— Ну как вы, Владимир Григорьевич?
— На дачу приехал. Птички поют. Тишина. Очень подходящие условия для восстановления.
— Внешне вы были спокойны даже на стадионе, но внутри…Подозреваю, пожар в душе все еще полыхает.
— Конечно! Как бы ты к жизни философски ни относился, от таких матчей за две минуты не отойдешь.
— Первый пропущенный гол наверняка еще не раз прокрутите в голове. Что там было, на ваш взгляд, Войцех неправильно выставил стенку?
— Стенка — лишь следствие наших ошибок. Верхушка айсберга. В ходе подготовки к этой встрече, да и на установке тоже, я столько раз ребятам говорил, что надо быть очень аккуратными. Нельзя у своих ворот зарабатывать угловые и опасные штрафные. Потому что ЦСКА сегодня такая команда, которая блестяще исполняет стандарты (80% из них непременно таят угрозы воротам соперника). Порой создается впечатление, что подопечные Газаева мяч словно рукой забрасывают куда им нужно. А мы взяли и предоставили им для этого прекрасные предпосылки. Большинство штрафных и угловых нашими игроками было «добыто» неоправданно. Рано или поздно должен был произойти сбой. Он и произошел. В том эпизоде сыграл свою роль и языковой барьер — игроки просто не поняли друг друга при установке стенки, а Жо… Про этого парня вы и сами все знаете.
— В какой момент поняли, что матч вытащить не получится?
— После удаления Моцарта. Мы элементарно остались без центральной оси. Замены все были сделаны, и повлиять на происходящее я никак не мог. Нам же надо было отыгрываться, вот я и рисковал, и к тому моменту, когда Моцарт покинул поле, у нас из разрушителей осталось лишь три защитника. На позицию волнореза нужно было сдвигать кого-то из созидательных хавов: или Квинси, или Быстрова, или Павленко, или Титова. Сами понимаете, это футболисты другого склада. Вот и получалось, что у нас на ключевой позиции — там, где и должны начинаться наши атаки, образовалась дыра. В противостоянии с таким клубом, как ЦСКА, — эта дыра становилась черной.
— 0:3 — существенное поражение, но вряд ли можно вас в чем-то упрекнуть. А вы сами уверены, что ни в чем не ошиблись?
— Давайте вместе разберем все по порядку.
— Тогда начнем с самого главного: выбор стартового состава оказался оптимальным?
— У меня есть свой механизм выбора. К этому делу я подхожу очень и очень основательно. Первое — анализирую наши последние матчи. Причем опираюсь не только на свое визуальное впечатление, но и на цифровые показатели технико-тактических действий исполнителей. Второе — оцениваю работу на тренировках, слежу за эмоционально-психологическим состоянием подопечных. По сумме всех этих факторов определяю готовность футболиста к предстоящий игре. Вердикт «готов» может быть вынесен не 11, а 13 или 18 футболистам. Потом уже, исходя из силы и тактических особенностей соперника, разрабатываю план на матч, под который и выявляю 11 человек из заранее составленной группы. Поэтому в каждом их тех, кого я поставил на игру с ЦСКА, я был уверен. Там не могло оказаться «разобранных» людей.
— С форвардами угадали?
— У «Спартака», без всяких преувеличений, четыре сильных, достойных нападающих. И отдать предпочтение кому-то из них, я скажу вам, совсем непросто. Это очень серьезная и болезненная головоломка. На этот раз я исходил вот из чего: Кавенаги — приличный форвард, а в кубковых матчах у него еще и особый настрой. Он забил 4 гола в 4 встречах. Так что Фернандо у меня вопросов вообще не вызывал. Павлюченко в рекомендациях не нуждается. К тому же он фактурный нападающий, а такой человек, учитывая гренадерские габариты защитников соперника, впереди просто необходим. К тому же по задумке мы должны были растягивать оборону соперника, и второму голеадору следовало смещаться на фланг. А у Ромы для этого наиболее оптимальный набор качеств, нежели у его конкурентов. У тех — другие сильные стороны. Скоростного Баженова же я рассчитывал выпустить в ходе встречи — Никита способен усилить игру. Да, возможно, я не совсем угадал. Но с другой стороны, моментов то мы создали предостаточно. Впрочем, я прекрасно понимаю, что основной показатель — реализация. Над ней нам еще предстоит работать.
— В первом тайме создалось впечатление, что у Быстрова было задание по ситуации исполнять роль третьего форварда. Настолько далеко он выдвигался вперед.
— У Володи было задание выиграть фланговую дуэль у Жиркова. Он должен был в равной степени и обороняться, и атаковать. Мы играли схему 3-5-2. Родригес в этом матче не был защитником, он выполнял функцию левого бровочника.
— Заменили его исключительно из-за боязни остаться в меньшинстве?
— Родригес, даже имея желтую карточку, как правило, продолжает действовать в том же ключе, не перестраховываясь. Велика была вероятность, что он получит второй горчичник.
— От Моцарта вы подобного не ожидали? Или его удаление стоит адресовать на совесть арбитра?
— Судья Иванов объективно не соответствует ни уровню вышедших на поле игроков, ни статусу самого финала. Почти каждый принципиальный матч с участием «Спартака», если его обслуживает Иванов, омрачается судейскими ошибками.
— Тем не менее Валентина Валентиновича при всем желание не назовешь главным виновником поражения красно-белых.
— Согласен. Мы сами очень далеки от идеала. Очень! Я не из тех, кто бросает камень в огород предшественника. Скажу лишь, что два года команду учили играть в один футбол, и за три-четыре недели перестроить ребят на другую игру, изменить их психологию практически нереально. Считаю, мы успели сделать многое, но еще большее предстоит сделать. Пока у нас игроки находятся абсолютно в разном состоянии. У кого-то сложности эмоционального характера, у кого-то сугубо футбольного. Нужно время. Хорошо, что сейчас наступила пауза в чемпионате. Будем приводить всех к общему знаменателю.
— Владимир Григорьевич, вы досконально изучили ЦСКА. Признайтесь, армейцы по российским меркам действительно неуязвимы?
— ЦСКА силен, но слабости есть у всех. Мы эти слабости частично нащупали и забить могли ни раз. Армейцам пару раз откровенно подфартило. Хотя, наверное, все же уместней говорить о том, что это мы не смогли исполнить свои моменты.
— Перед матчем, когда приехали на стадион, негативные мысли вас не посещали?
— Многие тренеры не любят этого ожидания стартового свистка. Я обожаю! С детства привык наслаждаться предматчевой атмосферой. Еще когда отец мальчишкой брал меня в раздевалку ЦДКА, я пропитывался теми непередаваемыми эмоциями, которые исходили от игроков. У меня вся жизнь прошла в этом ожидании. Последний час перед матчем, когда ты сделал все от тебя возможное и уже оказался как бы не у дел, дарит тебе состояние исключительной спортивной возбужденности. Я бы даже сказал возвышенности. И 20 мая я в полной мере вкушал ощущение этой возвышенности. О шампанском, конечно, не думал, но надеялся, что все для нас сложится хорошо.
— Сразу после матча на вопрос об усилении состава вы дали понять, что куда уместней будет расстаться с некоторыми игроками. Вас не устраивает кто-то конкретно?
— Нет, что вы. Просто у «Спартака» порядка двадцати игроков, достойных постоянно выходить на поле. Почти половина из них вынуждена оставаться на скамейке запасных. А они тоже должны играть — настолько все талантливы. И тот факт, что некоторые из них на скамейке могут обосноваться надолго, не идет на пользу ни самим игрокам, ни команде. Как бы все ни болели интересами дела, излишняя конкуренция еще никогда дивидендов не приносила. Все должно быть в меру. А вообще, уверяю вас, у нынешнего «Спартака» большой потенциал. Подождите, эта команда еще будет радовать своих восхитительных болельщиков!
— Если резюмировать весь наш разговор: мог ли исход матча быть другим?
— Вполне. Пускай счет 0:3 никого не смущает. Последние два гола мы пропустили, по сути, в добавленное время в меньшинстве, когда важно было лишь забить. Оборона собственных ворот в такие мгновения имела второстепенное значение. В то же время нельзя сказать, что победа ЦСКА случайна. Армейцы в отличие от «Спартака» — на ходу. Они допустили меньше ошибок, чем мы, и при этом сумели воспользоваться нашими.