Сегодняшними пасами вразрез мы
обменялись с нашим постоянным экспертом,
главным тренером таллинского ТФМК Сергеем
Юраном. Сначала пасовал я, тоже вразрез, но в
одном направлении – между Юраном-игроком и
Юраном-тренером. В ответ Юран-мастер и один
из самых амбициозных молодых тренеров
страны от души разрезал своими передачами
нашу тему. И направления были разными, и
нестандартными они были. И на пятачке ведь
разрезал! Тема-то узкая. В общем, поле после
нашей перепасовки немного износилось, но
истоптанным оно не выглядит.
БЕЗ ПОЦЕЛУЕВ И АНЕКДОТОВ. ИДЁМ НА
УСТАНОВКУ
– Настоящая установка начинается, как
правило, дня за два-три до матча. Причем
заметить ее почти невозможно. Плавная,
тягучая такая установочка, и даже
откровенно скрытая. Установочные моменты
возникают везде: на тренировке, в столовой,
во время завязывания бутс, во время
прочитывания газет. То же действо, которое
происходит непосредственно перед матчем,
собирает всё накопленное за несколько дней
воедино, подкрепляется десертными эмоциями,
и вперёд! Длится она минут 20–30 и проходит по
всем канонам жанра: с минимумом морганий
глаз и максимумом сосредоточенности.
Футболисты и тренеры не имеют в этот период
даже права на безобидный анекдот. Анекдоты
расслабляют. На своём опыте знаю, что любой
анекдот неизменно заканчивается совсем не
смешно – поражением. Также друга из другой
команды ты не имеешь права
поприветствовать как следует. «Здрасьте,
до встречи!» – не более. Я, находясь уже в
шкуре тренера, говорю ребятам: «После
матча хоть облобызайте друг друга, но до
матча ни-ни».
МАКЕТ С ФИШКАМИ УСТАНОВЛЕН, ДВЕРЬ ПОКА
НЕ ЗАПЕРТА. ЖДЁМ ТРЕНЕРА
Начинается установка со сбора команды в
небольшом, но укромном помещении, куда нет
хода посторонним. Как правило, это
гостиница или база. В раздевалке на
стадионе серьёзные наставники
предматчевые установки не проводят. Входит
второй тренер с макетом поля и фишками.
Причём фишки он аккуратно прилепляет
кучкой за бровкой, а не как попало на поле. И
к магнитным аналогам игроков никто не
вправе прикасаться.
– На установке происходит настрой на
матч. А на саму установку настраиваться не
нужно?
– У западных наставников такой
бюрократии не было. А в качестве настроя на
установку выступало чаепитие. Часа за два
до начала матча пьём чай, потом, часа за
полтора, начинаем «устанавливаться».
Когда футболисты уселись, фишки на макетной
бровке, второй тренер присел, в этот момент
входит главный со словами «Все ли здоровы?».
– И доктора подают голос?
– Нет, на установке лишний голос не подает
никто. Доктора к тому моменту обязаны уже
все доложить тренеру. Просто в последний
момент свое состояние футболист должен
определить уже сам. Может, у кого-то
слабость после дневного сна возникла, кому-то
на тренировке в живот попали, и он приболел
спустя какое-то время… Разных ситуаций
хватает.
– Вы когда-нибудь отказывались сами
выходить на поле?
– Никогда. Даже в те моменты, когда
доктора были уже готовы сообщить тренеру о
моей «частичной неспособности», я
требовал от лекарей то температуру сбивать
мне усиленно, то какой-нибудь укол сделать.
– А если врач не шел на поводу?
– Тогда я на него дико обижался.
– Тренер Юран часто обижается на
докторов?
– Сейчас я нахожусь в иной ипостаси и
требую от своих подопечных, чтобы они даже
будучи готовыми процентов на 80, сами «снимали»
себя с состава на игру.
– По-мужски ли самолично отказываться
от игры?
– Я выступаю за такой стереотип: не по-мужски
врать, выходить не полностью готовым и
подводить команду. И каждый раз на
установке я напоминаю об этом ребятам,
чтобы признавались вовремя, а не тогда,
когда они окажутся не способны покинуть
поле на своих ногах. И нынче я осознаю, что
признать недомогание – это проявление
отнюдь не слабины, а уважения к команде.
– Еще какие внятные аргументы можно
предъявить игрокам, чтобы они признавались
в «частичной неспособности»?
– Допустим, что футбол – это не бокс, где
ты сам за себя. Тренер должен методично
прививать правильные стереотипы своим
подопечным, особенно те, которые напрямую
связаны с вопросами о мужском характере.
ПАУЗА. ПЕРЕХОДИМ ОТ ПСИХОЛОГИИ К
ТАКТИКЕ. КАКАЯ-ТО МИНУТА
– Итак, все здоровы, фишки в кучке.
Что дальше?
– Дальше пауза.
– Долгая? И к чему?
– Тренер в эти мгновения последний раз
вглядывается в глаза тем, кого он решил
поставить в стартовый состав. Честно говоря,
смотреть наставнику в глаза футболиста
проще, чем футболисту в глаза наставника.
Сам помню взгляды Лобановского, Эрикссона,
Робсона… Волнительные секунды. На самом
деле тренер наблюдает за игроком
пристально дня за два-три до матча, но игрок,
как правило, замечает это единственный раз
– на установке.
– И в последний момент этот взгляд
может что-то изменить?
– Такого не было. Скорее эта пауза
психологическая, нежели какая-то
аналитическая. И важно, чтобы она не длилась
слишком долго. Минуты хватит.
– А потом?
– Потом другая минута. Объявление
стартового состава.
ОБЪЯВЛЕНИЕ СТАРТОВОГО СОСТАВА.
ДИКТУЕМ ЧЁТКО И ОПЕРАТИВНО
– Кульминационная?
– Нет, если тренер преподаст ее как
кульминационную, с установки можно не
выходить – проиграешь. Важно спокойно и
внятно продиктовать стартовый. Именно
стартовый, а не основной, как говорят многие.
Только в плохих командах основных игроков
лишь одиннадцать. Лишь одиннадцать за тобой,
за наставником и пойдут, а остальные, не
попавшие, выключатся уже в гостинице. А на
следующей установке они и вовсе не будут
знать имя соперника.
– А помимо его имени на установке что
звучит?
– С предстоящим соперником мы фактически
днюем и ночуем в своих мыслях дня за три-четыре
до игры. В тренировочном процессе, в каких-то
шутках тот, кого мы намерены победить,
озвучивается постоянно. Потому что на ощупь,
вслепую, в современном футболе не играют.
Помню динамовские установки в Киеве перед
«Спартаком», когда Лобановский с
присущей ему настойчивостью требовал «не
распустить» «Спартак», постоянно
прессинговать. Валерий Васильевич твердил:
«Не добежит хоть один из вас, проиграем
все». Хорошо, что о важности поединка
распространяться тренеру не требовалось.
Против «Спартака» все выходили злыми.
НЕСЁМ СТАРТОВЫЙ ДЛЯ РОМАНЦЕВА. Я И
ЦЫЛЯ
– Потом Юран был чертовски злым уже в
красно-белой форме.
– Да настрой у всех одинаковый по сути был.
В Киеве ли, в Москве. Особенности зато
разные. Помните Лигу чемпионов середины
девяностых, когда мы в группе с «Блэкберном»,
«Русенборгом» и «Легией» выиграли
все шесть матчей? Вот тогда перед первой или
второй встречей незадолго до установки
меня и Цымбаларя вызвал к себе Романцев.
– Накачивал Олег Иванович?
– Не тут-то было. Мы с Цылей вышли тогда
полными удивления. Олег Иванович попросил
нас написать… вариант стартового состава
на матч. Глаза у нас хотели было округлиться,
но вида не подали. Написали.
– И?
– И этот же самый состав вышел на матч
Лиги чемпионов. Доверял Романцев ветеранам,
потому что понимал: тренер все равно
досконально всего не узнает, а стукачества
в «Спартаке» не имелось. При этом он
понимал и то, что мы с Цылей не станем
руководствоваться какими-то «братскими»
принципами, а впишем фамилии ровно тех, кто
объективно готов к серьезным и даже
отважным поединкам. И потом сами мы, кому
тренер доверял, выкладывались без остатка.
– В эстонском ТФМК у главного тренера
Юрана есть такие Юраны-игроки?
– Нет. Дело в уровне мастерства. Его моим
подопечным не хватает, чтобы намечать
стартовые составы. Мои ребята учатся
футболу, с ними необходимо много возиться.
Ситуация иная. Были у меня в ставропольском
«Динамо» Толя Бессмертный и Юра
Грицына, которые коллектив «держали».
Состав не определяли, однако помогали мне
изрядно в работе.
– А по-эстонски говорите на
установках?
– Нет уж, мне 24-х часов не хватает, чтобы по-русски
даже думать о футболе, не то что говорить…
Хочется добиться ведь существенного
прогресса, а когда у тебя в распоряжении
молодые исполнители, занимаешься сначала
азами и только спустя какое-то время
переходишь вместе с ними к настоящему
футболу. Поэтому не до эстонского мне.
– Установки в ТФМК сильно отличаются
от тех, что были в больших клубах?
– Конечно! Помимо тактических действий я
постоянно взываю ребят к тому, чтобы они не
ограничивались одним днем в своей
подготовке. Тренировка и игра, эти две
границы, не должны повторяться. А у нас, будь
то та же Эстония или Россия, все-таки
частенько встретишь сытых людей, которые не
добились ничего существенного, и при этом
не нуждаются в большем. Поэтому я как тренер
могу простить футболисту любой недостаток,
кроме безволия и стремления быть лучше. Это
вкладывали в меня Свен-Ёран Эрикссон и
Бобби Робсон.
ВЫБИРАЕМ ТОН. ВСПОМИНАЕМ БОББИ
РОБСОНА
– И всё-таки в какой момент на
установке происходит явный переход от
тактики к психологии?
– Да в тот самый момент, когда я выясняю, а
все ли здоровы.
– В течение минуты поворачиваете на
своего рода 180 градусов?
– Дело в том, что именно в ту минуту ты
чувствуешь психологический настрой
подопечных и вносишь необходимые штрихи.
Главное – с этим не переборщить и перейти к
тактическому раскладу, начать двигать
фишки.
– Валерий Овчинников, знаменитый
Борман, на днях в одном из интервью заявил,
что двигают фишки те, кто не умеет настроить
команду.
– Ха-ха-ха! Без комментариев. Не смешите
меня, и давайте серьезных людей упоминать в
разговоре. Так вот, во время перехода от
психологии к тактике важно сделать упор на…
тон.
– Вот оно как. Сами слова – на втором
плане?
– Отчасти да. Тон должен быть заводящим,
но не повышенным. Повышенный мало кто
услышит. Игроки выйдут и точно тогда
напортачат.
– Тону у кого учились?
– Однозначно у Бобби Робсона! Истинный
британец. Он и начинал так, как способен
начать только британец. «Выйдем, победим!..»
– стучал он голосом. Не кричал «Порвем
как…», а…
– …"Вышли, увидели,
победили". Ну как Юлий Цезарь. Почти.
– Так все они, кто побеждать умеет, друг на
друга чем-то похожи. Сначала Робсон чуточку
нас, сидящих на стульях, накачает. Вроде
действительно слегка, но через пяток минут
замечаешь, что дрожь у тебя. И не та, от
которой коленки трясутся, а полная её
противоположность. Потом смотришь, стук в
голосе куда-то у него исчез. Начинается
тактика и движение фишек. Конкретно и
спокойно. В это же время звучат фамилии и
персональные установки.
МИМИКА ВАЛЕРИЯ ЛОБАНОВСКОГО. ЕЁ, УВЫ,
НАМ НЕ СКОПИРОВАТЬ
– Тон Лобановского был…
– …мастерским. Но Лобановский установку
контролировал иным. Мимикой. Она у него была
просто гениальна. Глаз не оторвать. Уши
улавливают буквально всё. Ноги готовы
бежать два часа без остановки. И потом,
когда Лобановский произносил первые слова:
«Ну что, все готовы?», сопровождая их
неповторимой мимикой, то возразить мэтру
было просто невозможно.
– А шнурки завязать можно было под
мимику Лобановского или тон Робсона?
– Опять смешите. Все на подсознательном
уровне знали, что необходимо слушать и не
отвлекаться. Хотя, когда в Ставрополе
работал, специально наблюдал за
футболистами на предмет концентрации во
время установки. Пришлось потом с
некоторыми ребятами, которые считали, что
они и без установки со своими задачами
справятся, серьёзно поговорить.
ПОСЛЕДНИЙ МОМЕНТ. ЧЕРЕЗ МИНУТУ
ВЫХОДИМ
– А кто из игроков мог или может быть
лучшим и полезным на поле, прогуляв
установку?
– Марадона, Пеле… Всё, наверное.
– А Титов?
– Нет, когда мы с Андреем Чернышовым
пришли в «Спартак», так Егор сразу дал
понять, что, к примеру, он не может
действовать при игре с одним форвардом.
Чтобы уметь исполнять без установки, нужно
обладать высочайшим классом и
перестраиваться на любую тактику в любой
момент. Может быть, в «Спартаке»
подобным уровнем обладал лишь Черенков.
Фёдор и специфику игры конкретной команды
знал, и умел многое на поле.
– Значит, халатного отношения в
серьёзном клубе на установке вы не видели?
– Почему же? Видел. Сам я однажды халатно к
ней отнёсся. Было это, правда, не у
Лобановского или Робсона.
– И, наверное, не у Романцева.
– У Эрикссона. Интеллигентного
специалиста, который присматривался, а
потом принимал решение. Как-то я не попал в
состав и решил, что могу себе позволить
сидеть и смотреть в потолок. «Бенфика»,
мне 21 год. Эрикссон обратился ко мне со
словами: «Можешь выйти, если тебе не
интересно. Если хочешь, можешь и остаться».
Мне стало неудобно, я сконцентрировался на
словах наставника, а позднее юношеское
непонимание того, как это меня не поставили
в состав, улетучилось. Больше такого
поведения я себе не позволял.
– Были у вас матчи, установку к
которым провести элементарно не успевали?
– Однажды с «Бенфикой» мы опаздывали
на стадион. Играли, кстати, в Кубке УЕФА
против «Динамо». Поэтому установка
производилась во время растираний и прочих
разминочных действий.
– Что на установке делается в самый
последний момент?
– Очень важные дела. Помощники тренера
приносят состав соперника.
– Таким образом вся установочная
работа может полететь к чертям из-за
состава соперника?
– У плохого наставника может такое и
возможно. Однако основа установки – это
работа на поле твоей команды и специфика
игры соперника. От персоналий зависит мало
что, если ты выходишь не против Зидана,
конечно. Из состава соперника тренер
исходит лишь в определении персональной
опеки во время стандартных положений. Кому
кого держать при угловых и прочих штрафных.
Всего-то на всего, но важно.
– Последнюю свою установку помните?
– Естественно. Австрийский «Штурм»,
классный тренер Ивица Осим. Интересно, что
состав тогда югославский специалист
объявил за пятнадцать минут до выхода на
поле. Он всегда так поступал. Игроки уже
думать начинали, а не забыл ли он про
игроков. Осим давил на то, чтобы футболисты
в одинаковом тонусе находились, вот и тянул
с самым интересным. Вообще-то установка и
отличается тем, что на ней нет разжёвываний,
что имеет место на теоретических занятиях.
Установка – это быстрая зачистка знаний и
быстрый настрой.
– «Игроки не выполнили установку».
О чем говорит этот известный штамп?
– Знаете, он почти никогда не говорит о
разгильдяйстве. Наверное, каждый футболист
хочет выполнить установку, но не каждому,
бывает, это дано. Даже квалифицированным
тренерам. Явный пример тому – «Спартак».
У Федотова такой набор исполнителей, словно
набор кучек, которые собирались разными
наставниками под, разумеется, разные
концепции и последующие разные установки.
Сейчас Владимир Григорьевич даёт свои
установки, а многие ребята под них просто не
подходят. Так что в идеале выполнить
установку без внятной работы всей клубной
системы порой просто невозможно.
ВЫХОДИМ СО СТАДИОНА. КОГДА СЛЕДУЮЩАЯ
УСТАНОВКА?
– По установкам в России не
соскучились?
– Так я и не скрывал, что всегда хотел
работать в России. И при работе в Латвии, и
сейчас в Эстонии всегда держу в уме
российские варианты продолжения карьеры.
Прибалтика мне больше интересна
футболистами, которые прогрессируют на
моих глазах. На следующий год перед
ребятами из ТФМК, которых я принял в
середине сезона, можно ставить
максимальные задачи.
– Получается, в Эстонии задержитесь
ещё минимум на год?
– Это зависит от предложений из России,
где я готов применить накопленные идеи.
Пункт в контракте с ТФМК, по которому в
случае предложения из России мне не будут
чинить препятствий, имеется. Всё-таки
практика в «Спартаке» и позднее уже
работа главным тренером в ставропольском
«Динамо» организовали меня как тренера
со своим чётким пониманием футбола.
– Ставрополь «медвежью услугу»
оказал вашей карьере? Вы вывели команду в
первый дивизион, но клуб проиграл в
бумажных делах ушлому конкуренту.
– Увы, это проблема многих наших
чиновников. Они сначала говорят о больших
планах, ты выкладываешься в работе, а потом
те же самые люди хладнокровно заявляют, что
особо-то твои успехи и не нужны. Хотелось бы
поработать в серьёзном клубе. Главное –
чтобы цели у команды были адекватными. Ведь
не обязательно обладать золотой казной.
Главнее всего – иметь определённость в
своих задачах и продуманную планомерную
цель.