Роман Павлюченко рассказал корреспонденту «Советского спорта» Олегу Соколу о трудностях вхождения в сезон, бомбардирских планах, новом контракте, а также признался, что в споре Хиддинка с Черчесовым принял сторону своего клубного наставника.
О том, получился ли прошедший сезон «рваным»: «Если только из-за травмы. А так вполне удачным. Мы пробились на чемпионат Европы, я забил четырнадцать мячей и вместе с Романом Адамовым стал лучшим бомбардиром Премьер-Лиги. Разве что „Спартак“ первого места не завоевал».
О том, стоило ли лететь на кубковый матч в Новосибирск, где он получил травму, основным составом: «Сейчас, конечно, можно сказать, что нет, не стоило. Но там интересная история связана с другим. Перед матчем к нам в раздевалку зашли судьи и сказали: погода очень холодная, так что встречу, возможно, надо перенести на неделю. А можно и сейчас выйти на поле. Как, мол, мы хотим? Возвращаться в Москву, а через неделю три часа снова лететь в Новосибирск уже никто не захотел».
О том, не следовало ли что-то поменять в подготовке, чтобы не было провального начала сезона: «Может быть. Действительно, получается так: набираю форму на первом сборе. А на третьем — последнем перед сезоном — её теряю. И начинаю чемпионат в разобранном состоянии. Это, конечно, в шутку говорю. Но в каждой шутке, как известно…
Хотя сейчас вот мы играли в Израиле на Кубке Первого канала. И по нашему матчу с киевским „Динамо“ ну никак не скажешь, что я в хорошей форме».
О том, что нужно делать, чтобы гарантировать себе поездку на Евро-2008: «Чтобы гарантировать поездку, нужно забивать в каждом туре. Сезон покажет. Я вот поставил себе голевую задачу в новом сезоне. Надеюсь, решу её. Но сколько планирую забить — не спрашивайте. Никому не скажу. Самое главное — быть здоровым».
О том, почувствовал ли конкуренцию после приглашения в сборную Адамова: «Все, кто вызывается в сборную, — хорошие игроки. И проявить себя может каждый. Так что просто нужно стараться. Лично для меня, может, даже к лучшему, что Романа пригласили на сбор. Конкуренция меня подстегивает».
О том, нужен ли ему кнут: «Да. Чтобы не расслаблялся».
О том, кто прав в перепалке Черчесов — Хиддинк: «Я на стороне Черчесова. Всё-таки мы готовимся к матчу Кубка УЕФА с „Марселем“. Из Москвы в середине января улетели на сбор в Турцию. Оттуда — на Кубок Первого канала в Израиль. Затем вызов в сборную, снова возвращение в „Спартак“, который будет заниматься уже в Португалии. Оттуда во Францию на матч с „Марселем“… Получается, месяц проведу на сборах. И всё это время без жены и ребенка!
Вот тренер и посчитал, что для меня важно увидеть родных. Он боится, что из-за этого к игре Кубка УЕФА мы с Быстровым подойдём в плохом психологическом состоянии. Черчесов говорил нам об этом. Вот и захотел, чтобы пару дней мы провели дома. Я с ним согласен».
О том, почему его жена не может прилететь к нему в Израиль: «Так у меня полуторагодовалый ребенок! Куда ему лететь? Из Краснодара в Москву, оттуда — в Турцию?! Несерьёзно. Другое дело, если бы у меня была только жена или более взрослый ребёнок».
О том, обещана ли ему премия за 19 забитых в сезоне мячей: «Почему именно такая цифра? И, кроме того, никто ничего в устной форме мне не обещал. Подписан контракт, в котором указаны бонусы за забитые мячи».
О том, правда ли, что в ходе прошлого сезона его пригласили в клуб на подписание нового соглашения, он увидел цифру, психанул и уехал: «Правда. Хотели, чтобы я подписал договор за копейки ещё на четыре-пять лет».
О том, что согласно старому контракту он зарабатывал пятьсот тысяч долларов в год, а ему предлагали на пару сотен тысяч больше: «Порядок цифр примерно верный. Не видел смысла подписывать такой. Предыдущий договор у меня завершался через год. Так что я мог спокойно потерпеть это время и уйти на хорошие деньги. Некоторое время мы вели переговоры. Сначала „Спартак“ предлагал свои условия, а я отказывался. Затем назвал свои, и в клубе согласились».
О том, почему расстался с агентом Павлом Андреевым: «Никаких бумаг я с ним не подписывал. Просто одно время дружил. Но позже мы разошлись. Не хочу говорить об этом».
О том, появился ли у него агент: «Тоже нет. Но есть люди, которые мне помогают».
О том, правда ли, что после травмы его не выпускали на поле из-за выплат по медицинской страховке: «Ходили такие разговоры. Мол, если я пропущу какое-то определённое время из-за травмы, то клуб получит очень приличные деньги. Я в принципе восстановился. Чувствовал, что могу выходить на поле, и хотел это делать. Но меня не выпускали. Не знаю, с чем это связано. Мне говорили, что играть не разрешает немецкий доктор».
О том, чем закончилась история со скаутом из «Манчестер Сити»: «Ничем. На меня никто не выходил. А смотрели на меня в игре Кубка УЕФА с „Байером“. По крайней мере, так мне сказали в „Спартаке“.
О том, готов ли к отъезду за рубеж: „Сейчас — уже нет. Новый контракт со “Спартаком» действует до 2011-го года. И я всем доволен".
О том, поедет ли за границу на более выгодные финансовые условия: «Будем реалистами: в суперклуб меня не позовут. В принципе за рубежом много и других хороших команд. Но даже с повышением в зарплате уезжать уже никуда не хочу».
О том, нет ли желания поиграть в более сильном чемпионате: «Некоторое время назад я всерьёз раздумывал на эту тему. С одной стороны, конечно, хочется. Но с другой — за рубежом может случиться все, что угодно. Если не получится, придется ехать в аренду в другое место. Затем — ещё куда-нибудь. Это очень тяжело. Тем более у меня маленький ребенок и иностранного языка я не знаю. Даже английского. Хотя именно тамошняя Премьер-Лига мне нравится больше остальных».
О том, как следил за ходом решающих матчей (Андорра — Россия и Англия — Хорватия) отборочного цикла: «Я вообще тех матчей не смотрел. „Спартак“ в те часы, когда играли хорваты и англичане, а также наши в Андорре, отправился на товарищескую игру, и я поехал вместе с командой, хотя выйти на поле не мог. Жена присылала на телефон сообщения, в которых рассказывала о каждом изменении счёта в Лондоне и Андорре.
Когда узнал, что в Англии счет сравнялся, жутко расстроился. Сижу и думаю: придёт ещё сообщение или нет? Ловлю каждый звук в ожидании телефонной мелодии. Наконец, 3:2 — хорваты выиграли! Я уже не смотрю за матчем „Спартака“, сердце колотится очень сильно! Думать мог только о том, чтобы на телефон больше ничего не приходило. Пришло. Боялся прочитать. С опаской достал телефон, а там: „Матчи закончились“. Нахлынувшую радость словами описать невозможно!».
О том, как произошло, что такой скромный человек как он, после матча Россия — Англия мелькал на всех телеканалах: «Я человек психологически устойчивый. Но после той встречи, признаюсь, „поплыл“. После матча приехал домой, а там куча телевизионщиков! Всем отказываю в интервью, а они говорят: „Пока не попадём к тебе в квартиру — не уедем!“. Я дверь закрываю, а они ломятся. И так три дня подряд!
Затем вроде бы все успокоилось, но я пять туров не мог забить. Черчесов высказывал претензии. Говорил, нужно думать о футболе. Но что я мог сделать? Я ведь ни при чём был».