Наблюдая за работой на тренировках, а тем более за игрой Фернандеса, начинаешь
понимать великого Даниэля Пассареллу, который какое-то время противился уходу
этого футболиста из возглавляемого им ныне клуба «Ривер Плейт». За недолгое
время сотрудничества с молодым защитником капитан чемпионов мира 1978 года успел
по достоинству оценить его талант. Будучи для стоппера современной формации
невысоким — 178 сантиметров, Фернандес в свои 23 года в состав одной из лучших
сборных мира уже проходит.
— Могли ли вы себе представить, что когда-нибудь отправитесь играть из родной
Аргентины в далекую северную страну?
— Никогда. Самой смелой мечтой было играть за «Ривер Плейт».
— И вообще в Европу не собирались?
— Даже не думал об этом, ведь мне недавно исполнилось всего 23 года. Хотелось
просто хорошо играть в футбол. Никаких прожектов не строил.
— «Ривер» был вашей любимой командой с детства?
— Нет. Я родом из Росарио и вначале болел за местный «Ньюэллз Олд Бойз».
— Карьеру начали в этом клубе?
— Да. И я, и мои братья. Старший, которому сейчас 27, в «Ньюэллз» играл до 22
лет, но так и не добрался до главной команды. Младший в свои 20 выступает за
вторую команду. Есть у меня еще один братишка, 13-летний, но он вообще не хочет
заниматься футболом. Даже отец не смог его заинтересовать.
— Ваш отец такой поклонник футбола?
— Сам он играл в футбол только на любительском уровне, а потому мечтал, что
сыновья станут профессионалами. Пока получается только у меня.
— Вы из богатой семьи?
— Нет, среднего достатка. Отец работает чертежником в серьезной фирме.
— Он привел вас в футбол?
— Нет, как-то само получилось. С мячом начал возиться с пяти лет и довольно
скоро попал в настоящий клуб, пусть и районного масштаба — «Сарадеа». Так
называется район, где мы жили. А в 10-летнем возрасте меня приняли в клуб «1
мая».
— Откуда столь любопытное название?
— Понятия не имею. Еще через пять лет я перешел в «Ньюэллз Олд Бойз», с которым
спустя три года подписал первый профессиональный контракт.
— Отец помогал вам делать карьеру?
— Нет, но его поддержку я чувствовал всегда, особенно когда получал травмы и
беспокоился, что больше не смогу играть в полную силу. Он успокаивал, уверял,
что все пройдет и встанет на свои места. И когда я, чувствуя, что сыграл плохо,
сильно расстраивался, отец тоже умел подобрать нужные слова. Правда, случалось
такое очень редко. Отцу почти не приходилось испытывать стыд за меня.
— Центральным защитником играли всегда?
— В принципе — да. Правда, нередко обстоятельства вынуждали играть то на одном,
то на другом фланге обороны.
— Лавры Диего Марадоны вас, выходит, не прельщали?
— Вероятно, вам это покажется странным, особенно для аргентинца, но мне с
детства почему-то нравилось играть сзади, отбирать мяч у чужих и отдавать своим.
— И кумиром у вас, наверное, был защитник?
— Точно. Центральный защитник Айяла.
— Как вам удается при небольшом для центрального защитника росте обеспечивать
безопасность на «втором этаже» в своей штрафной?
— А необязательно обладать баскетбольным ростом, чтобы выигрывать воздушные
дуэли. Надо лишь правильно выбирать позицию и уметь высоко прыгать. Все это у
меня получается. Именно игру в воздухе считаю самым своим главным козырем. Внизу
впрочем, тоже не испытываю проблем.
— Прыгучесть выработали какими-то специальными легкоатлетическими
тренировками?
— Нет, прыжками в высоту никогда не увлекался. Это природный дар.
— В первых матчах за «Динамо» вы постоянно появлялись в штрафной соперников
при розыгрышах стандартных положений. Голы часто забиваете?
— За юношескую сборную забил 4 гола, за первую — в 15 играх шесть. А вот в
чемпионате Аргентины — только один. За сборные забивать легче.
— И с какого возраста играете за сборные Аргентины?
— Когда мне было семнадцать, получил приглашение в сборную страны до 20 лет на
турнир в Объединенных Арабских Эмиратах. А будучи 20-летним, уже участвовал в
составе первой сборной в Сора America. Затем сыграл за олимпийскую, победившую в
футбольном турнире в Афинах. Поехал я в Грецию после травмы и сначала не попадал
в состав, но потом вышел на поле даже в финале Олимпиады-2004. У нас была
прекрасная команда и замечательный тренер Марсело Бьельса. Я получил огромное
удовольствие от выступлений на Олимпийских играх.
— Отправляясь в Грецию, вы рассчитывали на золото?
— Так сборная Аргентины на любой турнир отправляется только за первым местом.
Перед Играми же в Афинах мы испытывали вдвойне победный настрой. Ведь десятью
днями ранее сборная Аргентины, за которую выступали многие из нас, олимпийцев,
уступила в финале Сора America бразильцам, причем по пенальти.
— Вы-то свой пенальти забили?
— До меня очередь не дошла.
— Свой первый вызов в главную сборную Аргентины помните?
— Как не помнить, если услышал об этом по радио? Потом пошли звонки от друзей и
знакомых, и только на следующий день из национальной федерации пришел
официальный запрос в клуб.
— Почему вы перешли из любимого «Ньюэллз Олд Бойз» в «Ривер Плейт»?
— «Ривер» — великий клуб, выступать в его составе очень престижно. Жаль, мне
довелось побыть в нем всего полсезона.
— Какие отношения сложились у вас с Даниэлем Пассареллой?
— Пассарелла — великий игрок, прекрасный тренер и, что для меня особенно важно,
в прошлом центральный защитник. У него можно многому было научиться, но
поработать под его руководством пришлось совсем недолго. Когда я получил
приглашение в «Динамо», Пассарелла поначалу не хотел меня отпускать. Мол, перед
«Ривер Плейт» стоят высокие задачи не только в национальном чемпионате, но и в
Кубке Либертадорес. Но когда тренер узнал, на каких условиях я приглашен, он
сказал: «Я все понимаю, сам был игроком. Поезжай в Россию».
— Вы-то сами не колебались перед тем, как решиться на переход в «Динамо»?
— Друзья, в первую очередь Марсело Гальярдо, аргентинец, игравший в «Монако» и
поддерживающий связи с динамовскими португальцами, объяснили мне: «Динамо» —
клуб с очень высокой репутацией, формирующий сейчас новую команду, которая в
перспективе будет претендовать на чемпионский титул. И я долго не колебался,
согласился почти сразу.
— Что вы знали раньше о России?
— Только то, что там гораздо холоднее, чем в Аргентине. И это сразу
подтвердилось. В Москве, выходя на улицу надевал несколько курток.
— Как же вы собираетесь играть в марте или ноябре, когда в России температура
нередко опускается ниже нуля?
— Пока у меня такого опыта нет. Но надеюсь, что выдержу.
— Чего рассчитываете добиться в «Динамо»?
— Выиграть с командой все, что возможно. А потом, повзрослев и хорошо себя
зарекомендовав, уехать в сильный западноевропейский клуб. Лучше всего в
«Барселону» или в «Реал».
— Почему и вся команда, и вы лично так неудачно сыграли в контрольном матче с
киевским «Динамо»?
— За два дня до этого мы отдали много сил в матче с хайфским «Маккаби», и на
второй тайм игры с киевским «Динамо» их почти не осталось. Но несмотря на
поражение, мне показалось, что мы, защитники, все лучше понимаем друг друга.