Он был преемником Марадоны в «Наполи». Он сделал клубами-грандами «Парму» и «Челси».
Английские болельщики видели в нем идола. Он отказался от предложений Романа
Абрамовича и вернулся в свой «Кальяри». Он сожалеет лишь об одном: что никогда
не играл под руководством Жозе Моуринью. Сейчас, через год после окончания
футбольной карьеры, у него ностальгия. Но на поле он снова не выйдет. А если и
выйдет, то работать с малышами.
Отель «Медитерранео» в Кальяри является своего рода морским портом, сюда
приплывают для предвыборных конвенций, тут встречаешь специалистов по опросам,
прибывших из столицы, продавцов косметики… Джанфранко Дзола приходит на встречу
пунктуально в сопровождении своего лондонского друга Брайана, научившего его
держать клюшку и забивать мячик в лунку. У него к гольфу природный дар.
Ему в июле будет 40 лет, одет он в футболку, очень бегло говорит по-английски.
Достаточно провести с ним пару часов и начинаешь понимать, почему все сходят от
него с ума – сардинские пастухи, ребята из Неаполя, любители колбасы из Пармы,
министры и английские лорды, уже не говоря о хулиганах из «Челси», занимавшихся
акробатическим сексом в футболках с его номером вместо пижамы под крики «God-Zola»
или «Gorgon-Zola» (каламбур местных британских таблоидов и яркий образец
английского юмора).
— Чем занимается Джанфранко Дзола без футбола и без болельщиков, радующихся
его голам?
— Я взял себе год отдыха. Играю в гольф, теннис, много читаю. Сейчас читаю
«Эмоциональный рассудок» Дэвида Гоулмана. Потом играю на пианино — Баха,
Бетховена. Я купил себе новое – вертикальное, марки «Шульце Польманн». У него
великолепный резонанс, но только не когда играю я.
— Десять месяцев без футбола: личностный кризис не начинается?
Двадцать лет с мячом, приклеенным к ноге… Пустота ощущается. В воскресенье
у меня комок в горле. Иногда я гоняю мяч с друзьями, но это не то. Скажу тебе
одну вещь, которая тебе понравится, хотя она и нахальна: я уверен, что еще
неплохо бы смотрелся в Серии А.
— А тогда чего не вернешься? Сколько энергии впустую. Сделай это, по крайней
мере, для своего «Кальяри».
— Об этом меня просил президент Массимо Челлини в декабре, когда дела в команде
совсем не шли. Я об этом подумывал, признаюсь. Пробовал даже тренироваться. Но
порыва играть у меня не было.
— В феврале 2005 года ты сказал в одном интервью: «Я чувствую себя
мальчишкой, не думаю, что скоро уйду из футбола». А через три месяца ушел.
— За три месяца столько меняется. Я не из тех, кто думает позитивно, но в июне я
начал ощущать, что стакан наполовину пуст. Усталость, ответственность,
напряжение, прочее.
— Говорят Челлини, предложил тебе вернуться в клуб, не проявив при этом
должного уважения.
— Не будем об этом. Между мной и им никогда не было взаимных чувств. Лишь скорее
деловой контакт. Но не в этом причина моего ухода.
— Великие игроки устраивают прощальные матчи. Последний был у Деметрио
Альбертини на днях на «Сан Сиро».
— Поверь мне, когда я говорю, что не думаю об этом и не считаю это приоритетом
для себя. Если бы у меня потребовали это сделать, мне надо было бы выбирать
между Кальяри, Неаполем и Лондоном.
— Давай посмеемся. Тебя можно, по крайней мере, называть баронетом?
— Я бы не стал, потому что, если быть точным, я вовсе не баронет, а член
британской империи.
— Ностальгия по Лондону есть?
— Огромная. Мне так не хватает Гайд-парка. Я там жил как папа римский, семь
незабываемых лет, самых прекрасных в моей жизни, да и сын у меня Самуэле, самый
последний, которому три года. Он там родился, но он единственный из трех, кто не
знает ни слова по-английски.
— Вы лишь слегка соприкоснулись с Романом Абрамовичем, человеком, о котором
много говорят.
— Он купил «Челси» и попросил меня остаться. Он был очень мил. Пытался меня
соблазнить деньгами. Но я уже заключил контракт с «Кальяри». Недавно он
пригласил меня на аперитив на свое судно на Изумрудном берегу и подтвердил свое
высокое мнение обо мне. После этого я не могу плохо о нем отзываться.