– Можно ли сказать, что в той группе, в которую вы попали, не было смысла бороться за первое место, а если не бороться, то решающая игра будет только в следующем раунде?
– Я как тренер не могу это говорить ребятам, ведь у нас в команде больше половины — это молодые ребята. У нас есть определённая цель, да и этот бесценный опыт, который они получили в матчах с любой из тех команд, с которой мы сыграли, с энхаэловцами, им пригодится. У них в жизни есть какая-то мечта, и я не могу придти к ним и сказать: «Ребята, здесь давайте мы пропустим их, а вот здесь сыграем». Нет, конечно, нет, мы играли, и всё, что ребята могли отдать, они отдали.
– С точки зрения тактики и стратегии турнира есть ли смысл думать о том, что существует одна главная игра, а может быть, и не одна, а больше и она ещё не сыграна?
– (Смеётся.) Конечно. Мы же не можем проиграть просто так, например, 16:0. Я думаю, что Латвия хоккейная страна, за нас болеет огромное количество болельщиков, поэтому просто так выходить и отдавать встречи мы не будем. В принципе, ребята во всех проведённых играх отдали всё, что могли, где-то не хватило мастерства, да и уровень не тот, наверное. Мы играем с грандами мирового хоккея, у нас самая сложная группа. К тому же, думаю, что график игр сделан скорее под сборную Словакии, чем под нас, потому что мы две игры подряд играем, вчера сколько сил отдали, а сегодня вновь выходим сражаться. Они в это время отдыхали, и это тоже непонятно.
– Две сборные — Латвии и Белоруссии — составлены практически полностью из игроков КХЛ. Первый раз Олимпиада играется на маленьких площадках, и впечатление такое, что проблемы в игре возникают в первую очередь у кахаэловских сборных из-за этого.
– Всё это правильно, конечно, в КХЛ всё совсем по-другому. Если представить, как вы сказали, что клубная команда «Динамо» (Рига), которая сейчас борется за попадание в плей-офф, играет на Олимпиаде против сборной России. В российской команде, допустим, собрано восемь человек из КХЛ, а остальные все из НХЛ. Фактор маленьких площадок — это дополнительная сложность, конечно. Размер площадок, иная разметка с большими зонами атаки и обороны. Это большая сложность, хотя я, в принципе, боялся, что у нас будут проблемы при игре в меньшинстве, но до последней игры мы пропустили три или четыре шайбы. В принципе, это неплохой результат.
– Понятно, что у вас ситуация, когда есть основной вратарь, и есть вопросы со вторым. Но, может, всё же стоило сегодня поменять по ходу Эдгара Масальскиса, когда к середине матча всё было уже ясно?
– Эдгар у нас такой парень, что он играет уверенно, только когда за спиной «всё спокойно». Я давно его знаю, знаю его психологию. Что касается Серёжи Наумова, то он ещё не сыграл ни одного матча. У нас есть очень большие проблемы с составом, мы не можем собрать четыре полных звена, у нас нет центральных нападающих двух звеньев, у нас нет замены Масальскису.
Здесь палка о двух концах. Попали мы на Олимпиаду, это было в феврале, и тогда все кричали, что мы «молодцы», «порадовали» и прочее. Люди немножко не понимают — мы рады просто потому, что попали сюда. Здесь собираются сливки общества, с ними играть очень сложно. И когда мы уступаем, допустим, те же 0:6, люди, которые адекватно воспринимают всё это, понимают, что это хоккей, хотя можно было проиграть 2:6 и 3:6, ведь мы создали сегодня очень много опасных моментов. Но думаю, что физического состояния нам не хватило в завершении встречи.
– После этих трёх матчей вы чувствуете грусть или просто усталость?
– Нет, нет, это просто небольшая усталость. Чего грустить? Всё, что было у ребят, они отдают, никто не приехал сюда туристом, они сражаются за каждое очко.
– В любом случае есть четвёртая игра, которая кое-что решает.
– Да, и мы настраиваемся на эту игру. Честно говоря, мне было всё равно, на кого мы попадём в плей-офф. Это в любом случае была бы сильная команда, но, в принципе, для нас здорово просто, особенно раз уж мы попали в такую группу, выступать на Олимпийских играх. Посмотрим, что это такое, подышим этим воздухом.