Кутузовский проспект. Один из главных столичных небоскребов. Два поста охраны. И скоростной лифт, уносящий на 32-й этаж, где с женой, певицей Юлией Началовой, и померанским шпицем по кличке Кнопа поселился капитан сборной России. 32-й — это не предел. Егор Титов со своим семейством забрался еще на пять этажей выше.
— Высоты, выходит, не боитесь? — спрашиваю Алдонина, когда подходим к окну, из которого если и не вся Москва, то немалая ее часть точно — будто на ладони.
— С этим никогда проблем не было. Я же в Ялте вырос, с детства привык прыгать в море с большой высоты. Залезешь, бывало, с друзьями на какой-нибудь утес, посмотришь вниз — сначала душа в пятки уходит. Но стыдно показать, что испугался. Глаза закроешь — и вперед. Так переборол страх. В Волгограде после матча восстановительные процедуры в бассейне проходили, и там не раз с 10-метровой вышки прыгал.
— Кстати, вот какой момент хотел выяснить. По одним данным, вы родились в Ялте, по другим — в Алупке. А на самом деле где?
— Если исходить из того, где расположен роддом, то правильный ответ — Ялта. Впрочем, расстояние между Ялтой и Алупкой всего-то полтора десятка километров, и я не воспринимаю их как два разных города. У родителей долго не было своей квартиры, и мы жили то в Алупке, то в Ялте, то снова в Алупке.
— Плаваете, наверное, как дельфин?
— Дельфин не дельфин, но в воде чувствую себя уверенно. Летом во время школьных каникул целыми днями с ребятами пропадали на море. Ловили на трехметровой глубине крабов, мидий, готовили их прямо на пляже. Частенько это был наш и завтрак, и обед, и ужин. Однажды отец, нырнув с аквалангом, набрал огромных мидий — величиной с кулак! Больше таких я не видел. Мы делали из них плов. Его вкус помню до сих пор.
— Моряком не мечтали стать?
— Нет, у меня душа лежала к футболу. При этом обожал ходить к отцу на водолазный катер. Он там работал старшим механиком. Показывал мне акваланги, водолазные костюмы, массу других интереснейших штуковин. Я сразу казался себе очень взрослым…
— Что для вас в детстве было самым страшным наказанием?
— Когда не пускали на тренировки.
— За «двойки»?
— Нет, учился я неплохо. В аттестате лишь две «четверки» — по химии и русскому языку, остальные «пятерки». Совсем чуть-чуть до серебряной медали не дотянул. Так что родители даже дневник не проверяли. Иногда заигрывался допоздна во дворе в футбол, за это и попадало.
— Водку первый раз в каком возрасте попробовали?
— Если скажу, что вообще ее не пил, — поверите?
— И не надейтесь.
— Да я понимаю… Хотя водку действительно не жалую. Тяжелый для меня напиток. Лет в 14 впервые пришел домой навеселе со дня рождения школьного приятеля. Было часов восемь вечера, а меня уже резко потянуло в сон. Родители тут же все просекли: «Ты что, выпил?» На следующее утро с отцом состоялся разговор. «Сынок, — сказал он, — водки на век человека всегда хватит. Пей лучше, пока ты молод, хорошее вино, тем более что у нас, в Крыму, его навалом». Я прислушался к совету.
— А в милицию вас когда-нибудь забирали?
— Нет, но дело с ней иметь приходилось. В Ялте по пути на тренировку какой-то амбал отобрал у меня модную джинсовую куртку. Мама написала заявление в милицию, меня пару раз вызывали на опознание, однако парня того не нашли. А в Москве два года назад у меня угнали машину.
— Но ее-то, кажется, вам вернули.
— Да, там надежная система локации стояла. Угонщики бросили машину где-то во дворе, и через час ее засекли. Но лучше бы не находили.
— Почему?
— Получил бы деньги в страховой компании, купил бы новый автомобиль и забот не знал. А я почти все лето потратил на ремонт — внутри машину изрядно раскурочили. Плюс это был «Мерседес»-купе, на котором по нашим дорогам разве что в сухую погоду передвигаться можно. В итоге полгода он простоял в гараже, затем его продал и вздохнул с облегчением.
— Зачем же брали такой непрактичный автомобиль?
— Бродил тогда еще во мне юношеский азарт, вот и решил обзавестись дорогой игрушкой. То, что она мне ни к чему, понял быстро. История с угоном лишний раз в этом убедила. Теперь повзрослел и деньгами уже не разбрасываюсь.
— Чего из прошлой, ялтинской, жизни вам сегодня больше всего не хватает?
— Моря. Друзей. И, конечно, отца. У меня был замечательный отец. Начитанный, веселый, блестящий рассказчик. О таких говорят — душа компании. Все мои друзья его любили… Он погиб в автокатастрофе в августе 2004-го.
— Третий год вы в Москве живете. Освоились?
— Москва — отличное место для работы. Но отдыхать здесь невозможно. Не жизнь, а сплошная гонка. Меня столица хорошо приняла, и я отвечаю ей взаимностью. Именно тут стал чемпионом России, выиграл Кубок УЕФА, нашел чудесную жену, Юлю, мою красавицу.
— Вы футболист, она — певица. У вас сборы, у нее — гастроли. Разлука неизбежна. Или к этому можно привыкнуть?
— Сложный момент. К тому же рабочий график совпадает не всегда. Выручает телефон, хотя счета порой набегают астрономические. Да, мне хотелось бы, чтобы Юля больше находилась дома. В то же время понимаю, что у нее есть все возможности для развития своей карьеры. И мешать этому с моей стороны было бы неправильно.
— А с ревностью как боретесь?
— Давлю ее в себе, — рассмеялся Алдонин. — Поклонников у Юли немало, что с учетом ее публичной профессии абсолютно нормально. Но мы доверяем друг другу. По-моему это главное.
— За что от жены вам чаще всего достается?
— За «творческий беспорядок» в квартире. Не то чтобы я такой уж неряха, просто часто тороплюсь и оставляю вещи где попало. Раньше никогда не был домоседом. А сейчас, если Юля дома, стараюсь максимум времени проводить с ней. Ну и несешься потом на тренировку сломя голову, чтобы не опоздать.
— Егору Титову принадлежит фраза: «Футбол честнее шоу-бизнеса». А вы как считаете?
— Не имею права судить о шоу-бизнесе, поскольку знаю о нем исключительно со слов жены и в эту кухню не лезу. Каждый должен заниматься своим делом.
— С Титовым-то давно соседи?
— Месяца два. До этого около года жили у Юли. Естественно, я не задавался целью непременно поселиться в одном доме с Титовым. О том, что и он здесь живет, узнал от охранников во дворе.
— Ходите друг к другу в гости? За солью, допустим?
— За солью? Ха-ха. И впрямь, чем не повод? С Егором перезваниваемся, он меня в гости зовет, я — его, однако встретиться пока не удается.
— За последний год ваш круг общения с людьми, не связанными с футболом, значительно вырос. А с кем бы вам в первую очередь хотелось познакомиться?
— С Сергеем Безруковым. Потрясающий актер! С женой были на нескольких его спектаклях и получили колоссальное удовольствие. Четыре часа «Пушкина» пролетели на одном дыхании. Позже зашли к Безрукову в гримерку, поблагодарили за великолепный спектакль и быстренько откланялись. Видно было, что он жутко устал. Глядя на него, вспомнил собственное состояние после тяжелых матчей. С кем-то здороваешься, о чем-то разговариваешь, но выжат как лимон и воспринимаешь все словно в тумане. Поэтому с радостью пообщался бы с Сергеем в более спокойной обстановке.
— Вы приспособленный к жизни человек или только пинать мяч умеете?
— Когда с 16 лет живешь один, волей-неволей научишься всему. И стирать, и шить, и гладить… Если дома требуется что-то починить или повесить — не вопрос. Помнится, в волгоградском спортинтернате распилил старый деревянный шкаф и собрал себе подставку для телевизора и видеомагнитофона.
— Кто из ваших знакомых главный любитель розыгрышей?
— Ролан Гусев. У него неистощимая фантазия! То позвонит по телефону женским голосом, то журналистом представится, мол, интервью хочу взять. Как-то, набрав мобильный Рахимича, назвался Гаджиевым. Элвер ничего не заподозрил, обрадовался: «О, Гаджи Муслимович, здравствуйте, сколько лет, сколько зим...» В общем, с Гусевым надо постоянно держать ухо востро. Но я обычно его на третьей-четвертой фразе «раскалываю».
— Бывало, что на улицах вас принимали за другого?
— Со Смертиным путали. «Как там, Алексей, „Челси“ поживает?» — спрашивали. «Прекрасно!» — отвечал я и, полагаю, был недалек от истины. Ладно, с Лехой мы немножко похожи, но ведь меня и за Шембераса умудрялись принимать!
— Массажист ЦСКА и известный конезаводчик Михаил Насибов назвал своего жеребца Алдониным. Видели его в деле?
— На скачки из-за вызова в сборную вырваться не смог. А в конюшню заезжал. Кормил своего однофамильца морковкой. Красивый конь. Статный.
— Верхом катались?
— Миша предлагал, да я не рискнул. Это Игнашевич давно верховую езду освоил и вовсю гарцует на своем жеребце по кличке Вагнер. Мне же сперва надо научиться сидеть в седле. И заняться этим желательно после карьеры.
— Говорят, у каждого человека был момент, когда жизнь висела на волоске. У вас был?
— В 12 лет меня едва не сбила машина. Выскочил из автобуса, не глядя на дорогу — и почти под колеса. Водитель чудом успел затормозить, легонько меня зацепив. Хоть и отлетел метра на два, даже царапины не получил. Повезло.
— В некоторых видах спорта существует традиция: после победы в чемпионате все игроки и тренеры курят в раздевалке сигары. Вы курили?
— Не слышал о подобной традиции. В футболе по крайней мере ее нет. Сигары же курить пробовал — не понравилось. То ли дело фруктовый кальян! Жаль, в Москве не так много мест, где его нормально готовят. С Эмиратами не сравнить.
— Что вас способно разозлить?
— Хамство, ложь, предательство.
— Вас часто предавали?
— Не без этого. Конкретизировать не буду. Зачем выносить это на суд общественности? Я человек отходчивый и зла долго держать не умею.
— Какой у вас был самый грустный день рождения?
— Да все они получаются не слишком веселые. В этот день — 22 января — у команд в разгаре первый сбор, нагрузки серьезные. Лежишь пластом на кровати после двух-трех тренировок — и никуда уже не тянет. Был еще в детстве случай. Пригласил домой кучу одноклассников на день рождения, и никто почему-то не пришел.
— Что обязательно берете с собой в дорогу помимо футбольной формы?
— Карманный CD-проигрыватель, ноутбук и нашу с Юлей свадебную фотокарточку.
— У вас есть идеи, которые пока не воплотили в жизнь?
— Есть. Хотел бы выучить несколько иностранных языков. Для начала, правда, было бы достаточно и одного английского. Все усидчивости не хватает и силы воли. А главная цель — построить загородный дом. Где заживем дружно и счастливо — я, Юля и маленький человечек, который совсем скоро должен появиться на свет.