«Чемпионат.ру» продолжает публикацию отрывков первой главы новой книги Игоря Рабинера «Наша футбольная Russia». Вашему вниманию предлагается вторая часть «Русского бунта».
… Во время перепалки в раздевалке Колосков упомянул, что РФС подписал спонсорский контракт с фирмой Reebok и на чемпионате мира все игроки должны играть в её бутсах – а кто не захочет, тот не поедет в США. Это стало ещё одним детонатором взрыва. Даже не потому, что у многих легионеров были индивидуальные контракты с другими фирмами. А из-за того, что на этом соглашении в числе прочих стояла подпись главного тренера.
Шалимов:
– Мы стали спрашивать, почему о столь жёстких условиях нас никто заранее не поставил в известность, хотя мы и прежде предупреждали об индивидуальных контрактах. Колосков сообщил, что контракт от имени сборной России подписали он сам, Симонян и Садырин. Павел Фёдорович при этом промолчал. Тогда-то мы и поняли, что главный тренер – не с нами, а с руководством федерации. Это сейчас, став тренером, я осознаю, что способ, который мы избрали для ответа, был неправильным и игроки вообще не должны ставить вопрос о смене тренера. А тогда нам казалось, что Садырин мог повлиять на всю ту массу организационных неурядиц, которая в то время была в сборной. И что это напрямую влияет на результат. Потому в письме и возник пункт о замене Садырина на Бышовца.
Сёмин: «Да, на Садырина со стороны игроков была обида, что он не встал на их сторону, промолчал во время выступления президента РФС. Но до этого, насколько помню, никакого негатива по отношению к работе тренеров не было».
Из тех, кто подписал письмо, деятельность Садырина-тренера была главной причиной только для Карпина. Спустя десять лет он не скрывал, что основанием во многом послужила личная обида: несмотря на отсутствие в Афинах из-за дисквалификации его конкурента Канчельскиса, Садырин даже не вызвал тогдашнего спартаковца на матч с Грецией.
– Разумеется, дело было не только во мне, – вспоминал в 2003 году Карпин. – Я не думал, что с этим руководством сборной мы можем чего-то добиться на чемпионате мира. И когда подписывал письмо, для меня было совсем не обязательно, чтобы на место Садырина пришел именно Бышовец.
Карпинский акцент на Садырине был исключением, который лишь подтверждал правило.
По иронии судьбы, совсем незадолго до того два главных зачинщика конфликта – Шалимов и Кирьяков – в беседах с автором этих строк, опубликованных соответственно в газетах «Футбол-экспресс» (в декабре 1992-го) и «Футбольный курьер» (в мае 1993-го), отозвались о Садырине комплиментарно.
Колосков не потопляем – это ясно всем.
Шалимов: «Работать с Садыриным мне понравилось сразу. Пришлись по душе его знание футбола и отношение к нам как к личностям. Он не равняет всех под одну гребёнку, не вгоняет в какие-то искусственные рамки, а старается найти общий язык с каждым. Думаю, что с таким тренером, да и при таком составе, мы можем и за Кубок мира побороться. А почему бы и нет?»
Кирьяков: «Не найти общий язык с Садыриным можно только при большом желании. Он прекрасно понимает игроков, может пошутить. В помине нет такого, как при Бышовце, когда на базе гробовая тишина стояла, каждый был погружен в себя. Строгие рамки дисциплины, в которые нас загонял Анатолий Фёдорович, далеко не всем были по нутру. Особенно тем, кто за границей играл».
А уже в январе 1994-го Шалимов в интервью моему коллеге по «Спорт-Экспрессу» Михаилу Пукшанскому заявлял следующее: «Колосков не потопляем – это ясно всем. Но я согласен играть в сборной при Бышовце, потому что он всегда стоял и, я уверен, будет стоять на стороне игроков, а не предаст нас, как это сделал Садырин».
Не сомневаюсь, что Шалимов с Кирьяковым искренне верили в то, что говорили. Молодости свойственны эмоции – вот и поменялось их отношение к человеку на 180 градусов за какой-то год. А на самом деле – не за год, а за ту самую минуту в афинской раздевалке, когда Садырин не поддержал футболистов в «обувном» вопросе…
Сами игроки, тем не менее, в те месяцы приводили игровые причины своих претензий к главному тренеру. Так, на нашумевшей пресс-конференции в пресс-центре МИД 25 декабря 1993-го капитан сборной Шалимов сказал:
– Команда на глазах регрессирует, и мы не хотим в таком состоянии ехать на чемпионат мира, чтобы там опозориться. Поэтому мы потребовали назначения тренером сборной Бышовца, который всех нас хорошо знает и которому не придётся строить команду заново. Мы считаем, что за оставшееся время он сможет вернуть нам игру, которая у нас когда-то была. Ведь всем нравилось, как мы играли в отборочном турнире чемпионата Европы (1992 года. – Прим. автора), когда сумели опередить таких соперников как сборные Италии и Норвегии.
С этим тезисом Шалимова согласиться трудно. Да, в отборочном турнире Евро-1992 сборная СССР под руководством Бышовца выступила здорово, хотя с теми же итальянцами дважды сыграла вничью с одинаковым счетом – 0:0 и опередила их благодаря лучшим результатам встреч с другими командами. Но потом-то был финальный турнир, о котором капитан сборной почему-то упоминать не стал!
Не сделал он этого потому, что там, в Швеции, никакого намёка на осмысленную содержательную игру у сборной не было. Бышовец сделал ставку на глухую оборону в ущерб атакующим действиям, и эти защитные бастионы помогли команде дважды сыграть вничью с ведущими сборными Европы – Германией (1:1) и Голландией (0:0). В последнем случае нашей команде ещё и повезло, потому что судья не засчитал гол, забитый форвардом голландцев Марко ван Бастеном по всем правилам.
Прекрасно помню тогдашние ощущения – и свои, и друзей-болельщиков. Собственно от игры сборной СНГ тогда все, называя вещи своими именами, плевались – но ничейные результаты говорили о том, что, возможно, такая циничная тактика Бышовца была верной. Но когда в заключительном матче группового турнира против потерявших уже всякую мотивацию шотландцев потребовалось атаковать и выигрывать, сборная оказалась на это не способна и проиграла – 0:3. Бышовец видит в том разгроме не только и не столько футбольные причины, но факт остается фактом: даже намека на умный, творческий и привлекательный футбол команда тогда не продемонстрировала. И бесславно покинула первенство, а Бышовец вскоре уступил место главного тренера Садырину.
Всем известно, что Бышовец сумел «выбить» для футболистов очень солидные премиальные: за участие и две ничьи на Евро-1992 они получили примерно такие же деньги, как и чемпионы Европы датчане.
И не так уж плохо, между прочим, был проведён отборочный турнир ЧМ-1994! Сейчас мы можем только мечтать, чтобы к последнему туру наша сборная уже обеспечила себе место в финальной стадии – тогда же это произошло, и поединок в Греции ничего не решал. Тем не менее, если исходить из высказывания Шалимова на пресс-конференции, футболисты вдруг затосковали по игре времён Бышовца. Мне в это, честно говоря, не верится.
Зато верится в другое. Всем известно, что Бышовец сумел «выбить» для футболистов очень солидные премиальные: за участие и две ничьи на Евро-1992 они получили примерно такие же деньги, как и чемпионы Европы датчане. Колосков выплачивать такие суммы команде, не преодолевшей стадию группового турнира, желанием не горел, но Бышовец встал на сторону игроков и заставил президента РФС выполнить взятые им на себя, пусть и чрезмерные, обязательства.
Игроки не могли это не оценить – и при случае не отблагодарить Анатолия Фёдоровича. Игра тут, полагаю, была ни при чём. А «при том» – то, что в критической ситуации Бышовец стал на сторону футболистов, а Садырин занял позицию руководства.
***
А вот что на «обувную» тему сказал мне в 2003-м Колосков:
– У нас не было другого выхода, Reebok в то время был единственным спонсором, который давал деньги на сборную команду и обеспечивал её экипировкой. К тому же мы были связаны общим контрактом с Олимпийским комитетом: эта фирма обеспечивала сборные по всем видам спорта. Поэтому я и стал жёстко настаивать на выполнении контракта. Хотя, надо признать, претензии игроков по экипировке были справедливыми. Reebok делал своё дело безответственно. То присылали нам баскетбольную форму, то носки почему-то детского размера. И качество этой формы было, честно говоря, не очень. Понятно, что представить такое в «Интере», где играл Шалимов, было невозможно. Но мы тогда, как и вся страна, начинали наощупь. Мы ведь пришли из прежней эпохи, привыкли быть иждивенцами у государства – а тут надо было все зарабатывать и искать самим.
Оценка Колосковым работы экипировочной фирмы спустя десять лет после конфликта выглядит, как мы видим, жёсткой и объективной. В разгар же скандала, в декабре 1993-го, когда я делал с президентом РФС обширное интервью для еженедельника «Футбольный курьер», Вячеслав Иванович высказался на эту тему совсем иначе.
– Причиной взрыва стало и заключение контракта с фирмой Reebok…
– Ни по костюмам, ни по игровой форме вопросов не было. Скандал возник лишь из-за бутс. И из слов зачинщиков может создаться впечатление, будто ничего хуже продукции этой фирмы в мире не производится. Между тем больше чем полкоманды уже год как играет в Reebok.
– Постойте, но ведь Шалимов утверждает, будто ни одна уважающая себя команда не играет в бутсах Reebok.
– А как вы думаете, Бергкамп себя уважает? Весь «Спартак», кроме, кажется, Карпина, целый год обувается в Reebok. Да и ряд легионеров, кроме Колыванова, Юрана, Кирьякова, Шалимова и, по-моему, Канчельскиса.
Теперь о претензиях к качеству бутс. Действительно, первая партия бутс Reebok, изготовленная в одной из стран Юго-Западного региона, была крайне неудачной. Мы её тут же забраковали, даже ребятам не стали показывать. Следующая же партия изготавливалась в Италии на тех же фабриках, что и бутсы лучших итальянских производителей. Ребята говорят, что бутсы просто великолепные. Подозреваю, что спартаковцы, а также Садырин, Симонян и Сёмин понимают толк в бутсах. Только после того как контракт с Reebok подписали главный тренер и начальник сборных команд, свою подпись поставил я. Некоторые игроки во главе с Шалимовым закапризничали – понесут, мол, потери от разрыва своих индивидуальных контрактов. Reebok пошел на компенсацию этим игрокам, выделив на это 100 тысяч долларов. Я советовал футболистам привезти в Москву свои индивидуальные контракты, чтобы мы имели основания для выплаты компенсации. Кто не захочет – не поедет на чемпионат мира, потому что 17 игроков не должны страдать от того, что пятеро играют в других бутсах…
Так когда же Колосков говорит правду – в 2003-м, рассказывая о баскетбольной форме и носках детского размера и делая вывод о безответственности Reebok, или в 1993-м, восторженно расхваливая тогдашнего партнёра РФС? Ответ, по-моему, очевиден.
В недавно вышедшей книге «В игре и вне игры» Колосков раскрыл финансовую подоплёку как своих комплиментов в адрес Reebok, так и жесткости в отстаивании интересов «обувщиков» во времена «письма 14-ти»:
«Олимпийский комитет страны заключил контракт с компанией Reebok, по которому восемь футболистов сборной должны были играть в бутсах, которые выпускает эта фирма. На деле же в данной обуви играло три-четыре человека. За нарушение договора Reebok оштрафовал нас на кругленькую сумму. Так что мы лишились денег, которые должны были идти нашей команде в качестве премиальных. Для игроков это был чувствительный удар по карману».
Продолжение следует...