У кого-то есть сомнения в том, что Олимпиаду и весь подготовительный цикл к ней провалил Билялетдинов? У нас они были ещё утром. Но Эркке Вестерлунд расставил всё по своим местам. Он обыгрывал в этом сезоне три разные команды Билялетдинова тремя разными сборными Финляндии. Три раза кряду. Происходило это на финском этапе Евротура, на Кубке Первого канала и в четвертьфинале олимпийского турнира. Обыгрывал по одной схеме, не испытывая никаких видимых к тому проблем.
Пресс-конференция Билялетдинова ожидалась со смешанными чувствами. Во-первых, русскоязычное журналистское сообщество боролось с желанием напасть сразу, атаковав вопросами: «Кто виноват: вратари, игроки или вы?», «Вам стыдно?», «Вы уйдёте?». Но автор этих строк где-то в глубине души ждал от Билла других слов. Организаторы несколько раз называли всё новые временные сроки прибытия тренеров, и в какой-то момент уже начало казаться, что российского тренера мы можем и не увидеть. Но дождались. И начал он совсем не с тех слов, которых от него ждали…
— В вашей команде играли форварды мирового уровня, лучшие бомбардиры НХЛ. Почему вы забили восемь шайб в пяти матчах? — так звучал первый вопрос. Для затравки.
— Сложно объяснить, почему мы так мало забиваем. Овечкин у нас по 40 голов забивает в сезоне. Пока не могу этого объяснить.
Вот тебе раз. Что объяснить наш тренер ничего не может ещё с чемпионата мира, мы привыкли. Но что начал он не с принесения извинений за обманутые болельщицкие ожидания, а с оправданий, стало неприятным сюрпризом. И в дальнейшем, с каждым новым ответом появлялось 10 новых
Зинэтула Билялетдинов и Александр Радулов
вопросов. И требовать на них ответов. Но «требовать» и «Билялетдинов» – разные Вселенные.
— Поделитесь мнением, что произошло, и скажите, остаётесь ли вы работать со сборной?
— Сейчас сразу сложно что-то сказать. Неприятная ситуация. Я не могу обвинить никого из ребят, что они не готовились к этому матчу. Они готовились, хотели. Но индивидуальные ошибки сказались. Конечно, одну шайбу в таком матче забивать – мало. Что-то нам помешало, — забыв о втором вопросе, отговорился Билл. По залу прошёл шепоток. И автор вопроса уже без микрофона напомнил наставнику:
— А работать в сборной вы остаётесь?
— Этот вопрос не ко мне.
— Так мы вас спрашиваем, уходите вы или хотите остаться?
— У меня желание есть. Есть ребята, которые на подходе, планы. Но решать не мне, решать руководству.
Если кто-то полагал, что Билялетдинов сам себя положит на заклание, это было крайне вредное заблуждение. Обстановка накалялась. Поднятых рук становилось всё больше, а Вестерлунда никто даже не поздравил с выходом в полуфинал. Но финский рулевой ничем не выдавал своих чувств, сидя с традиционно каменным лицом.
— Оцените выступление сборной на Олимпиаде. Это катастрофа? – продолжали допытываться у Билялетдинова журналисты.
— В общем, неудачное выступление, безусловно.
— Если это неудачное выступление, то что было бы катастрофой?
— Давайте не будем играть словами, я же сказал, неудачное, — начал терять терпение Билл. — Называйте, как хотите. Что вы играете словами?
— Может быть, имели место психологические проблемы? Может, игроки перегорели?
— Я уже говорил, повторюсь, я не могу упрекнуть игроков в настрое на борьбу. Они тренировались, старались, не всё получалось. Не знаю, что произошло.
В дело вступили иностранные журналисты.
— Ощущали ли вы дополнительное давление в связи с тем, что Олимпиада проводилась в вашей стране?
— Я понимаю и понимал, какая передо мной стоит ответственность. Я старался делать свою работу профессионально. Делать то, что необходимо делать. Что-то не получилось. А давления я не ощущал. Ответственность – определённо.
После этого вопросы пошли совсем по существу. И наставник окончательно закрылся.
— Оглядываясь назад, есть ли решения, которые вы могли сделать, но не сделали? Например, развести Овечкина и Малкина по разным звеньям? Все помнят, что четыре года назад в четвертьфинале с канадцами их закрыли, и у сборной ничего не получилось. Не было ли у вас желания? А если было, почему вы его не осуществили?
— Давайте так, я не буду обо всём этом говорить. Виноват я. Если я не выполнил задачу, значит, виноват я. О какой-то конкретике сейчас говорить я не готов.
— Может быть, сейчас вы объясните, с какой целью вы вывели из состава Илью Никулина и что делал в числе 13 нападающих Валерий Ничушкин, который в первом периоде провёл на льду минуту 46 секунд и закончил его с показателем полезности «минус 2»?
— Решение было играть «7 – 13», поскольку были вопросы по Ковальчуку. Я просто не говорил
Сборная России
об этом. Нам надо было подстраховаться. Нам нужен был Виктор Тихонов. Готовили его. Сегодня просто не стали менять. Пока про него говорить что-то рано.
— У нас к Ничушкину претензий нет. Непонятно, почему просидел на лавке весь первый период Тихонов, который выглядит интереснее?
— Всё же мы посчитали, что Валера может забить. Подумали, что в прошлом матче он немножко вздохнул, отдохнул. Надеялись, что он сыграет хорошо, забьёт для нас дополнительных шайб.
Это было уже выше человеческого понимания. Сборная имела один лишний матч, к которому даже времени подготовиться не было. Матч этот получился тяжелее, чем ожидалось. А сыгран он был в семь защитников. И та каша, которую пытался сварить тренерский штаб из четвёртого звена, принесла пользу лишь тогда, когда на льду был Тихонов, который и заработал балл за результативный пас. Виктор прекрасно вошёл в игру, и было бы логично выпустить его и на матч с Финляндией, закрыв тему 13 нападающих и не перегружать защитников.
Вместо этого рулевой россиян менять что-то не рискнул, что вызвало неподдельное удивление даже у финских коллег, которые растерянно улыбались перед матчем, разглядывая ростер российской команды. Но всё это дело отдельного разбора, и он ещё предстоял. А пока Билялетдинову намекнули на то, с чего он должен был начать.
— Может, вы скажете что-то болельщикам?
— Что я могу сказать болельщикам? Только слова извинения за наш результат. Да, мы сыграли неудачно.
После официальной части российские журналисты потребовали от Билялетдинова продолжения разговора. И наставник национальной дружины оказался прижатым к стене двумя десятками диктофонов. Прижатым, в прямом смысле. Постепенно его становилось жаль…
— После победы на чемпионате мира — 2012 у сборной всё пошло наперекосяк. Скажите, что изменилось?
— Я не могу сейчас вам сказать. Нужно разобраться. Есть причины провала на чемпионате мира 2013 года. А в то, что всё так получится на Олимпиаде, я не верил до последнего. Я считаю, команда готовилась и готовилась серьёзно. Настрой у нас был отличный.
— Что готовилась, понятно. О каких ошибках вы можете сказать уже сейчас?
— Я же сказал, что были индивидуальные ошибки игроков. Это повлияло на результат. Мы могли забить, возможности были. Мы создали в два раза больше, чем противник. Но не смогли забить.
— Почему всё-таки вам не пришла в голову мысль развести Овечкина и Малкина по разным звеньям?
После этого вопроса Билялетдинов впал в замешательство.
— Я много о чём думал, — выдавил из себя наставник. — Есть такие вещи… Определённые вещи, о которых я не могу говорить…
— То есть вам что-то мешало извне?
— Мне ничего не мешало, — быстро пришёл в себя тренер. Но ощущение того, что на него оказывалось давление извне, появилось устойчивое.
— И всё-таки скажите, почему вы так долго не шли на изменение сочетаний звеньев? Ведь игры не было.
— Я ждал от них другой игры.
— Какие перспективы своей работы вы видите сейчас? Ведь вашего предшественника «съели» после Олимпиады…
— Ну, «съешьте» меня сейчас прям, — оборвал журналиста тренер. – И меня не будет.
— Но ведь будет чемпионат мира.
— Там будет другой тренер, если вы меня «съедите».
— Но ведь вы остаётесь?
— Да, жить я буду.
— Вы считаете, что в сборной играли лучшие на данный момент игроки?
— А кого я не взял?
Зинэтула Билялетдинов и Павел Дацюк
— Лучшего бомбардира КХЛ Сергея Мозякина, например.
— Он бы здесь до ворот не доехал.
— Кто был лидером команды в раздевалке? Кто-то произносил речи в раздевалке?
— Лидеры у нас – Дацюк, Ковальчук и Овечкин. Они и на поле были лидерами. Они о позитиве каком-то всегда говорили.
— О чём вы говорили с командой после матча? Что вы им сказали? Что они вам?
— Это наши семейные дела. Я вас уважаю, но почему я должен вам об этом говорить?
— Угадали с вратарём?
— Поставь мы Бобровского, вы сказали бы, что мы выпустили уставшего после вчерашнего матча вратаря.
— А кто принял решение о назначении Варламова? Вы или Мышкин?
— Я – главный тренер, я принимаю решения.
— Вы согласны, что быстрая и организованная игра сборной Финляндии привела к разрывам между атакой и обороной?
— Сборная Финляндии хорошо сегодня играла. Грамотно действовали без шайбы. Усложняли нам атаку. У них очень быстрые нападающие, которые оперативно возвращались в оборону.
— Но ведь в этом не было ничего нового… Дело в том, что этот тренер Вестерлунд обыграл вас три раза подряд. И есть ощущение, что обыграл, делая одно и то же…
— Мы тоже стараемся играть организованно. Меня вот часто обвиняют в том, что я играю от обороны. Так вот, такое говорят люди, которые не понимают, что такое оборона, что такое атака. Я повторяю, хорошая команда должна играть в обороне и в атаке. Вот финны хорошо играют в обороне? Хорошо играют. Хорошо играют в атаке? Хорошо играют. И клубы у них такие же.
— У нас защитники часто боялись ходить с шайбой за красную линию. Это ваша установка была?
— Почему вы так решили?
— Да видно это было всем.
— Они играют так, как надо играть.
— Матч Финляндии проиграли в обороне?
— Вы вообще слышите, что я говорю? Мы проиграли из-за индивидуальных ошибок. Понятно, что это такое?
Помощь наставнику, в лице пресс-атташе сборной Михаила Захарова, пришла даже чуть позже, чем многие ожидали. Напор был столь жёсткий, а ответы столь нервные, что ситуация рисковала выйти из-под контроля. Но этого, к счастью, не произошло. Но есть ощущение, что продолжение разговора ещё состоится в Минске. И очень бы хотелось, чтобы тональность там была более позитивная. Ведь в день поражения от Финляндии на домашней Олимпиаде мы сделали «проходной» чемпионат мира главным турниром этого года…
Сборная России прощается с Олимпиадой