25 сентября в Новогорске состоялась открытая тренировка мужской горнолыжной команды. По её завершении корреспондент «Чемпионат.com» пообщался с лидером сборной Александром Хорошиловым и расспросил его о спортивном пути и подготовке к домашней Олимпиаде в Сочи.
— Александр, расскажите, что подвигло заняться горными лыжами, видом не самым популярным в нашей стране.
— Я же на Камчатке родился. У нас, конечно, ещё были популярны восточные единоборства, потому что Япония близко. Например, мой отец начал в 45 лет заниматься кёкёшинкаем, сейчас айкидо занимается. Ездил в Японию, хотел сдать на чёрный пояс, но пока не получилось. Раньше была лёгкая атлетика и футбол. Поскольку отец был спортивным человеком, он и нас с братом к нему приучал. Я ходил и в художественную школу, и на самбо. Но тренер уехал, и отец думал, куда отдать – в биатлон или горные лыжи. У нас были хорошие базы. В итоге отдал в горные
Центр горнолыжной подготовки раньше находился на Камчатке. Я не знал проблем с инвентарём. В то время вся национальная сборная тренировалась там, на вулкане. Потому что там были горы и снег, не надо было ехать в Европу. У нас в каждой группе было человек по 40. Борьба была жестокая. Когда приезжали на детское первенство России, у нас было даже две команды – Камчатка-1 и Камчатка-2. Конкуренция была очень серьёзная. Но это было давно.
лыжи.
— Но в биатлоне традиции посильнее.
— Да. Но центр горнолыжной подготовки раньше находился на Камчатке. Я не знал проблем с инвентарём. В то время вся национальная сборная тренировалась там, на вулкане. Потому что там были горы и снег, не надо было ехать в Европу. У нас в каждой группе было человек по 40. Борьба была жестокая. Когда приезжали на детское первенство России, у нас было даже две команды – Камчатка-1 и Камчатка-2. Конкуренция была очень серьёзная. Но это было давно.
— Сейчас часто бываете в родных краях?
— Уже лет шесть не был. Живу с супругой в Дмитрове.
— Она приедет вас поддержать в Сочи?
— Скорее всего, нет. Но кто-то из родных, возможно, приедет.
— Семья у вас самая что ни на есть спортивная, а супруга имеет какое-либо отношение к спорту?
— В школе немного занималась баскетболом.
— То есть познакомились не на спортивной почве?
— Нет. По образованию она юрист, окончила Школу экономики. Познакомились случайно. Я был знаком с её братом. А с ней это была любовь с первого взгляда, и мы уже восемь лет вместе.
— Если говорить о подготовке к этому сезону, то ваши тренеры, кажется, постоянно хотят добавить экстрима в ваш и без того экстремальный вид спорта – то на маунтинбайк посадят, то с парашютом выбросят…
— Это всё не так экстремально, как кажется. Просто всем надо отдыхать, переключаться, потому что устаёшь выполнять одну и ту же работу. Вы ведь ездите отдыхать. А у нас часто нет возможности куда-то уехать, поэтому лучший вид отдыха – это смена деятельности. Вот мы и пробуем другие виды спорта. На том же маунтинбайке мы спускаемся вместе с инструктором по самой простой трассе. Потом, конечно, возникает желание немного побыстрее спуститься с горы, потому что ощущение скорости у нас иное. Случаются и падения, но всё не так страшно. Что касается парашюта – это было делом добровольным. Никто как ВДВ-шников нас не сбрасывал: «Готов — пошёл!»
— Но, как известно, никто от прыжка не отказался.
— А кто бы отказался? Это было волнительно и интересно. Я никогда не прыгал с такой высоты. Ещё самолётик был такой маленький, «кукурузничек» — поднимались сразу с открытой дверью. Мы прыгали с Сашей Андриенко. Он с одним тренером, я – с другим. Ощущения невероятные – очень быстро набираешь скорость – земля приближается со свистом. Плюс ещё немного на крыле пилотировали.
— В одном интервью вы говорили, что у вас попасть в топ-30 очень сложно, в топ-15 ещё тяжелей, а продвигаться к пьедесталу – где-то за гранью реальности. Какой-то пессимистический настрой…
— Если я скажу, что это несложно или думаю о том, как выиграю Олимпийские игры, кто-то скажет: «Он настоящий оптимист», а кто-то: «Он идиот!». Я говорю как есть, хотя про себя могу думать и о победе. На тот момент, когда я отвечал, скорее всего, так и было. И мне казалось, что попасть в тридцатку на Кубке мира – это большой шаг. Сейчас, будучи 26-м в рейтинге, я могу сказать, это реально. Я не пессимист, а реалист. Сейчас буду стараться войти в пятнашку, а там… всякое возможно.
— Что мешает более быстрому прогрессу?
— Есть очень много факторов, которые нужно анализировать. Можно это делать по-разному. Например, есть 10 ошибок, и вы можете исправлять их постепенно, одну за другой. Но вы не застрахованы, что появится 11-я. А можно исправить одну, а вместе с ней уйдут остальные девять. Одни находят этот момент, а другие ковыряются со своими
Не хватает банальной стабильности. У нас такой вид спорта, где она просто необходима. Бывают отдельные хорошие проезды, а нужна стабильно хорошая езда с одним и тем же результатом, после чего постепенно идёшь вверх. А не так, что вчера ты одну попытку на Кубке мира приехал пятый, вторую – 20-й, в итоге стал 18-м. А на следующих соревнованиях вообще в тридцатку не попал.
ошибками.
— Вы ещё не нашли?
— Нет. Но потихонечку нащупываю. Я знаю, чего мне не хватает. Работаю над этим уже много лет, сколько специалистов перебрал. Сейчас в команде есть такой человек, и, надеюсь, он правильно понимает то, что я хочу сделать. Не хватает банальной стабильности. У нас такой вид спорта, где она просто необходима. Бывают отдельные хорошие проезды, а нужна стабильно хорошая езда с одним и тем же результатом, после чего постепенно идёшь вверх. А не так, что вчера ты одну попытку на Кубке мира приехал пятый, вторую – 20-й, в итоге стал 18-м. А на следующих соревнованиях вообще в тридцатку не попал.
— Сочинская Олимпиада станет для вас третьей в карьере. Какие воспоминания остались от первых двух?
— Если честно, две предыдущие Олимпиады я вообще не понял, что это было. В Турине я был достаточно молодой, только попал в команду. Тогда ещё не было большого количества спортсменов, не было хорошего финансирования. Я приехал, занял, кажется, 22-е место. В Ванкувере тоже был где-то в 20-х номерах, а в слаломе вообще сошёл. Тогда главной моей ошибкой было то, что я гнался за кучей зайцев в разных дисциплинах. Старался тренировать всё, что только можно. Сейчас я сконцентрировался на двух: основная — слалом и дополнительная – комбинация. Перестал гнаться за ложными целями. В моём возрасте невозможно преуспеть во всех дисциплинах. Как в лёгкой атлетике нельзя бегать 100 метров, 200 и полторы.
— Это разные специализации – спринтеры и стайеры.
— У нас то же самое. Есть свои специализации – совершенно разные дисциплины. Представьте, если бы наш Юрий Борзаковский вышел соперничать с Усэйном Болтом. И у того бы не выиграл, и на своей дистанции бы проиграл затем. У нас только называется всё слалом, а разница между разными видами очень большая.
— Возвращаясь к Сочи, часто об Олимпиаде думаете или стараетесь сосредоточиться на работе?
— Стараюсь не думать. Но периодически ловлю себя на мысли, что стою и думаю. Кажется, только был Ванкувер, только начали подготовку к этой Олимпиаде, и вот она уже.
— Удастся ли там показать хороший результат?
— Трассу я уже изучил. Я могу показать хороший результат, но для этого нужно подойти в форме. Это непросто. Часто лидеры Кубка мира не могут выиграть Олимпиаду, потому что в день соревнований были не в форме. Не удалось подвестись. Хотя все профессионалы, а Олимпиаду выигрывает кто-то другой. Но будем стараться не промахнуться с пиком.