дойди счёт банкротных клубов до шести-восьми, [президент КХЛ Александр] Медведев бы сказал: «Забастовка? Да валяйте на здоровье!». А то и сам объявил бы локаут — до всеобщего просветления в умах…
— Локаут или забастовка на второй год существования лиги — это сильно!
— Вот именно! Можно смело отправлять год работы коту под хвост. И начинать всё с начала. Игроки — без зарплаты, болельщики без хоккея, профессиональная лига сразу показала свою нежизнеспособность. А ещё могли бы получить гораздо худшие условия после окончания забастовки или локаута. Давайте опять обратимся к заокеанскому примеру: после годичного локаута профсоюз вынужден был договариваться на худших условиях, чем даже руководство НХЛ предлагало вначале, до объявления локаута. И этот опыт мы тоже хорошо изучили. А получили-то мы в итоге не локаут, не забастовку, а сумасшедший финал, вполне жизненную лигу. Получили сохранение и даже возможное повышение зарплат для большинства хоккеистов. Это и есть результат работы профсоюза, я считаю. Правильной работы.
— Но многие хоккеисты, насколько известно, собирают подписи чуть ли не за вашу отставку теперь. Письмо вам направили с несогласием вашим соглашением с лигой...
— Делают это не хоккеисты, а агенты. Причём небольшое их количество. Сразу же оговорюсь: большинство агентов отнеслись к заключенному соглашению, конечно, без особой радости, но с пониманием. С пониманием того, что в нынешние времена лучше ненадолго поступиться малым, чем потерять многое. И с ними у нас, а у них с нами, проблем нет. Но есть другие агенты, которых и агентами-то в полном смысле этого слова назвать нельзя. Скорее они действительно, как говорят, «жучки». Кто эти люди? Они появились в не такую уж давнюю эпоху всеобщего беззакония, они родом из малиновых пиджаков и «голдовых цепур», а самое главное — они и остались в том времени. И совершенно не хотят никаких перемен. Речь даже не идет об отсутствии специального образования, например, юридического. У некоторых из них и высшего-то нет. Зато есть, как они говорят, «подхваты» в клубах. Самое страшное, что они своей деятельностью уничтожают наш хоккей. Они приучают своих подопечных, в основном молодых пацанов, к тому, что не нужно гробиться на тренировках и уродоваться в матчах. Не нужно расти, пробиваться в первые звенья, в сборную. Можно нормально отсидеться в четвёртом-пятом звене, полсезона пробыть в фарме, а весной твой агент подсуетится, постарается, использует свои «подхваты» — и ты всё равно подпишешь в новом клубе контракт больше прежнего. Понимаете?
— А теперь эти подопечные в большинстве своём и попадут под редрафт и под снижение зарплат…
— Правильно. И это, по моему мнению, и мнению других членов Совета игроков, очень даже справедливо. А вот эти, извините за выражение, «агенты» соответственно попадут под снижение своего процента при заключении нового контракта своих игроков, вот и всё. Но ещё больше эти «жучки», я вам скажу, боятся другого. Мы в профсоюзе хорошо их знаем, и результаты их деятельности видим. И не зря договорились с лигой, что будем принимать непосредственное участие в процедуре лицензирования всех агентов. Вот в чём дело. Могу заверить и вас, и их, что получить новую лицензию им будет крайне трудно, если не невозможно. Поэтому им сейчас ничего не остаётся делать, как выступать войной против профсоюза, и вести за собой «в штыковую» своих подопечных. Что мы сейчас и наблюдаем. И к чему мы были готовы. Я знаю, что сейчас, во время моего отсутствия [в России], Харламов и [его партнёр Александр] Зотов объезжают клубы, встречаются с хоккеистами, в основном молодыми, сулят им золотые горы…
— Какие, если не секрет?
— Насколько мне известно, они обещают, во-первых, трудиться на благо игроков совершенно безвозмездно, то есть содержать профсоюз, его аппарат, разрабатывать программы — например, пенсионную, — за свой счёт. Во-вторых, клянутся по приходу к власти тут же разорвать все эти «кабальные» антикризисные соглашения с лигой. Мол, всё будет, как прежде, и зарплаты будут расти каждый год, и никуда Медведев и руководители клубов не денутся. В общем, они ведут целенаправленную борьбу за раскол профсоюза. А если заглянуть поглубже, то и на развал всего нашего хоккея, всей новой лиги. Потому что отвергнуть нынешние соглашения без нанесения серьёзного урона клубам и игрокам невозможно. И делают это Харламов с Зотовым не в одиночку, а вместе с теми агентами, про которых я уже говорил выше. И которым крайне необходимо для сохранения своих позиций и заработков развалить, а ещё лучше и вовсе уничтожить, наш профсоюз.
— То есть, это война на уничтожение?
— Да. Вот только войны такие никогда и никого ещё не приводили к позитивным результатам. И мы это хорошо понимаем. Жаль, что этого не понимает противная сторона. Суть в том, что наши оппоненты в прежние годы свои основные доходы получали за счёт отсутствия порядка в нашем хоккее, неорганизованности, беззакония. И они заинтересованы в том, чтобы эта анархия не прекращалась. А мы все стоим сейчас за порядок. И хоккеисты, и профсоюз, и тренеры, и клубное руководство – мы хотим цивилизованную и законопослушную лигу. Играющую и живущую по единым и понятным для всех правилам. Именно поэтому уже в воскресенье я возвращаюсь в Москву. Пойду на телевидение, буду разъяснять перед камерами нашу позицию. Поеду по клубам, буду разговаривать с ребятами, и особенно с теми, кто поддался на уговоры своих агентов, на их уловки из серии: «не было профсоюза и зарплата у тебя росла, как на дрожжах, а теперь…» Буду терпеливо разъяснять, что деньги в хоккее надо зарабатывать, а не получать, что предстоящий редрафт пусть и жестоко, но даст каждому его истинную оценку. А главное — попытаюсь донести до каждого игрока, что только все вместе, единым коллективом, мы сможем с наименьшими потерями пережить нелегкие для всех времена.