В воскресенье Никита Крюков стал двукратным чемпионом мира, неофициальным королём спринта. В командной гонке россияне Крюков и Петухов победили — на финише Никита сумел разобраться со своим извечным соперником Эмилом Йонссоном. После победы триумфатор поделился эмоциями со спецкором «Чемпионат.com».
— Я просто счастлив сейчас, больше и сказать нечего. Знаете, в 2009 году на чемпионате мира в Либереце Ола Виген Хаттестад выиграл и личный спринт, и командный. Это стало для меня ориентиром. И сегодня я повторил то достижение.
— А вы с Хаттестадом не говорили по поводу того достижения?
— Нет, я с ним на эту тему даже не говорил.
— Как вам сегодняшнее состояние трассы, казалось, что она была очень медленной и в этой связи никто не хотел выходить вперёд во время забегов?
— Эмиль Йонссон уже сказал, что трасса была сложной, много снега на поверхности. На последнем круге постоянно лидировал Алексей Полторанин, а я старался держаться в лидирующей группе позади Йонссона. Я знал, что он очень хорош на последних 20-50 метрах, но я смог его обогнать и победить. Но, знаете, я очень рад, что Эмиль выиграл медаль чемпионата мира, потому что ему постоянно не везло на главных стартах сезона.
— Расскажите про финиш, как всё это происходило?
— Я ехал за Йонссоном, оказался в небольшой коробочке. Боялся упасть, чтобы не потерять скорость, знал, что канадец сзади едет. И если я споткнусь, то будет тяжело наверстать. Потом уже я встал чётко за Эмилем. Когда понял, что накатываю его, сразу перепрыгнул в сторону и финишировал. Я видел, что с каждым толчком я был всё ближе к нему и чувствовал, что смогу его обойти.
Никита Крюков и Алексей Петухов
— У Алексея Полторанина не было претензий по тому, что вы его немного выдавили на прямой?
— Нет, он сам ушёл вправо, я даже спросил его, зачем он это сделал. Алексей сказал, что справа все спортсмены постоянно уходили на круг, и там лыжня была более заглянцованная, то есть более накатанная. И он ушёл туда на финиш, открыв мне дорогу.
— Волнительно было и когда на подъёме перед финишной прямой Кершоу пытался вклиниться между вами и Йонссоном — как удалось его не пустить?
— Я понимал, что нельзя пропускать канадца. Садиться на спуск четвёртым означало, что проблематично будет бороться за призы. Когда я шёл в подъём, думал только о том, что буду бороться за первое место. Нельзя было отдавать позицию. И я тоже чуть ускорился и не пропустил канадца.
— Я так понимаю, что лыжи на последнем спуске снова катили здорово?
— На спуске ловишь ветровой поток, поэтому и получаешь ускорение. Я сидел за широкой спиной Эмиля Йонссона, и мы вдвоём смогли накатить Алексея Полторанина.
— В полуфинале сердце йокнуло, когда вы так спокойно пропустили вперед четырёх человек. Тренеры подсказали, что проходите по времени?
— Да, тренеры сказали, что даже пятое место даст возможность попасть в финал, поэтому я не стал финишировать. Таким образом, удалось не открыть соперникам все свои карты.
Я ехал за Йонссоном, оказался в небольшой коробочке. Боялся упасть, чтобы не потерять скорость, знал, что канадец сзади едет. И если я споткнусь, то будет тяжело наверстать. Потом уже я встал чётко за Эмилем. Когда понял, что накатываю его, сразу перепрыгнул в сторону и финишировал.
— Показалось, что на последнем круге полуфинала вы специально тормозили группу, чтобы дать шанс Нортугу вас догнать?
— Не, ничего такого не было. Я очень удивился, что норвежцы не попали. И это облегчило нам задачу. У Норвегии очень сильная команда, а бороться с Нортугом на финише тяжело. Но, на самом деле, всегда хочется побеждать в самой серьёзной конкуренции. Поэтому невыход в финал норвежцев большая неожиданность.
— А был план поддавить Голберга, чтобы Норвегия отстала?
— Алексей Петухов взвинтил темп, и норвежец не удержался. Плана такого не было.
— Не удивило, что в полуфинале в вашем забеге были и шведы, и норвежцы, и казахстанцы, и итальянцы, а в другом полуфинале только Канада. Как-то неравномерно...
— Меня это удивило, конечно. Но я поставил себе задачу посмотреть за остальными, присмотреться. Мы чуть-чуть форсировали темп, чтобы по времени многие прошли.
— Сегодня было много дистанционщиков в спринтерской эстафете, кому больше подходит трасса в Валь-ди-Фьемме?
— Я считаю, что именно эта трасса спринтерам больше подходит.
— Было полное ощущение, что до решающего момента вы экономили каждую крупицу сил, позволяли себе почти останавливаться на трассе...
— Конечно, если будешь постоянно натягивать, то будет сложно финишировать. Нужно было сохранять силы для финиша.
— На этом чемпионате вы смогли всем доказать, что являетесь не только великолепным спринтером-классистом, но и в коньке ничуть не хуже..
— Возможно, так и получилось. Только с этого года я сильно прибавил в коньке. Хотел доказать, в первую очередь самому себе, что могу выступать на самом высоком уровне и в коньке, могу биться с элитными спринтерами.
— Насколько было сложно несколько перестроить свою тренировочную работу?
— Мне было не сложно, просто кое-что добавили в тренировочный процесс, и пошёл результат.
— То есть ничего необычного, просто с тренером приняли такое решение?
— Тренер даже решил, а не я! Вообще, я выполняю всё, что он требует. Но, конечно, каждый год нужно искать что-то новое, если хочешь прибавлять, прогрессировать.
— Норвежские СМИ пишут, что у вас какой-то супертолчок, и они его собираются изучать.
— Я не знаю, есть ли тут секрет. Знаете, когда Йонссон финишировал в Квебеке, мощно толкаясь, налегая на палки, выдавая взрывы, тоже все думали, что там что-то сверхъестественное. На этом чемпионате я победил, обсуждают мою технику.
— А она у вас эталонная?
— Не знаю, я просто бегаю и бегаю.
— Некоторые спортсмены тут жалуются, им медали местные кажутся маленькими.
— Да нет, стандартные медали. Дают медаль, значок и даже что-то вроде булавки. Носить её не буду.
— Сегодня вас ждёт награждение и празднование?
— Да, думаю, сегодня у нас будет пати!
— Елена Вяльбе сказала, что празднуете вы скромно?
— Пока да, я старался не распыляться, пока были старты. А сегодня можно будет и оторваться!
— После индивидуального спринта вы говорили, что перед тем стартом ночью проснулся и не мог дальше заснуть, а сегодня со сном был порядок?
— Сегодня отлично спал. Меня Лёша Петухов разбудил без пяти семь, а будильник я ставил на 7:20. Подумал: что ж ему неймётся-то! Крепко спал.
— Гимн планируете спеть дуэтом с Петуховым на площади в Кавалезе?
— Я уже сегодня пел на стадионе во время награждения, а вечером посмотрим.
— После первой победы интерес прессы к вам возрос, постоянно подходят норвежцы, шведы, что-то спрашивают, как в такой обстановке удалось подготовиться к командному спринту?
— Тяжело было. Я после той гонки плохо спал. Там и интервью, и награждение. А последние две ночи отлично спал, засыпал как убитый. Все эти мероприятия отвлекают, тратишь на это лишние силы.
— Мотивация на остаток сезона сохраняется?
— Конечно, я в спринтерском зачёте иду на 4-м месте, до первого места далековато. Но постараюсь сделать всё от себя зависящее. И чем чёрт не шутит, может, получится выиграть спринтерский кубок.
— Почему сейчас на сбор едете именно в Сочи?
— Там будет Олимпиада, нужно привыкать к трассе, да и просто сидеть на той высоте.
— Сочинский этап Кубка мира показал, что трасса в «Лауре» больше подходит дистанционщикам, в связи с этим есть опасения у чистых спринтеров?
— Есть опасения, в Сочи очень длинный и тяжёлый круг. Дистанционщики хорошо себя проявили там и ещё проявят. Но посмотрим, тренеры внесут коррективы в нашу подготовку, и, возможно, нам будет легче.
— В прошлом году на Кубке России Япаров с Уткиным убрали всех в командном спринте в Сочи, и Юрий Каминский тогда сказал, что будет изменена ваша тренировочная программа. Почувствовали изменения?
— Мы начали вкатку в Якутии, там тренировались на круге 1800 метров — это почти максимум для спринтерской дистанции. После тех занятий 1,5 километра проще даются.
— Теперь много вопросов будет об Олимпийских играх — какие мысли вас посещают, когда слышите про Сочи?
— Олимпиада будет только через год. Но всем известно, что там очень сложная трасса. В этом году там были тестовые соревнования, и было очень трудно. В Сочи постоянно меняется погода, возникают проблемы с акклиматизацией.
— У Норвегии ни одного золота в мужском спринте, а вы как раз вспоминали про 2009 год. Получается, у норвежцев кризис спринта?
— Я не знаю. Но у Норвегии и так много золотых медалей — у девушек. Не знаю, что у них происходит, но это хорошо для России.