Юношеские Олимпийские игры – революционный проект МОК эпохи президентства Жака Рогге. К сегодняшнему дню они проводились уже дважды, летом 2010 года в Сингапуре и зимой 2012-го в Инсбруке, однако немало вопросов остаётся открытыми. Как впишется это глобальное мероприятие в и без того плотный мировой спортивный календарь? Какую роль они будут играть, в чем их предназначение? Отвечая на последний вопрос, рискну предположить: доказать, что олимпийское наследие – достижимая реальность, а не абстрактный идеал, можно как раз благодаря юношеским Олимпийским играм.
Юношеские Олимпийские игры (The Youth Olympic Games, YOG) войдут в историю в качестве едва ли не самого амбициозного проекта Международного олимпийского комитета (МОК) эпохи президентства Жака Рогге: это самая значимая инициатива современного олимпийского движения, каким оно выглядит в эру после Солт-Лейк-Сити. Между тем состоялись Игры в Сингапуре и Инсбруке, а юношеские Олимпийские игры всё ещё остаются в состоянии поиска места под солнцем, точнее – в глобальном спортивном календаре. Он очень плотен и с каждым годом становится всё плотнее. Как встроиться в такой непростой ландшафт новому глобальному мультиспортивному мероприятию?
Некоторые комментаторы позиционировали юношеские Олимпийские игры как младшего брата «главного шоу», который появился на свет на радость тем городам и странам, чьи экономические возможности не позволяют рассчитывать на проведение Олимпийских и Паралимпийских игр. Другие предполагали, что юношеские Олимпийские игры будут своеобразной прелюдией по отношению к Олимпийским, благодаря им город-кандидат демонстрирует связь с олимпийской семьей и осуществляет техническую разминку. Однако обе эти дефиниции, с моей точки зрения, не позволяют объективно оценить потенциал этого захватывающего молодёжного мероприятия. Юношеские Олимпийские игры – вовсе не аперитив, а полноценный заслуженный десерт.
В наш век жёсткой экономии правительства оказываются под огромным давлением, пытаясь продемонстрировать значимость олимпийского наследия в период после Игр. Общественность и СМИ требуют ощутимых результатов, которые обещала победа в борьбе за право проведения Олимпийских игр, да так, чтобы эти результаты были продемонстрированы без расходования дополнительных ресурсов. Это вопрос не только для города – хозяина Игр, не только национального масштаба: будущее всего олимпийского движения зависит от сохранения финансовой жизнеспособности Игр, их оправданности как продукта с точки зрения самого широкого круга заинтересованных сторон.
Ответом на животрепещущий вопрос о наследии мог бы быть приём в городе – хозяине Олимпиады теперь уже юношеских Олимпийских игр. На мой взгляд, это позволило бы гарантировать устойчивый характер экономического, спортивного и социального эффекта Игр как для МОК, так и для страны-хозяйки. На период в два цикла (или более) после Олимпиады юношеские Олимпийские игры могли бы стать структурированным механизмом освоения возросшего благодаря Олимпиаде энтузиазма, который демонстрируют представители самых разных частей общества: от государственных органов и структур до спонсоров, телезрителей и самих спортсменов.
Что касается МОК, то для него такая модель могла бы стать неопровержимой основой для ответа тем критикам, что рассуждают о финансовом гигантизме Игр, и помочь продемонстрировать приверженность к культивированию олимпизма в долгосрочном периоде. Такая модель способна стать объединяющим фактором для разных сфер, в которых влияние Олимпийских игр уже послужило импульсом к развитию. Волонтёрские, экологические и молодёжные программы вместо того, чтобы поодиночке бороться за внимание к себе и финансирование после Игр, могут быть интегрированы в единое движение, оставаясь вместе под олимпийским флагом в период подготовки к юношеским Олимпийским играм.
По своей природе юношеские Олимпийские игры обладают потенциалом, ценнейшим для воплощения идеи олимпийского наследия: сохранять важность и актуальность олимпийского движения для молодых людей в каждый день их жизни. Четырёхлетнюю подготовку к Олимпиаде можно сравнить с крещендо в музыке: нарастающее вдохновение подвигает десятки тысяч молодых людей быть в спорте, быть в игре. А перспектива юношеских Олимпийских игр на горизонте (вкупе с развитием молодежных структур в спорте) может помочь сохранить этот драгоценный эффект надолго уже после того, как Олимпиада в городе пройдет.
Оргкомитетам юношеских Олимпийских игр будет доступен ценнейший опыт из первых рук, накопленный организаторами Олимпиад с учетом особенностей каждого конкретного места и лучших международных практик (собственники разного рода объектов и комплексов о подобном могут только мечтать), скрепленный доверием, командной работой и отлаженными связями между различными группами соорганизаторов. Только представьте: пресловутый подготовительный период (когда требуется не только создать структуры, системы и комитеты, но и отладить их взаимодействие) заменен на быстрый и безболезненный переход от деятельности оргкомитета Олимпийских игр к деятельности оргкомитета юношеских Игр.
Организация юношеских Олимпийских игр в том же городе, где прошли и Олимпийские, практически исключит дополнительные расходы на инфраструктуру и будет отвечать установкам МОК на экономию средств. Как альтернатива, проведение юношеских Игр в другом городе страны – хозяйки прошедшей Олимпиады способствовало бы распространению этого влияния на новые регионы и охвату новых групп населения.
Что может быть лучшим доказательством приверженности олимпийского движения целям долгосрочного развития страны, чем три четырехлетних периода сотрудничества (от момента олимпийской заявки до юношеских Олимпийских игр)? Что может быть продуктивнее с точки зрения построения олимпийского бренда для МОК и его партнеров, чем 12-летнее согласованное сотрудничество, трансформируемое в социальные проекты? И наконец, возможно, самое главное. Доказать, что олимпийское наследие есть достижимая реальность, а не далекий идеал, – это ли не лучший способ обеспечить постоянный приток желающих стать олимпийской столицей из числа городов по-настоящему мирового уровня?
Вы скажете: меньше чем через год, во второй половине будущего августа, мы сможем лицезреть воплощение такой схемы в Нанкине-2014. Совершенно верно. Китай, конечно, представляет собой особый случай с точки зрения его ресурсов, и тем не менее, изучив подготовку и итоги этих юношеских Олимпийских игр, можно будет получить четкое представление о том, чего можно достичь, когда олимпийская эстафета остается в одной стране надолго. Уже сейчас очевидно: связи Китая и олимпийского движения стали теснее. Это было бы невозможно, закончись их совместное путешествие сразу после того, как факел покинул пекинский стадион «Птичье гнездо» в 2010 году.
Можно предположить, что подобное углубленное олимпийское сотрудничество само по себе станет основой для перехода на новый уровень – таков Китай, надёжный партнер трудновообразимого масштаба.
Нанкин-2014 готовит нам богатую пищу для размышлений.