Что произошло?
В 1994 году в Формуле-1 были вновь разрешены дозаправки. Многие команды беспокоились по поводу безопасности этой процедуры, но вплоть до Гран-при Германии всё обходилось без происшествий. Спокойно прошёл и первый в Хоккенхайме пит-стоп гонщика «Бенеттона» Михаэля Шумахера. А вот про последовавшую вскоре остановку Йоса Ферстаппена этого не скажешь: топливный шланг почему-то полностью не вошёл в горловину бензобака. Заправщик «Бенеттона» Саймон Морли продолжал пытаться плотно вставить шланг, но в этот момент из шланга вытекло топливо и попало на обшивку автомобиля.
Бензин добрался до горячих деталей автомобиля (прежде всего тормозных дисков) и моментально вспыхнул — механики и гонщик даже не успели понять, что происходит. Возник мощный пожар, пламя от которого чуть не зацепило второй этаж здания пит-билдинга. К счастью, пугающий момент длился лишь несколько секунд. Топлива вытекло не так много, а механики, не охваченные огнём, оперативно применили огнетушители.
Посмотреть видео можно в твиттер-аккаунте Формулы-1.
Кто-то пострадал?
Удивительно, что при столь пугающей картине удалось избежать серьёзных последствий — сыграла свою роль огнеупорная одежда на Ферстаппене и бригаде механиков. Несколько механиков «Бенеттона» всё-таки получило ожоги — больше всех пострадал заправщик Морли, находившийся в эпицентре возгорания. Он пропустил следующий Гран-при Венгрии (врачи запрещали носить головные уборы и закрывать лицо), но вернулся в строй уже к этапу в Бельгии. В больницу с Морли доставили двух коллег, но их даже не стали госпитализировать.
Фактически не пострадал и Ферстаппен-старший — ему облили лицо водой и обмазали кремом. На следующем Гран-при Венгрии Йос завоевал свой единственный подиум в Формуле-1.
Что говорили участники?
Рассказ Саймона Морли из книги «1994. The untold story of a tragic and controversial F1 season»:
«Не скажу, что мы наплевательски относились к угрозе инцидента и пожара. Но если оглядываться назад, то наша экипировка была неадекватной. Только у гонщика и заправщика были шлемы, остальные ограничивались балаклавами и горнолыжными очками. Такие очки помогали защитить глаза от разных осколков, но не от огня.
Мой шлем был в порядке – кроме того, что визор довольно часто запотевал. Поэтому я держал его приоткрытым до самого последнего момента – пока машина не появлялась на пит-лейне. Единственная серьёзная проблема заключалась в том, что визор не был герметичен, – это в итоге сыграло свою роль.
Когда подъехал Ферстаппен, я постарался вставить шланг в горловину, но у меня не получилось. Когда я вращал шланг, то зацепил впускное отверстие бака — между горловиной и шлангом произошла частичная сцепка. Этого оказалось достаточно, чтобы топливный клапан открылся и топливо вылилось (думаю, речь шла о примерно полутора литрах, но не мне судить точно).
Это топливо и топливные пары попали на машину, капот, меня и стоявших рядом механиков. В основном пожар возник из-за паров, добравшихся на раскалённые тормозные диски – сначала задний правый, а потом передний правый. Два очага пожара начали расти и встретились в середине машины, где находилась большая часть пролитого топлива. Так возник большой очаг.
Небольшая часть топлива проникла ко мне под визор и тоже загорелась. Что делать в такой ситуации? Бежать вправо? Мне некуда было бежать. Поверьте, я думал куда-то побежать, но было некуда! За мной – два топливных шланга, по обе стороны – сосуды с азотом для гайковёртов, коллеги рядом со мной тоже пытаются найти пути отхода, а спереди горит машина. Так что я закрыл глаза так плотно, как только мог, и надеялся, что кто-то меня спасёт. К счастью для меня и коллег, у нас был Грег Филд – наш координатор гоночной команды, который отвечал за огромный (думаю, 25-килограммовый) огнетушитель. Он открыл его и справился с пожаром за несколько секунд. Пожар был потушен задолго до того, как специальные маршалы на пит-лейне даже начали что-то предпринимать!
Ферстаппену невероятно повезло. Думаю, это была первая гонка, на которую он надел настоящее огнестойкое бельё. Он потом сказал мне, что не мог понять, кто льёт на него воду — пока не осознал, что это топливо. Но к этому моменту было уже слишком поздно. Думаю, Ферстаппен обошёлся небольшими травмами рук и лица.
После пожара мы все собрались в боксах, чтобы проверить друг друга и перегруппироваться, ведь уже скоро планировался пит-стоп Шумахера. К счастью или сожалению — тут уж как сказать, — у Михаэля возникла проблема с мотором и он сошёл прямо перед пит-стопом».
Так кто же был виноват?
Расследование ФИА выяснило, что «Бенеттон» самостоятельно модифицировал конструкцию топливного шланга, удалив из него один из фильтров. Это позволило ускорить подачу топлива, но увеличивало шанс на попадание посторонних предметов — именно такой предмет (а именно кусочек резины, налипший на горловину бака) не позволил шлангу плотно войти в горловину.
Однако не всё так просто. Во-первых, посторонний предмет попал не из топлива и, соответственно, не связан с удалением фильтра. Во-вторых, выяснилось, что «Бенеттон» устно обсудил модификацию оборудования с Чарли Уайтингом. Да, письменного подтверждения у команды не было — но аналогичный допуск ещё до этого официально получили «Лижье» и «Лярусс». Какое-либо существенное наказание в адрес «Бенеттона» смотрелось бы странно на фоне предыдущих действий ФИА.
Тщательное итоговое расследование показало, что оборудование компании Intertechnique было несовершенным (например, расхождения в размерах между шлангами и горловинами существенно превышали норму), что, вероятно, и спровоцировало пожар в Хоккенхайме и другие проблемы на дозаправках, которые, к счастью, не перерастали в столь же серьёзные инциденты. Так что свалить всё на «Бенеттон» не вышло.
Кого наказали?
Несмотря на серьёзные шансы «Бенеттона» доказать свою правоту, команда пошла на неофициальную сделку с ФИА. Бриаторе и компания взяли на себя вину за модификацию конструкции шланга — в ответ на обещание не применять жёстких санкций. Таким образом, «Бенеттон» избавился от угрозы схлопотать дисквалификацию в чемпионате, а ФИА — от дополнительных вопросов насчёт безопасности дозаправок (ведь доводы «Бенеттона» показали бы несовершенство процедуры и, соответственно, ошибку федерации с поспешным решением вернуть дозаправки в Формулу-1).
В итоге «Бенеттон» признал себя виновным, а ФИА со своей стороны не стала обвинять команду в попытке смошенничать. Ну а козёл отпущения всё-таки нашёлся: в пресс-релизе ФИА было указано, что один из сотрудников «Бенеттона» удалил фильтр, якобы не поставив в известность руководство команды. Этим самым сотрудником все посчитали Морли, ведь именно он отвечал за топливное оборудование «Бенеттона». Таким образом, Саймон во второй раз больше всех пострадал из-за пожара в Германии. Разочаровавшись в политике Формулы-1, Морли через некоторое время покинул чемпионат и перебрался в Америку.
Ну а что было дальше в Ф-1, вы, конечно же, знаете. Шумахер, Бриаторе и «Бенеттон» всё-таки выиграли личный зачёт сезона-1994, несмотря на все скандалы. Год спустя «Бенеттону» — уже без Ферстаппена-старшего — покорился и Кубок конструкторов. Йос серьёзных успехов в Формуле-1 так и не добился, но зато в 1997 году у него родился первенец Макс…