Некоторые игроки восторгают, другие вдохновляют и только редкие делают и то и
другое. Деннис Николаас-Мария Бергкамп относится к числу последних. Его
удивительная техника родилась на полях «Аякса», характер сформировался в
миланском «Интере», но лучшие свои годы он провел на «Хайбери». Когда приходит
время подвести в жизни определенную черту, появляется шанс еще раз вспомнить
все, что суждено оставить в прошлом.
— У вас достаточно необычное, как для уроженца Амстердама имя...
— Мои родители – настоящие футбольные болельщики – назвали меня в честь
шотландского нападающего «Манчестер Сити» и «Манчестер Юнайтед» Дэниса Лоу. Но «Дэнис»
в Голландии уж очень созвучно с женским именем «Дэнис» (ударение на второй слог
– прим. РАNФутбол), так в моем имени появилась вторая буква «н». Ну а среднее
имя «Мария» — не так уж необычно для тех, кто, как и я, вырос в католической
семье.
— Продолжая тему имен, у Вас обширное количество прозвищ...
— Думаю, у каждого футболиста есть хоть одно прозвище. Если же Вам кто-то
говорит, что нет — не верьте! Он либо не хочет Вам его говорить – уж очень часто
прозвища говорят сами за себя, либо просто не в курсе, какими именами его
называет пресса. Партнеры меня чаще называли Берги, пресса – «the Dutch Master»,
«Iceman» (с англ. можно перевести как «голландский технарь», «Человек-лед».
Второе – дань выдержке Бергкампа при решающем ударе в штрафной – прим. РАNФутбол),
болельщики — «Dennis the Menace» (англ. разг. – опасный человек. Menace –
созвучно имени футболиста – прим. РАNФутбол).
— Правда, что на Ваше решение об окончании выступлений за голландскую сборную
во многом повлиял тот факт, что Чемпионат Мира 2002 должен был проходить в Азии?
— Я не летаю самолетами с 1994 года. Тогда Чемпионат мира проходил в США,
самолет, которым мы летели, был неисправен. Самолет с трудом посадили. С тех пор
в воздух я не поднимаюсь. Можете так и написать: Деннис Бергкамп – человек
земной!
— Расскажите о Ваших первых шагах в профессиональном футболе.
— Я был очень щуплым и физически мало выносливым парнем. И вот при всех этих
недостатках я попадаю в школу «Аякса», где отбор происходит каждый год. То есть
год ты учишься играть, но по его окончанию на тебя вновь смотрят как на
новобранца, решая, оставить или выгнать. И вот из года в год я слышал, что я в
принципе не плох, но если не подтянусь физически, то вынужден буду уйти. Я
поиграл на всех позициях. Разве что в воротах не стоял. У тренеров была четкая
уверенность, что если поставить правшу на левую бровку, у него будет развиваться
игра левой ногой, а если форварда отправить в защиту, он прочувствует, как можно
в будущем проходить защитников. До 17 лет я буквально каждый год чудом оставался
в «Аяксе». Помню, как ходил на игры основной команды, любоваться Йоханом
Круиффом… И вот в один прекрасный день, когда я играл за команду А юниоров мой
тренер Кор Ван дер Хаарт сказал мне, что со следующего дня я игрок первой
команды. Не смотря на то, что кое-какие слухи, будто моя игра очень импонирует
Круиффу, который как раз уже стал тренером, долетали до моих ушей, я все равно
не мог поверить своему счастью!
— А первый матч свой помните?
— Ну конечно! Мы играли с «Родой» на Кубок обладателей кубка. Первый матч был на
выезде, сразу после моих экзаменов в школе. Проиграли 1-0, а в ответном матче
дома я был на поле с первых минут. Я закрывал правую бровку. Эта позиция,
кстати, на три года стала моей. Так вот, дома я сумел закрыть самого Тобиаса
Персона! Просто восхитительный дебют! Мы выиграли 3-1. В тот год трофей стал
нашим. А я играл бок о бок с Райкаардом, Ван Бастеном, Муреном, Воутерсом,
Блиндом. Просто фантастические дни!
— Но в 1993 вы уезжаете в Италию…
— В «Интере» мне говорили, что хотят отказаться от катеначчо, привить атакующий
футбол. Не вышло. К тому же мне было очень тяжело сыграться с уругвайцем Рубеном
Саса. Он был очень эгоистичен на поле. В «Аяксе» я привык играть в одно касание,
всегда искать партнера, который находится в более выгодной позиции. С Coca это
было невозможным.
— В 1995 году вы принимаете приглашение Брюса Риоча, который выложил 7,5
миллионов фунтов, рекордную сумму за легионера в те времена, и переезжаете на
Туманный Альбион. Помнится, Массимо Моратти тогда сказал, что «Арсеналу» очень
повезет, если Вы будете забивать хоть 10 голов в сезон. Но, все же сумму
запросил не малую.
— В Италии я оставаться не хотел ни при каких условиях. «Арсенал» оказался
первым клубом, который сделал мне тогда предложение. Тогда я не думал о том, что
трансферная сумма – рекордна (улыбается). Я просто хотел переехать. Помню, что
все решилось буквально по телефону – разговор с будущим тренером, и я уже пакую
чемоданы.
— Забить за «Арсенал» Вам удалось только в 7 матче. Пресса нагнетала
обстановку?
— В Италии я научился не читать газет. Лишь потом я узнал, что самая популярная
тема таблоидов тогда была, кто раньше забьет, я, или новичок «Тоттенхэма», не
помню его имени (Крис Армстронг – прим. РАNФутбол).
— А в те первые безголевые недели не посещала мысль, что переезд в Лондон был
ошибкой?
— Абсолютно нет. Безусловно, форварду очень важно забивать. Но не надо забывать,
что я приехал из Италии, где в то время голов забивали не так уж и много. К тому
же с ролью голеодора отлично справлялся Иан Райт. Я не ощущал никакого
дискомфорта.
— В начале сезона 1997-98 Йан Райт побил рекорд по количеству голов, забитых
на Хайбери. Чувствовали себя тогда творцом истории?
— Нет. Это ощущение появилось, когда я сам забил свой 100-й гол. Вот тогда я
действительно понял, что должен был испытывать Йан! В команде он был всеобщим
любимчиком. Если ты не получал удовольствия от игры бок о бок с профессионалом
такого уровня, значит с тобой просто не все в норме! Его присутствие на поле
создавало особую, английскую атмосферу. Именно он помогал мне
акклиматизироваться после Италии.
— В сезоне 2000-01 Вас можно было частенько видеть в полузащите. Именно в
этой линии вы провели матч против «Лацио», например. Какие были ощущения на
новом месте?
— Тогда тренер наигрывал новые комбинации. Весь состав прочувствовал на себе
все плюсы и минусы ротаций. Не смотря на то, что я весьма успешно ассистировал
Фредди (Юнбергу – прим. РАNФутбол), чувствовал я себя очень неуютно. Возможно, я
бы смог научится отрабатывать, как следует, в обороне. Но это было не мое. Я не
действовал инстинктивно. А задумываться над каждым своим действием, что в
футболе, согласитесь, недопустимо.
— В 2003 году «Арсенал» понизил Вам зарплату. Все только и говорили, что вы
вернетесь в «Аякс», тем более Куман Вас звал, но вы остались.
— Я сразу говорил, что в Голландию я готов поехать разве что на каникулы.
Некоторые и говорят, что не в деньгах счастье, но именно твоя зарплата
показывает, насколько ты нужен своему клубу. Но, мой случай уже не подходил под
такой критерий – мне было 34 и уже то, что Босс (так Бергкамп называет Арсена
Венгера – прим. РАNФутбол) первым заговорил со мной о возможном продлении
контракта еще на год, было хорошим знаком. Потому я спокойно принял к сведению,
что прежний мой заработок клуб позволить себе не может. Я провел в Лондоне не
один счастливый год, мне не хотелось уезжать. В общем, мы весьма быстро пришли к
консенсусу.
— Повлиял ли Венгер на Вас как на игрока? Все-таки в команду к нему вы попали
уже сформировавшимся...
— У него свой подход к игрокам – он стратег. Если его не устраивает техника
игрока, он попросту его не будет приглашать к себе в команду. Во время
тренировок он очень сосредоточен и не пытается влиять на твой стиль игры. Если
он доволен тем, что ты показываешь на поле, он вообще к тебе не подойдет.
— Арсен Венгер кричит на своих подопечных в перерыве?
— Отнюдь. Мне вообще сложно смоделировать ситуацию, в которой он бы мог
по-настоящему выйти из себя. Даже если игрок ошибается или не выполняет
установку, он очень сдержан в оценках. Более того, если имела место только одна
ошибка, он может даже не обратить внимания. Даже если ошибка привела к плохому
результату, он может смолчать, мол и так уже все наказаны.
— В английской желтой прессе периодически появляются сообщения о том, как
футболисты «оторвались» в пабе или клубе. Тренер должен карать за подобные
поступки?
— Я считаю, что все, что делает футболист вне поля, не касается никого кроме
него самого. Но в то же время, я не представляю, чтобы профессиональный
спортсмен употреблял алкоголь к примеру. В честь праздника я и сам могу
пригубить немного. Но чтоб с пьяными дебошами… Этого я никогда не понимал и
едва ли пойму. Хотя, повторяюсь, это личное дело каждого, все же.
— Между «Арсеналом» и «Манчестер Юнайтед» отношения на столько натянуть что
игрокам частенько перепадает от тренеров противоположных команд. Сэр Алекс
Фергюссон одно время постоянно Вас критиковал…
— А как он должен бы себя вести? Такие отношения абсолютно природны между
клубами, которые постоянно оспаривают между собой право на трофеи. Впервые я
столкнулся с этим в Милане и должен Вам сказать, в Англии тишь и благодать по
сравнению со всеми страстями, что бушуют в Италии! А к тому, что многие люди
пытаются тебя побольнее уколоть в моральном плане, я привык. Гораздо тяжелее
пройти оборону в пять защитников, чем пропустить мимо ушей какие-то обидные
слова, поверьте мне, уж я то пробовал и то и другое!
— Вам частенько приписывают симпатии к другому сопернику «Арсенала» – «Тоттэнхэму»...
— Очень популярное заблуждения. Почему-то все решили будто я фанат «шпор». На
самом деле я всегда восхищался и буду восхищаться Гленном Ходдлом. Так уж вышло,
что у кого-то идол – Пеле, у кого-то – Марадона, а у меня – Ходдл. Более того,
так уж сложилось, что он выступал только за «Тоттэнхем». Но если я люблю
пересматривать матчи с его участием, это вовсе не значит, что я преданный
болельщик клуба, за который Гленн выступал. Классическая подмена понятий!
— Оглянувшись назад, можете сказать, когда был пик в вашей карьере?
— Раньше мне казалось, что все еще впереди. Каждое достижение лишь подстегивало
к новым вершинам. Сейчас мне кажется, что самым удачным для меня был сезон
1997-98: совпало все – награды, признание в любимом мною клубе.
— Какие ощущения после игры на новом «Эмирэйтс Стэдиум»?
— Немного жаль, что я так и не смогу назвать его своим «домом». Но с другой
стороны, в моем сердце навсегда останется старый-добрый «Хайбери». В конце
концов пришло время сказать себе «Стоп!»
— Как оцениваете перспективы «Арсенала» на будущий сезон?
— Сейчас команда строится. Очень много молодых игроков пробилось в основу. За
ними будущее. Едва ли скорое. Но, раз почувствовав вкус успеха, они не
остановятся, помяните мое слово!
— Вы теперь человек свободный от спортивного режима, тренировок и поездок.
Чем планируете заняться?
— Чем-нибудь не связанным с футболом. Подумывал посвятить время физиотерапии, но
это все же не мое. Время покажет. Точно знаю, что лавры тренера меня не
прельщают. Тренер – это человек, живущий только футболом. Игрок пришел,
потренировался и, оставив стадион, живет своей жизнью. А тренер – в постоянном
напряжении: как усилить команду, какую тактику применить к будущему сопернику…
Он же не может оставить свои мысли, как вратарь оставляет перчатки, в личном
ящике. Сколько я себя помню, я был неразлучен с мячом. Но, думаю, разлуку
пережить я все же в состоянии. Жизнь только начинается! Хотя и не исключаю, что
уж если соскучусь по большому спорту, вернусь, пусть пока и не могу сказать, в
роли кого.
— Собираетесь уезжать на родину?
— Как раз таки нет. Я даже абонемент на «Эмирейтс Стэдиум» купил. Буду ходить на
матчи и кричать игрокам, что они ни на что не годны! (смеется).