— Семён, насколько мне известно, на днях вы вернулись из Германии, где проходили очередной осмотр у врачей. Расскажите, как вы себя чувствуете.
— Да, я ездил в Мюнхен. Был там уже три раза, это последний осмотр. Доктора сказали, что всё в порядке, я готов к максимальным нагрузкам. Мне сделали МРТ, посмотрели на состояние плеча. Говорят, можно потихоньку начинать тренироваться в полную силу.
— В рамках первого раунда предварительного этапа Кубка России вы эпизодически выходили на площадку в матче против «Факела».
— Я вышел на блок, но мяча даже не коснулся. В трёх остальных играх вообще не выходил. На тот период мне ещё нельзя было нападать, так как побаливала рука. Не было смысла выпускать меня играть на большее время. Сейчас во втором туре уже буду выходить стабильно.
Что касается страха, то я его не испытывал, поскольку осознавал, что меня отдают в самые лучшие руки. Доктор сообщил, мол, сделаем операцию, и сможешь потом ещё лет 5-7 отыграть без каких-либо проблем. Надеюсь, всё будет так, как он сказал.
— Всё это время вы тренировались по индивидуальной программе или вместе с ребятами?
— В тренажёрном зале занимался вместе с ребятами, да и весь комплекс упражнений с мячом тоже провёл вместе с командой. Однако когда дело доходило до взаимодействия «шесть на шесть», где с двух сторон были крайние нападающие с сильными ударами, меня отправляли в тренажёрку.
— Вернёмся на полгода назад. Когда вам сказали, что необходимо делать операцию? Что вы подумали в этот момент? В 31 год это, наверное, крайне страшно в плане продолжения карьеры…
— Мне сообщили о необходимости делать операцию в феврале. До этого примерно 3 или 4 месяца вообще не могли понять, что с моим плечом, и поставить диагноз. Только после того, как я поехал в Мюнхен, мне сообщили, что нужно делать операцию, никаких других вариантов нет. Тут уже думать было не о чем. Я сразу же согласился, чтобы долго не растягивать, поскольку процесс восстановления занимал порядка шести с половиной месяцев.
Что касается страха, то я его не испытывал, поскольку осознавал, что меня отдают в лучшие руки. Доктор сообщил, мол, сделаем операцию, и сможешь потом ещё лет 5-7 отыграть без каких-либо проблем. Надеюсь, всё будет так, как он сказал. В данный момент небольшие болевые ощущения остались, но они пока должны быть. Через недельку или две всё должно пройти полностью.
— В период реабилитации вы находились в Германии или вернулись в Россию?
— Реабилитацию тоже проходил в Мюнхене. Операцию мне сделали 29 февраля, после чего я три дня пролежал в клинике. Затем меня отпустили в Москву, а через четыре недели я приехал на реабилитацию обратно в Германию. Этот процесс занял три недели, и потом я вновь вернулся домой. Здесь я продолжал закачивать плечо, ходил в тренажёрный зал и в конце июля присоединился к своей команде — московскому «Динамо».
— Поддержку коллег по волейбольному цеху ощущали – вам кто-то звонил, навещал?
— Естественно, все звонили сразу после операции, прямо в тот же день, спрашивали, как дела и как я себя чувствую. Поддержку я ощущал, причём и от волейбольных друзей, и от не волейбольных.
— В этот период у вас наверняка было гораздо больше свободного времени, чем обычно. Как его проводили?
— Все свободные моменты проводил с семьёй. 26 апреля у меня родилась вторая дочь, так что сами понимаете, хлопот было много. Ездили отдыхать с семьёй в Одессу, там у нас квартира. Некоторое время провёл в Москве. В отпуске время идёт быстро. В общей сложности получается, что я полгода был без волейбола, но они пролетели очень быстро. Я даже не успел опомниться, честно говоря.
— Соскучиться по волейболу успели?
— Конечно, соскучился. Я впервые в своей карьере делаю такой большой. Шесть месяцев — это многовато. Знаете, в подсознании была мысль о том, что существует небольшая вероятность, что плечо не пройдёт и я могу завершить спортивную карьеру. Такие мысли тоже проскальзывали…
— Как в эти моменты вы себя успокаивали?
— По жизни я придерживаюсь принципа «всё, что ни делается — всё к лучшему». Если бы пришлось завершить карьеру – значит так должно быть.
— Вы думали о том, чем будете заниматься после?
— Да, естественно.
— Остались бы в волейболу в каком-либо амплуа?
— Нет, вряд ли, не думаю.
— В этом году вы вернулись в столичное «Динамо» после двухлетнего отсутствия. Какие мысли по этому поводу, ведь ранее вы семь лет играли за московскую команду? Когда вам поступило предложение и сразу ли вы на него согласились?
— Предложение играть за этот клуб поступало ещё в том году. Впервые меня позвали к себе сразу после того, как я отыграл сезон за «Ярославич», но я отказался и перешёл в «Факел». После этого сезона поступило ещё одно предложение, и я согласился практически сразу. Было ещё несколько вариантов, но я их отклонил.
Желание, естественно, есть. Оно всегда было и будет, я хочу играть за сборную. Однако существует много посторонних факторов, которые повлияют на моё участие или неучастие. От себя лишь скажу, что желание выступать за команду огромное.
Какие ощущения? Я очень рад, что вернулся в родной клуб. Считаю «Динамо» своим родным клубом, которому отдал свои лучшие году, и с которым у нас было несколько ярких побед.
— Вы считаете, что ваши лучшие волейбольные годы уже безвозвратно прошли?
— (Смеётся.) Не знаю. Совсем скоро мне исполнится 32 года, а это уже далеко не 24-25. Не знаю, возможно, впереди ещё будут лучшие годы, время покажет.
Я был счастлив вернуться в команду. К моей радости, осталось прежнее руководство. С главным тренером, Юрием Константиновичем, мы уладили все нюансы, которые были в прошлом. Наши отношения более-менее наладились. В общем, на сегодняшний день пока только приятные моменты. Совсем скоро я начну в полную силу тренироваться. Остаётся надеяться, что всё будет хорошо.
— Понятно, что сейчас об этом говорить рановато, но всё же, есть ли у вас мысли о возвращении в сборную?
— Желание, естественно, есть. Оно всегда было и будет, я хочу играть за сборную. Однако существует много посторонних факторов, которые повлияют на моё участие или неучастие. От себя лишь скажу, что желание выступать за команду огромное. Так что буду доказывать, что я этого достоин, ну а там как карта ляжет.
— Мне кажется, вы бы пригодились в команде – всё же на позиции диагонального у нас сейчас один Максим Михайлов, а вы, как яркий представитель этого амплуа, были бы очень полезны. Вы как считаете?
— У нас много хороших диагональных, причём молодых и перспективных. Некоторые уже привлекались перед Олимпиадой. Посмотрим, не мне решать кого брать. Последнее слово за тренерским штабом.
— У вас много различных наград и достижений в карьере. О чём вы мечтаете сегодня? Чего в вашей собственной копилке медалей не хватает?
— Хотелось бы выиграть золотую медаль на любом турнире за сборную. Да, у меня есть серебро на чемпионате Европы, олимпийская бронза и опять же серебро на Кубке мира. При этом есть только золотая медаль Евролиги 2005 года, но это не в счёт. Как-то грустно провести в сборной столько лет и в итоге не иметь ни одной золотой награды. Надеюсь, когда-нибудь мне удастся осуществить эту мечту.