Channel One Cup – значилось на информационном буклете, посвящённом Кубку
Первого канала. Однако едва началось первое официальное мероприятие, как его
ведущий Виктор Гусев дал понять – no english! Желающим попрактиковаться в
английском предложили проделать это в баре с официантками, среди которых лишь
одна имела какое-то отношение к русскому языку – круглоглазо-круглолицая девушка
мило предлагала гостям лаврак с каким-то проваренно-маринованным луком.
Оказывается, и такое блюдо, как этот варёный лук, может быть не противным, а
очень даже вкусным. Впрочем, как и русский с местным акцентом и очень мягко, в
отличие от французского, грассирующим «р». Девчонка не выдавливала из себя наши
слова, которые, как известно, «трудно заучиваются» и которые вообще «какие-то
непонятные» – припоминаете слова наших родимых легионеров? – она словно начинала
петь на русском. Правда, после лаврака и короткого пояснения о том, где эта рыба
плавает, песня завершалась. У хозяйки стола хватало бытовых забот: было ещё
множество пустых тарелок и голодных журналистских ртов…
В общем, официальные языки Ченнел… простите, Кубка Первого канала – русский и
иврит. Солидно и гордо! И тех, кто начинал со слов «плиз» и «мистер», без
колебаний прерывали, вынуждая грассировать. Только оказалось, что кто не понимал
иврита, тот плохо учился раньше. Наушники для синхронного перевода были только у
избранных, да и среди избранных не у всех. Может, потому, что избранных отобрали
по остаточному принципу? От клубов приехали вторые, третьи персоны, а то и
исполняющие обязанности вторых. Наверное, упрекнуть чрезмерно занятых здесь
сложно, как сложно понять и уровень мотивации участников турнира. По этому
поводу каждый представитель скромно и нудно что-то говорил про подготовку, про
еврокубки, но завершал красиво: русским словом «спасибо»! А что до спасибо, то
его отдельно хочется сказать Владимиру Федотову, наставнику «Спартака»,
посетившему клуб лично. Может, у спартаковцев режим тренировок на тот момент был
не таким напряжённейшим, как у армейцев, которых с привычно натянутым видом
представлял Владимир Шевчук (его вначале, правда, подписали Александром
Стельмахом). Ну да ладно, вопросы израильских коллег были по большей части не
самыми профессиональными, и Гусев, обладая чудо-наушниками, перевёл лишь один из
них. Точнее, самую интересную его часть. ЦСКА назвали чем-то вроде пешки в чужой
игре: дескать, привезли по чьей-то прихоти команду из холодной зимы в
средиземноморскую жару. Владимир Михалыч отрезал сразу: «Вопрос некорректный». А
посему обсуждению не подлежит. Впрочем, вопрос был не столько некорректным,
сколько непонятным.
ЕВРЕЙ В ОЧЕРЕДИ! ХА-ХА
Нас же, уже понятное дело, интересовало мнение руководства турнира о
высказываниях Виталия Мутко, о Сочи в «первоканальном» контексте… Причём
руководство – это не кто-нибудь из какой-то там компании спонсоров, а сам
Алексей Спирин – великолепный в прошлом арбитр и очень порядочная личность.
Алексею Николаичу и Сочи нужно было не обидеть, и «Олимпийский», где вид на
буфет кажется не менее живописным, чем на футбольное поле, и Израиль нужно было
отблагодарить. Хотя Израиль и Сочи объединяет, на мой взгляд, лишь погода. И то
– «профессиональнее» она всё-таки здесь, откуда я, собственно, и передаю
материал. Не раз ведь эксперты «Футбол Хоккея» (да и других изданий) твердили,
что профессионализм должен быть стабильным. Иначе это никакой не
профессионализм, а очередная подача надежд – красивых сегодня и никому не нужных
завтра. Наш Сочи иной раз и прихрамывает в этом плане. Хотя дело совершенно в
другом – в атмосфере, и не воздуха.
Израиль, тем более Тель-Авив, – это не хуже и не лучше, это просто иное, и
очереди за пирогом от Романа Аркадьевича из Сочи, Симферополя, Ташкента или
Душанбе с Кабулом здесь быть не должно. Тем более – вы представляете еврейский
Тель-Авив в очереди? Он, кстати, настолько еврейский, что я даже не ожидал.
Минимум английских надписей и слов, а русских… нет, не на заборе, а на входах
в ломбарды и полубазарные ювелирные магазины. И ещё где-то на отшибе по-русски
«требуются уборщицы» и «танцовщицы лёгкого стриптиза». Возможно совмещение. Но о
Тель-Авиве отдельно. Просто не факт, что сочинский Кубок Первого канала смог бы
претендовать на большую натуральную суть, нежели реально действующий
израильский. Девушку с лавраком мы вспомнили, но была и другая, разливавшая
напитки, которая во время смешивания грейпфрутового сока со льдом, оттачивала
русское «пожалуйста», о котором узнала мгновениями ранее от меня. С пятой
попытки она неплохо произносила наше «плиз», только вот ударная «ж» никак в её
устах не хотела твердеть. Проблему оставили и забыли. Всё-таки, как мне
показалось, её «пажьялуста» было более натуральным, чем «Калинка» на «Стэмфорд
Бридж» в Лондоне. Там фанера, а здесь – живой звук. И здесь ещё ностальгия. Но
это уже не Тель-Авив, это Хайфа.
«ПОД ХАЙФОМ»
В Хайфе на местном стадионе«Кирьят Элиэзер» была и подлинная русская речь на
любой вкус – с кавказским акцентом и без него. Причём українська мова,
долетевшая прямиком из Киева для поддержки «Динамо», не в счёт. И ещё этот
десятилетиями не выветривающийся в песчаных дюнах русский язык нёсся сквозь
очередь. Журналистскую. Местные полицаи, использовавшие вежливые английские
выражения для связки слов на иврите, попросту не знали, через какие ворота
проходить прессе. Ситуация никак не хотела проясняться до появления военного,
который заговорил на великолепном русском с каким-то из дагестанских акцентов.
На следующем этапе нас ждал элемент подзабывшегося самообслуживания. На весь
хайфский 15-тысячник оказалась одна сосисочная точка. За 10 шекелей (около 65
рублей) внимательная дама принимала заказы на хот-дог, заправлять соусом и
горчицей который предлагалось самому покупателю. А в качестве переводчика
выступал парень, очень похожий на нашего омоновца. Только форма позеленее и
уровень человеческого достоинства повыше. Омоновец, но не среднестатистический.
Впрочем, когда у нас этот милицейский класс зарождался, этот паренёк как раз из
России уезжал, так и не познав, что резиновой дубинкой можно почёсывать затылок,
паховую часть, и ещё ею можно бить по голове. Он вообще её, возможно, видел на
макете или по телевизору. Поэтому самое обидное, что из его уст для
присутствующих звучало, так это то, что он болельщик «Спартака» и болеть за
киевское «Динамо» не будет. Сказал и, извинившись, попросил не обижаться.
А три с половиной местных репортёра долго не могли разобраться в незнакомых им
фамилиях футболистов и судей. Их интуиция особенно бурлила вокруг персоны Игоря
Егорова. Один в самом начале пытался угадать национальность нашего арбитра.
– Испанец?! – прикинул хайфовец.
– Нет, «рашен», – ответил кто-то из наших. Но другой израильтянин засомневался.
Ну как это – здесь, и настоящий «рашен»? Надо бы уточнить, и по слогам.
– Ле-в Го-лов? Лев Голов?
– Нет, Е-го-ров! Голов – это кто-то из депутатов ещё относительно
демократических созывов, а это – Игорь Егоров, парень с характером из Нижнего, и
оставаться вроде бы он на этой тёплой земле не намерен. При его-то профессии в
России не замёрзнешь, даже если мы всё-таки перейдём на осень – весну.
Таковым оказался облагороженный уголок России в Хайфе. Оказался невзначай, то
бишь натуральным образом. Как невзначай предстал на пресс-конференции главный
тренер «Маккаби» Рони Леви – типичный молодой тренер в российском понимании
этого слова. 40-летний специалист многим напоминал мне знакомых Чернышова с
Юраном. Уважение к сопернику вперемежку с неподражаемым самолюбием – это
внешность Леви, это внешность и нашего нового поколения наставников, которые
говорят, что соперник был хорош, и которым нет смысла произносить, что соперник
их переиграл. Леви не перечислял всех заслуг киевлян, не растекался в дежурных
комплиментах, потому что ему было о чём рассказать по существу. Он был горд, но
его подбородок не задирался к потолку. Потому что он сначала представил свою
команду на поле, а потом кратко и понятно представленное резюмировал. Для
израильтян Кубок Первого канала – это не счастье обменяться майками с
обладателями Кубка УЕФА, с бразильскими сборниками, как многим, в том числе и
мне, казалось. Для них это такая же подготовка к более традиционным европейским
баталиям. Кто-то скажет «увы», добавив «а вот раньше мы этот Израиль...», как, к
слову, и «мы раньше этот „Локомотив“...», который воспринимается нашими
футбольными ветеранами точно так же, как и Израиль… Но «увы» – это всё-таки
для слабых.
Матч завершился, на «Кирьят Элиэзер», где два часа назад бравурно гремел
украинский казацкий марш, потух свет, и Хайфа со своими Бахайскими садами вновь
стала израильской – тихой, спокойной, светящийся – без очередей, без
самообслуживания, да, впрочем, и без покупателей. Жизнь в Израиле вымирает часам
к восьми вечера. Вымирает, естественно, в нашем понимании. Израильтяне привыкли
вставать в пять утра, завтракать, а уже к шести приходить на работу. Кстати,
завтрак для журналистов в тель-авивском отеле Metropolitan намечен ежедневно
на… 6:30! Я пока туда не попал ни разу.
НА СВЯТОЙ ЗЕМЛЕ О ВЕЧНОМ
Если раньше заезжавших в Израиль из старенького Союза или обновлённой до
беспредела России местные жители спрашивали о том, есть ли там, где жутко и
морозно, холодильники и телевизоры, то нынче при произнесении слова «русский»
глаза загораются иным. Израильтянам уже не до бытовой техники и не до проверки
нас, туземцев, на соответствие гомо сапиенсу. Сейчас им пришедшее из России
интересно, от него даже хорошо, и тем не менее немножко страшно. Я долго бродил
по окрестностям Тель-Авива и в конце концов сбился с курса. Когда сел в такси
бывалого бомбилы Шломо, узнал, что нахожусь в Рамат-Гане – соседнем с
Тель-Авивом городе. Рамат-Ган, по свидетельству Шломо, «вери, вери, вери рич
сити». То и дело шофёр тыкал пальцами в небоскрёбы, которые выстраиваются от
всемирного еврейского богатства. Тут, собственно, мы и перешли к сути.
– Русский? Из Москвы? О-о-о, ГАЙ-ДА-МАК! – тема явно приобретала серьёзный
политико-экономический смысл.
– Гайдамак вкладывает в Израиль огро-о-омные деньги, – с азартом продолжал
таксист. – Вери, вери, вери биг мани! Гайдамак содержит в Иерусалиме футбольную
команду «Бейтар», а также выделяет средства кибуцам… А Путин любит Гайдамака и
других евреев? – неожиданно спросил мужик.– Не думаю, что любит.
– Ну так в России самые богатые ведь евреи?– Да, судя по всему.
– И как тогда Путин стал президентом, если он их не любит?..
Оставлять человека в неведении не хотелось, тем более что интересен был его
дальнейший комментарий. После того как я произнёс аббревиатуру из трёх букв –
ФСБ, собеседник попросил уточнить. После слов «Русский Моссад» Шломо, понятливо
кивая, взял паузу.
– Ельцин!!! – радостно воскликнул водитель, и я обрадовался тоже. Пробка на
дороге закончилась и мы, наконец, въехали в Тель-Авив. – Борис Ельцин! Он ещё
живой?
– Да, у него всё хорошо. Пенсия, условия… – я явно удивил человека, который
вернулся к старой теме и просто засыпал меня вопросами о сегодняшней ситуации в
России?
– А народ любит Путина? А почему? А может ли Путин пойти на третий срок? А
почему парламент поддерживает Путина? Как, единогласно? Как так может быть –
единогласно?..
А вот и приехали – пересечение улиц Трумпельдорской и Бен-Иехуда. Я выхожу…
ТЕЛЬ-АВИВ
Да, это Тель-Авив. На здешнем стадионе «Блумфильд» прошёл показ самой
продвинутой команды турнира. В роли модели – ЦСКА, в роли подиума – «Хапоэль».
Кстати, очень даже неплохой «Хапоэль», со вполне легальным европейским
паспортом, тренируемый Ицхаком Шумом – тем самым, что приезжал погостить вместе
с сынишкой в нашу Северную Осетию на правах главного тренера «Алании». Про Шума
достаточно. Рони Леви из Хайфы всё-таки привлекательнее, и не только внешне.
Правда, сейчас нам и не до Рони с Хайфой тоже, и даже как-то не до футбола. То,
что ЦСКА классный, – это мы знаем, то, что Рамон, талантливый Рамон, пока учится
видеть партнёров затылком по примеру Карвалью, – мы поняли, то, что Рахимич
может вырубить игрока в начале матча в центре поля, – об этом нам напомнил сам
Элвер, въехавший прямой ногой в позарившегося на мяч лысого еврея. Ощущение
(большая буква «О» здесь означает не только начало фразы) Тель-Авива – это
ночной вид с 15-го этажа из небольшого окошка Metropoli-tan'а. Необычайно
равномерная тишина и улавливаемые горизонты города. Города-мишени, большинством
соседей воспринимаемого как большая доска для дартса.
Тель-Авив – это ощущение святого круга. Адреналин в организме и морской
воздух как приправа. Но спится спокойно. Может, успею к завтраку?