Вот уже пятый сезон Дмитрий Мусэрский проводит за «Сантори Санбёрдз» – вице-чемпиона Японии и победителя клубного чемпионата Азии сезона-2022/2023 – впервые в истории клуба. Россиянин в последние три года регулярно берёт титулы и личные награды: не раз признавался MVP. Но дальнейшую жизнь представляет себе не в Осаке, где за последнее время обзавёлся друзьями и полностью наладил быт.
В эксклюзивном интервью «Чемпионату» в преддверии старта V-лиги Дмитрий рассказал о желании вернуться в Россию и причинах этого решения, эмоционально сложном состоянии «Сантори», своей медийности в Японии и отношении к популярности.
«Даю себе в Японии год-два»
— Дмитрий, где вы сейчас?
— Пытаюсь выехать из центра Москвы: навигатор не работает, так что интуитивно (улыбается).
— Как проходит отпуск?
— Ещё 10 дней. Уже 4 сентября вылетаю на сборы, потом – на следующие, а в октябре стартует чемпионат. В Японии отпуск не слишком большой, ведь чемпионат закончился в мае, а уже 10 июля команда снова собралась на тренировку – в лёгком режиме. Так как я уезжаю домой, в Россию, клуб идёт не то чтобы на уступки, но есть негласное соглашение – лето провожу дома и приезжаю уже в форме: тренируюсь, готовлюсь. В сентябре начинаются мячи, в середине октября – чемпионат. Этого более чем достаточно, чтобы отдохнуть, побыть с семьёй и родными. И в то же время набрать форму, чтобы приехать в боевой готовности. Всё экологично и плавно.
— Были проблемы с получением визы в этом году?
— Каждый год получаю рабочую визу. Всегда есть определённые риски – политические в том числе. Могут визу не дать, как, случалось, например, во время ковида – дают ограниченному количеству иностранных граждан и только по определённому запросу. Федерация волейбола Японии обращалась в правительство, чтобы выдали какое-то количество виз – я и был в их числе. Каждый год эти риски есть. Гарантировать ни я, ни клуб это не могут – по ситуации.
Дмитрий Мусэрский
Фото: Из личного архива Дмитрия Мусэрского
— Волнительно… Можно остаться и без клуба.
— Конечно. Я всегда получаю положительный ответ в июле – в начале августа. В этом году подтвердили визу буквально неделю назад.
— Насколько ярко ощущается контраст с атмосферой и людьми после перелёта? Сложно перестраиваться?
— Всё другое: страна, культура, менталитет. Но сейчас-то мы всё знаем. В первый год, конечно, тяжело. Не знаешь, как вызвать такси. Заходишь в магазин и не понимаешь, что хочешь или можешь купить… А у тебя тренировка, допустим, через час. Ты не знаешь, что у тебя в руках, и ориентироваться можешь только по картинкам. Много было сложностей. Теперь же всё поставлено «на рельсы». Всё, что для жизни нужно, налажено. Последние года два мы туда возвращаемся, как будто и не уезжали.
— Подтянули японский?
— Я бы сказал, что язык знаю на уровне начинающего – в этом году принял волевое решение, что дальше учить его не буду. Этого достаточно, чтобы минимально коммуницировать с игроками по делу или вызвать такси, решить рядовые вопросы. На всё остальное у меня есть переводчик. К тому же я не собираюсь связывать жизнь с Японией в долгосрочной перспективе.
— Почему?
— Изначально ехали посмотреть – а что будет? Интересно поиграть, но это одна часть жизни – на волейболе всё не заканчивается. Я не вижу себя в Японии. Хочу жить в России. Нет смысла учить или глубоко погружаться в культуру. Мне этого достаточно для жизни, для представления о стране, менталитете и культуре японцев. Я заполнил свой интерес.
— А есть ещё место в мире, вызывающее такой же интерес?
— Сложный вопрос. На данный момент очень соскучился по России, несмотря на то что нахожусь здесь сейчас. Настолько соскучился, что мы даже не рассматриваем никакие путешествия, находясь в отпуске, – мы дома. А если куда и едем, то это Москва или Санкт-Петербург. Куда-то отправляться за границу не хочется – этот сосуд наполнен. Загадывать не имеет смысла.
Скучал и по ощущению дома, и по людям, и по русскому языку, и по общению – тебя понимают. И я говорю не о языковом барьере, а про эмоциональную близость. И выражение «где родился, там и пригодился» описывает моё состояние. В России все свои; люди и их поступки – всё предсказуемо и близко.
— Сколько себе даёте в Японии?
— Думаю, год-два. И дальше посмотрим. Опять же, контракт у меня на год. Не знаю, как будут дальше складываться отношения.
«Всю жизнь наблюдаю за другими игроками — от них беру особенности и применяю в игре»
— Вы сами рассказывали, что японцы – роботы, играющие по скрипту, по указаниям. Вас в рамки не зажимают? Или уже подстроились?
— Я не пытаюсь стать частью их структуры. Я для них всё же иностранец со своим опытом, стилем, историей, головой, менталитетом. Они ко мне так и относятся. Они же меня нанимают в команду и ожидают увидеть всё то, что я демонстрировал на международном уровне. Они не ожидают от меня игры, напоминающей игру японца.
Да, я часть команды: выполняю определённые установки, задачи. Но так, как я это делаю – в своём стиле. Поэтому, наоборот, у меня в этом плане есть комфортная зона, раскрепощение, дающее мне право творить. Что касается игры, то есть определённые привилегии и скидки.
— О чём речь?
— Отношение тренера к тебе, уровень требовательности. Понятно, что я человек обязательный: меня не надо заставлять тренироваться. Я ответственно подхожу к работе – что я делаю и выполняю. Поэтому добросовестно готовлюсь в межсезонье, приезжаю в форме. В этом плане много лет не слышал от тренеров подобия приказов – чтобы меня кто-то что-то заставлял делать.
Дмитрий Мусэрский в игре за «Сантори Санбёрдз»
Фото: ВК «Сантори Санбёрдз»
Есть общекомандная тактика, стратегия, что я без проблем принимаю вне зависимости от того, согласен я или нет. Но что касается моих технических действий, решений во время матча – это не обсуждается. Хотя могут быть корректировки, когда сам спрашиваю, если не знаю, что делать. Допустим, выстраивают определённую линию защиты или блок против меня, из-за чего возникают трудности с набором очков. Тогда советуюсь с тренером, со статистиком – могу проконсультироваться. Хотя он сам с такими вопросами ко мне не подходит. Но я соглашусь, если тренер сделает замечание по поводу технических моментов, если это не будет приносить результат. К другим игрокам-японцам тренер более требователен в плане каких-то технических действий и моментов.
— С каждым годом защита японцев становится всё более непробиваемой. Как выходите из этого положения?
— Здесь и меня изучают. Но это не всегда так: если команда, причём любая, ловит кураж во время матча, то добить до пола становится сложно любому игроку. К тому же, если игрок ловит неуверенность и несколько мячей подряд соперник поднимает в защите, там начинается фестиваль, который сложно остановить. Единственное, что здесь возможно сделать, это поменять подходы, тактические действия, направления ударов. У меня есть определённый арсенал, которым я пользуюсь и который совершенствую. Разнообразие ударов у меня тоже есть – опыт всё-таки большой. Будь у меня небольшой арсенал, невозможно было бы достичь успеха – тебя быстро бы изучили и приспособились к игре.
«В Японии становятся популярны игроки не по качеству игры, а из-за внешности»
— Тренерский штаб прилагает к этому руку. Или всё самостоятельно?
— По большей части всю жизнь я наблюдаю за другими игроками – у них беру какие-то особенности и применяю в игре. Я наблюдаю, учусь вне зависимости от того, классный это игрок или нет. У каждого есть определённые технические особенности или черты характера, которым можно поучиться. Плюс работа тренеров – у каждого свои методика и подход. Кто-то даёт больше, кто-то – меньше. Работа местного тренерского штаба плодотворно влияет на моё выступление.
— Вместе с «Сантори» вы стали первой японской командой с золотом клубного чемпионата Азии. Чем-то эпохальным это стало для города? Отмечали, например, как любое чемпионство в АПЛ?
— Так получилось, что после этого турнира я из Бахрейна направился сразу в Москву, не возвращался в Осаку. Может, их и катали на автобусе, как в Англии, но вряд ли (улыбается). Это всегда проходит менее триумфально. Да, по городу наверняка развешаны плакаты – мол, впервые японский клуб стал чемпионом Азии. Уверен в этом. Но чего-то грандиозного точно не было. Для болельщиков и тем более клуба это точно большая гордость: первой из японских команд стать победителем чемпионата Азии. Это большой результат и достижение.
— Свои портреты встречали в Осаке? Медийны ли вы?
— Да, встречал портреты, плакаты и баннеры своей команды. Но я не медийный там вообще. Потому что в Японии немного другая культура: там становятся популярны игроки не по качеству игры, а из-за приятной и даже красивой внешности. Играешь ли или сидишь на замене… Ты становишься популярным только исходя из своих внешних данных. Но мне так и комфортнее даже.
— Не любите внимание?
— Да. До сих пор не то чтобы тяжело мне это даётся… Я понимаю, что это работа, с благодарностью отношусь к болельщикам, которые любят меня, моё творчество. Я всегда уделяю им внимание, но не всегда это приятно. Например, когда отрывают тебя на улице с каким-то вопросом или проблемой, а ты чем-то занят. Если подойдёт болельщик, я, естественно, уделю ему внимание, но бывает, что приходится делать это через силу.
— А внимание спонсоров растёт? У вас же был контракт с «Тойотой».
— Он уже закончился. Контракт был на год. Они перестали ориентироваться на спорт в принципе: изменилась их внутренняя политика. А новых предложений не было.
«Сын уже скучает по товарищам, но понимает, что корни его здесь, в России»
— Вы говорили, что «покорить Азию было вашей целью». Что теперь?
— Покорить ещё раз!
— И стать MVP?
— Почему бы и нет! Это же всегда приятно.
— Но во внутреннем чемпионате вы остановились в шаге от «золотого» хет-трика. Насколько эмоционально ударило по клубу?
— Да, тяжело побеждать, когда были какие-то внутренние проблемы в команде; их было довольно-таки много, а на их решение потребовались время и силы. Если честно, второе место – удачный для нас результат, исходя из того, что было. Посмотрим, что будет в этом году. Многое изменится.
Дмитрий Мусэрский с титулом чемпиона японской лиги в составе «Сантори Санбёрдз»
Фото: Из личного архива Дмитрия Мусэрского
— Дело в коммуникации руководства с игроками?
— И с руководством… Не хочу это выносить. Просто накопились проблемы, которые требовали безотлагательного решения. Они были отложены на период первых двух «золотых» сезонов и по истечении этого времени требовали к себе внимания. И это время пришло. Начали всплывать разные вопросы, стали возникать мелкие разногласия. Считаю, что команда довольно мужественно справилась с этим вызовом.
— Насколько семья привыкла к городу?
— Сын ходит в международную школу, у него появляются свои друзья, играют вместе на детских площадках. У нас также появились новые знакомства: есть несколько семей, с которыми мы дружим, отмечаем праздники.
— Сергей Гранкин рассказывал, что важной причиной отъезда из Германии стала политическая обстановка: родители транслировали свои мысли на детей.
— Понимаю, что на ребёнка определённое внимание Азия оказывает. Мы стараемся, чтобы всё развивалось в правильном ключе. В любом случае ребёнок понимает, что он русский, гражданин России, у него свой менталитет, мышление. Соответственно, воспитывается в русский семье – мы развиваем его знания, навыки в русском языке и русской литературе. Так как он на дистанционном обучении, то всё читает по программе. Так что давления культуры Японии на ребёнка нет – он обучается в международной школе.
Дмитрий Мусэрский с семьёй
Фото: Из личного архива Дмитрия Мусэрского
Политика нас не касается. При игре в японском клубе никаких ограничений нет: даже болельщики приходили на матчи с российскими флагами. В этом плане политического давления нет. Если сравнивать с опытом Сергея Гранкина, то в нашем случае довольно всё экологично.
— Болезненно ли сын воспримет отъезд?
— Недавно задали этот вопрос. Да, он скучает по своим товарищам, но понимает, что корни его здесь, в России; основная его жизнь тоже будет здесь. Хотя приличную её часть он провёл в Японии, где пытались организовать для него комфортные условия существования, чтобы он развивался и ценил свои корни. Но и положительные моменты от жизни в Японии тоже брал.