Алексей Волков на мажорной волне завершил этап Кубка мира в Оберхофе. В масс-старте хантымансиец прошёл без промахов четыре огневых рубежа и отстоял заслуженное второе место на финишном круге. Один из самых думающих биатлонистов в составе российской сборной после гонки откровенно побеседовал со спецкором «Чемпионат.com». Хорошее настроение было и у его давнего соперника Тарьея Бё, который проходя мимо поднял вверх большой палец и бросил фразу: «Превосходный стрелок!»
— Вы уже успели осознать значимость первого подиума в карьере?
— То, что произошло, я понял только на церемонии награждения. Раньше мне приходилось стоять на подиуме в составе эстафетной команды, но личный подиум на Кубке мира у меня впервые. Атмосфера в Оберхофе меня радует, потому что все зрители поддерживают нас. Для меня это большой позитив.
— В этом году российская команда выступает в Оберхофе не так удачно, как в прошлом. В чём причина?
На втором круге у кого-то пошли штрафы, и я оказался между идущим на дистанцию Свендсеном и на штрафной круг Фуркадом. В итоге Мартен меня нагло подрезал и сломал мне палку. На первом подъёме я сразу же потерял семь-десять секунд, пока надевал новую палку.
— Не зря говорят: раз на раз не приходится. Не скажу, что наша команда плохо готова ходом или нас подвёл инвентарь. На мой взгляд, нам не хватает везения в стрельбе. Каждый спортсмен, промахиваясь на раз меньше, мог бы показать совсем другой результат и побороться за подиум.
— Как вы настраивались на гонку и что испытывали по её ходу?
— Сегодня я хорошо рванул со стартовой поляны и выиграл у Беатрикса и младшего Бё по полкорпуса, но уткнулся во впереди идущего Диму Малышко. Народ сразу начал щемиться со всех сторон, поэтому я не полёз в первую пятёрку, а встал посредине. Всю дистанцию я ехал комфортно, никому не мешая. На втором круге у кого-то пошли штрафы, и я оказался между идущим на дистанцию Свендсеном и на штрафной круг Фуркадом. В итоге Мартен меня нагло подрезал и сломал мне палку. На первом подъёме я сразу же потерял семь-десять секунд, пока надевал новую палку.
— Новая палка вам подошла?
— Не совсем. Дело не в её фирме, а в ростовке. Она была коротковата для меня под толчковую руку.
— Поменять её не было возможности?
— Была, но мои палки с креплениями-капканами, а капкан я уже выкинул, так что смысла в такой палке уже не было. На третьем круге мне дали палку подлиннее, но она всё равно до моего роста недотягивала.
— На последнем круге вы пытались зацепиться за Фуркада или сразу решили защищать вторую позицию?
— Зная, что Мартен показывает очень высокую скорость, я попытался за него зацепиться. После гонки я спросил, как он прошёл последний круг. Он ответил, что в первый подъём дёрнулся и убежал, а потом было уже тяжело, поэтому расстояние между нами в конце даже немного уменьшилось. Возможно, я бы и смог его догнать, продлись дистанция дальше, но в финишном створе было бы очень тяжело. В спурте Мартен значительно сильнее меня.
— Насколько вы сегодня были уверены в своей стрельбе?
— Единственное, за что волновался, чтобы не было порывов. Когда стреляешь в своём ритме, они сильно сбивают. Когда ветра нет, каждый работает в своём ритме, и в такой ситуации я в себе уверен. Сегодня ветра не чувствовал, а к последней «стойке» я тактически вышел вперёд, потому что понимал, что если займу «стойку» посередине рубежа, больше вероятности, что на ней будет сильнее ветер. Поэтому надо занимать либо последние установки, либо первые. Меня не устраивало, как народ начинал подходить к рубежу. Слишком сбавляли темп, подставляли спины, пытаясь сэкономить силы.
— Вы не сбавляли?
— Нет. Я шёл в своём темпе и вышел вперёд потому, что меня не устраивал темп Мартена.
— В среде болельщиков у вас сложилась репутация небыстрого биатлониста. Как к ней относитесь?
— Я часто слышу об этом. Отношусь к этому с мыслью, что всему своё время. Я знаю свои возможности, свой потенциал. Да, я не могу девять этапов подряд бежать сломя голову, как Мартен Фуркад. Другого такого человека нет, даже у Свендсена бывают провалы. Может, я ещё не дорос и не осознал той методики тренировки, которая поможет мне держать скорость на протяжении нескольких этапов. Я знаю, что могу подготовиться именно к определённому соревнованию. До этого вы могли видеть это по моим выступлениями на чемпионатах Европы, когда и скорость появлялась, и сам я выглядел неплохо. Мне тяжело после подготовительной работы в осенью сразу показывать скорость. Я считаю, что мне предлагают немного другую работу, которая может дать результат только в январе и позже. Чтобы разогнаться, мне нужно проделать большой объём работы.
— Если бы на последнем круге Бё шёл не в 15 секундах, а в двух-трёх, вы могли бы дать ему бой?
— Мог бы. Я бежал с запасом, и когда он приблизился ко мне на 10 секунд, сумел прибавить. У меня оставались до конца силы на финишный спурт.
— На вас не давило в начале соревнований, что тренеры включили вас в состав авансом, в обход критериев отбора?
— Не давило, поскольку я сам после гонок в Анси понимал, что поеду на «Ижевскую винтовку», но мне сказали оставаться на сборе. Это было не моё решение. Если бы сказали, что надо ехать, я бы поехал и, думаю, отобрался бы в восьмёрку по рейтингу. Но у тренеров были какие-то свои соображения. Они понимали, что если я поеду и пробегу там, то насмарку пойдёт весь новогодний сбор. Мне ведь понадобится и время для восстановления после этих выступлений. Восстанавливаться на высоте в Риднауне было бы глупо. Тогда мне пришлось бы выступать в Оберхофе откатившись, и
После гонок в Анси понимал, что поеду на «Ижевскую винтовку», но мне сказали оставаться на сборе. Это было не моё решение. Если бы сказали, что надо ехать, я бы поехал и, думаю, отобрался бы в восьмёрку по рейтингу.
это было бы совсем другое состояние. Смысла после такого отбора ехать на Олимпиаду уже бы не было. Именно этот сбор и дал мне плоды сейчас. Перед первой гонкой у меня были проблемы с пищеварением, поэтому не очень хорошо пробежал, зато сегодня с самого утра чувствовал себя хорошо.
— Где была самая плохая погода, при которой вам доводилось бегать?
— В этом плане меня не радует дождь здесь. Если бы ещё спортсмены могли разминаться под навесом! Сегодня я уже во время пристрелки промок насквозь, и пришлось идти переодеваться. Потом снова промок во время разминки, а гонку бежал весь мокрый. В такой ситуации спортсмен может легко простудиться и даже получить воспаление лёгких.
— В начале карьеры Бьорндален был для вас образцом. Сейчас вы уже не смотрите на него снизу вверх?
— К нему по-прежнему осталось уважение, как к человеку, который всего добился в спорте. Я летом на сборах в Тоблахе обращал внимание на то, как он работает. Наблюдал за многими моментами и при этом даже у него замечал ошибки в стрельбе и анализировал их.
— Кто из биатлонистов особо нагло ведёт себя в контактной борьбе?
— Мартен Фуркад порой бывает слишком агрессивен. Я заметил это не только сегодня.
— Вчера в преследовании и сегодня вы обходили соперников перед рубежом. Мартен нередко сам использует этот психологический приём. Пытаетесь так вывести их из равновесия?
— Я стараюсь встать на более спокойную ближнюю установку. Не понимаю народ, который первую половину дистанции «лупит», а потом начинает гулять и к стрельбище подходит пешком. У каждого своя тактика, но я не боюсь начать стрелять на высоком пульсе.