Новости о том, что кто-то из российских спортсменов подал очередную апелляцию в спортивный арбитражный суд, за последние года полтора сменяли друг друга как калейдоскоп. Фамилий было много, вердикты суда были разными, кого-то CAS даже оправдывал. Но наши атлеты редко отказывались от продолжения борьбы по своей инициативе. Так что новость о том, что Екатерина Глазырина отозвала апелляцию на решение о своей дисквалификации, вызывает вопросы. Давайте попробуем разобраться – что же с Глазыриной не так. Неужели она признала свою вину?
Прецедент Белугина
Перед Олимпиадой в Пхёнчхане все допинговые истории, связанные с российскими атлетами, были смешаны в одну кучу. Показания Родченкова и доклад Макларена послужили поводом к отстранению десятков спортсменов: и звёзд Олимпиады в Сочи, и рядовых её участников, и тех, кто к Играм-2014 не имел никакого отношения. Объективно разобраться в том, а действительно ли обвинения в применении допинга обоснованны, человеку со стороны трудно. Но поскольку наличие этой проблемы в России отрицать невозможно, вполне допустимо, что единицы из этих спортсменов действительно могли сознательно нарушать антидопинговые правила. Возможно, о собственных нарушениях знал бобслеист Максим Белугин, который не подавать апелляцию в CAS, хотя мог бы сделать это с 42 другими спортсменами из России. Впрочем, рассчитывать Белугину, похоже, было не на что. В результате повторной проверки его пробы в ней были обнаружены следы сразу трёх анаболических стероидов из «коктейля Родченкова».
Значит ли всё это, что Екатерина Глазырина, которая почему-то перестала бороться, тоже де-факто признала себя виновной в нарушении антидопинговых правил? Нет. Но исключать ничего нельзя.
Спортсмен А0241
Вообще, история Екатерины Глазыриной сама по себе необычна. Если Зайцеву, Вилухину или Романову признали виновными по результатам дополнительных исследований проб, взятых в Сочи и контейнеров для анализов, то Глазырина страдает исключительно из-за того, что она почти наверняка была упомянута в шифрованной переписке Родченкова. Некий спортсмен с кодовым номером А0241 – это, по всей видимости, и есть Екатерина. Родченков в одном из писем заявляет, что А0241 в декабре 2013 года на «Ижевской винтовке» сдал положительную пробу на стероиды, но по решению руководства результаты были сокрыты.
Достаточно ли этого, чтобы наказать атлета? IBU считает, что вполне. Любопытно, что Глазырина при этом ездила на Олимпиаду, чтобы выступить там в одной личной гонке. Либо руководители СБР, которые якобы два месяца назад скрыли положительный допинг-тест, решили положиться на извечный русский «авось» и бесстрашно отправили Глазырину в Сочи, либо Родченков что-то додумал. Какая версия больше похожа на правду – решайте сами.
Своих бросаем?
«IBU никаких фактов, доказательств не предъявило. Ничего нового. Единственное, что у них есть, – упоминание в докладе Макларена. Я буду бороться до конца, буду отстаивать своё имя. Я буду подавать апелляцию в CAS на решение IBU, это будет в ближайшую неделю после праздников. Я в любом случае буду судиться», – так высказывалась Глазырина в начале мая. И в течение следующих дней она действительно собирала документы. К середине мая комплект был готов и передан юристам компании Schellenberg Wittmer, уже имеющим опыт работы с российскими спортсменами, отстранёнными от Олимпиады-2014. Апелляция была подана.
А в конце июня неожиданно отозвана. Что же случилось?
Есть три варианта. Начнём с самого простого и неприятного. Допустим, юристы или сама спортсменка получили какие-то доказательства вины, которым пришлось поверить. Какой смысл бороться, упираться и тратить лишние средства, чтобы пытаться обмануть CAS? Тем более, что пока будет идти разбирательство срок дисквалификации может уже закончиться. Ведь, согласно действующему решению, Глазырина может выйти на старт уже 10 февраля 2019 года.
Тот факт, что до завершения срока дисквалификации остаётся чуть больше полугода наталкивает на мысль о том, что спортсменка просто не видит смысла в продолжении дальнейшей борьбы. Такое бывает: суд в Лозанне весьма равнодушен к своим просителям, волна поддержки к спортсменам, пострадавшим от разоблачений Родченкова и расследований Макларена, сошла на нет. И Глазырина просто устала от судов, в которых не видит позитивных перспектив.
Есть и третья версия, приземлённая и наиболее вероятная. Услуги швейцарских адвокатов стоят дорого. А на чьи деньги судится Глазырина – вопрос. Обычно спортсменам в таких случаях поддержку оказывает федерация. Но что если федерации это больше не нужно? В конце мая новым главой СБР был избран Владимир Драчёв. И у него есть проблемы посерьёзнее, чем судьба Глазыриной и её доброго имени. В конце концов, если рассуждать максимально прагматично, дисквалификация Екатерины не отразилась на количестве завоёванных Россией медалей чемпионатов мира и Олимпиад – Глазырина на крупных турнирах никогда не отличалась. Поэтому велика вероятность, что её просто принесли в жертву ради более масштабных задач.
Неужели действительно пришло время ради экономии бросать своих?