Вратарь московского «Динамо» Сергей Овчинников, удаленный в матче 12-го тура чемпионата России в матче с «Москвой», завил о том, что мат – это средство, которое позволяет выплеснуть свои эмоции емко и лаконично. И добавил, что в обычной жизни готов доказывать свою правоту долго, аргументированно и без единого матерного слова. Обо всем этом Овчинников рассказал в интервью газете «Труд».
— Сергей, сложная финансовая ситуация в «Динамо» и незавидное турнирное положение команды сильно повлияли на ваше психологическое состояние?
— Между прочим, сейчас проблема задержек зарплаты в команде даже не поднимается. Да, мы обсуждали ее в июне, июле, но до ультиматумов, я вас уверяю, дело не доходило. Мы и представить не могли, что вдруг не выйдем на какую-то игру. Тем более руководители клуба приехали тогда на нашу базу в Новогорск и прояснили все вопросы. Вскоре мы начали получать деньги. Ну а турнирное положение команды — дело тоже поправимое. Ясно же, что 14-е место — не для «Динамо». В то же время внутреннее напряжение тех месяцев сказалось. Не хочу искать оправданий своему поступку, но соглашусь — мой эмоциональный взрыв стал следствием накопленного негатива. Вообще сейчас футбол сделался жестче, эмоциональнее. Скорости на поле выросли, а значит, и нагрузка на игроков тоже — и физическая, и психологическая.
— Три года назад вас уже дисквалифицировали на пять матчей за перепалку с тренером «Зенита» чехом Владимиром Боровичкой. Отдаете себе отчет, что теперь наказание может быть более жестким?
— Конечно, хотя стараюсь о предстоящем заседании Контрольно-дисциплинарного комитета не думать. А то ведь так можно до среды (КДК рассмотрит поступок Овчинникова 2 августа) совсем известись. Никакого страха перед приговором не испытываю. Каким бы ни было его решение о моей дисквалификации, оно справедливое.
— Что-то очень уж часто достается нашим судьям от футболистов. Кстати, вы согласны с афоризмом знаменитого итальянского рефери Коллины: «Арбитр — не враг игроков»?
— Почему же, согласен вполне. Судьи — часть нашей игры, без них не было бы футбола. И уж тем более мне неприятно, что я выплеснул эмоции на Игоря Захарова, с которым за пределами поля у нас товарищеские отношения. Но сразу хочу заявить, что не ударил бы его ни при каких обстоятельствах. К тому же он довольно молодой, но уже авторитетный арбитр. И у меня нет и тени сомнений в компетентности его бригады. Хотя с отдельными ее решениями я могу и не соглашаться. Что, конечно, меня ничуть не оправдывает. Я принес Игорю извинения после игры, но неприятный осадок, не скрою, у меня все равно остался.
— Не могу утверждать, что изучил ваш характер досконально, но помню наверняка, что ни на тяжелых предсезонных тренировках, ни в бытовых разговорах во время монотонных сборов от вас матерного слова не услышишь. А что происходит во время матча? Или это осознанный выплеск эмоций?
— Нет, разумеется. Не забывайте, что даже рядовая игра — это стрессовая ситуация. И в какой-то момент хочется выплеснуть все чувства, которые накопились. Мат позволяет сделать это предельно емко и лаконично. И до соперников, и до партнеров мои слова мгновенно доходят. Может, и не здорово выглядит, но это так. Поверьте, за пределами поля в более спокойной обстановке я могу свою правоту долго и корректно доказывать. Без единого грубого слова.
— Зидан после финала чемпионата мира заявил, что Матерацци оскорбил его не единожды, прежде чем он ударил обидчика. Во время подобных всплесков игрок способен управлять своими чувствами?
— Время, чтобы подумать, все равно остается. Мысль ведь всегда чуть быстрее действия, и она способна предотвратить любой поступок. Но здесь и от других людей многое зависит. Тот же судья, видя, что игрок на взводе, в принципе должен постараться погасить его эмоции. Но для этого арбитру нужно успеть найти нужные слова или жесты. А Зидана лично я понимаю. Матерацци его оскорблял, а между ними в тот момент не встали ни игроки, ни арбитр.
— А как отнесся к вашему поступку Юрий Семин?
— Он ведь сам играл в футбол… Нет, Юрий Павлович высказал свои претензии, но я все же надеюсь на понимание. Будут ли санкции в клубе? Пока неизвестно. Но сейчас я тренируюсь наравне со всеми. После этого команда, по-моему, даже сильнее сплотилась. И ребята меня стараются морально поддержать. А я тоже работаю с максимальной самоотдачей. Каким бы ни был срок дисквалификации, я свою карьеру завершать не собираюсь.