Интервью. Олимпийская чемпионка по синхронному плаванию Александра Пацкевич

Визит в редакцию «Чемпионата» олимпийской чемпионки-2012 по синхронному плаванию Александры Пацкевич мы предвкушали давно – как задумали ее участие в рубрике «Красота дня». Разговор получился долгим, и, хочется верить, мы не разочаровали друг друга. По крайней мере, по его итогам Александра в своем инстаграме и перископе расточала нам всяческие комплименты.

Мы же в ответ не можем не сказать, что редко встречали столь открытую и непосредственную звезду, и нам тоже было приятно выполнять свою работу. А теперь, когда взаимный обмен любезностями завершился, переходим непосредственно к сессии вопросов и ответов.

Александра Пацкевич – в гостях у «Чемпионата»

«Тренируемся сейчас не так интенсивно – всего восемь часов в день»

– В синхронном плавании сейчас межсезонье, которое продлится до весны. Что это такое в вашем виде спорта?
– Интересный вопрос, о таком редко спрашивают. Я уже привыкла всем рассказывать, что мы видим под водой и зачем нам прищепки. На самом деле у нас отличается только первый этап подготовки, когда мы входим в режим после отдыха, а дальше все только по нарастающей. Наверное, это хорошо, раз мы даём результат, но это очень тяжело.

– То есть даже в глубокое межсезонье продолжаются тяжелейшие тренировки?
– Конечно, сейчас они не столь интенсивны, мы не работаем по пять-шесть часов утром и вечером. Но разница невелика: работаем часа по четыре на одной тренировке – недалеко ушли (улыбается). Две тренировки в день – восемь часов. Да, мы только начали постановку программ, но у нас такой вид спорта, что за пару часов просто невозможно всё успеть.

– А почему невозможно, почему каждая тренировка занимает четыре часа?
– До бассейна мы работаем в зале: общефизическая подготовка, акробатика, хореография. На всё это уходит минимум два часа в день. Дальше переходим на воду. Там разминка и плавательная подготовка, которая дает функциональную выносливость – это около часа. А дальше начинаются элементы синхронного плавания – отработка, постановка – это два часа на одну программу. А программ у нас три. Так что вот такая у нас получается арифметика.

– Опишите классический день синхронистки в ходе сезона – от подъёма до отбоя.
– Сразу скажу, что ни отбоя, ни подъёма у нас нет – профессиональный спортсмен сам должен за этим следить. Мы просыпаемся, завтракаем и примерно в девять утра идём на тренировку в зал. С одиннадцати до половины четвёртого у нас вода. Дальше – обед и сон, если успели. Если не успели – нет сна.

Я всегда впадаю в состояние паники за 15 минут до выступления. Но делать нечего – нельзя развернуться и сказать: знаете, мне так страшно, что я, пожалуй, ничего делать не буду.

А с шести до половины одиннадцатого вечера ещё одна тренировка, уже только в воде. Дальше, если есть силы, ползёшь на ужин, на массаж, к докторам. И так по графику пять дней через один.

– Что вы обычно делаете в этот один выходной?
– Живу (смеётся). Хочется, конечно, выспаться, но не всегда получается. У девушек ведь куча домашних дел. Кто-то уже замужем, у кого-то дети есть, так что в этот день нужно успеть сделать все дела на свете: приготовить еду, убраться, пообщаться с близкими. Да и о себе вспомнить – всю неделю 24 часа в сутки общаешься с одними и теми же людьми, надо хоть как-то переключиться.

– Вы в свой выходной, судя по всему, стараетесь не замыкаться в себе, в привычной среде, а как-то менять сферу деятельности.
– Я очень эмоциональный и общительный человек, так что вообще не знаю, что такое замыкаться в себе. Когда меня куда-то зовут, то стараюсь принимать приглашения. Но время назначаю попозже, чтобы хоть немного поспать.

«У нас как на войне: когда всё плохо – мы смеёмся»

– В составе команды, которая выступала в Казани и теперь готовится к новому сезону, вы одна из самых опытных спортсменок – первую победу одержали еще на чемпионате мира 2009 года.
– С профессиональной точки зрения это чувствуется. Я бывала в таких ситуациях – курьезных, необычных, стрессовых, в каких девочки ещё не оказывались. Например, отдельное знание, как вести себя с соперницами. Всего через полгода с небольшим мы поедем в Рио, и для четырёх спортсменок в команде эта Олимпиада будет первой в жизни. Понятно, что это большой стресс. Постараюсь рассказать о своем опыте, как себя настроить на этот старт. Но это в спорте. А в жизни вообще не чувствуется никакой разницы. Все смеются и говорят: мол, и этой-то женщине 27 лет?!

– А расскажите, что такое Олимпиада. Понятно, что это стресс, которого ждут минимум с апреля. Что будете советовать?
– Почему с апреля? У нас уже все об этом говорят. Стресса всё равно не избежать. Как ни настраивайся. Нужно думать о том, как тяжело ты работал, чтобы взять эту медаль. Что невозможно подвести то множество людей, которые доверили тебе свою судьбу.

— То, что вы говорите, скорее, способно вогнать в дополнительный стресс.
— Видимо, да (смеётся). Честно сказать, я всегда впадаю в состояние паники за 15 минут до выступления. Но делать нечего – нельзя развернуться и сказать: знаете, мне так страшно, что я, пожалуй, ничего делать не буду. У каждого свой подход к тому, как сбросить этот стресс. Есть те, кто впадает в истерику, есть кто замыкается в себе. Со всеми нужно по-разному общаться – поговорить, завести или успокоить.

– В команде есть психолог и нужен ли он?
– У нас был психолог, но он сбежал. Мы приходили к нему после тренировок в 11 вечера, говорили ему всё, что думаем. В какой-то момент он сказал: с меня хватит. Думаю, что психолог в команде не нужен. Во-первых, у нас не хватает на это времени, а во-вторых, команда сама знает, когда кого нужно настроить, отвлечь. У нас как на войне: когда всё плохо – мы смеёмся.

– Появление мужчин в женском коллективе способно нарушить этот баланс?
– У меня сложное к этому отношение. Мужское синхронное плавание на данный момент находится на уровне женщин-юниорок. Разница просто колоссальная! А получается так, что на чемпионате мира медаль в смешанном дуэте уравняли со всеми другими наградами. Как могут сравниться спортсмены, завоевавшие медали в микст-дуэте, например, с нашими примами – Ищенко и Ромашиной? Это, честно говоря, странно. Другое дело, что, судя по всему, чиновники настроены решительно – микст пришёл всерьёз и надолго. К этой ситуации надо приспосабливаться.

– Можете себе представить, что, скажем, ближе к концу карьеры вы встанете в микст?
– Сложно сказать. Наверное, это было бы интересно. Всю жизнь работать в женском коллективе, а потом окунуться в совершенно другую среду… Но до Олимпиады я ничего не хочу загадывать даже в теории.

– То есть дальше Рио не смотрите?
– Да, даже не хочу думать, что дальше. Нужно дожить до главного старта и успешно там выступить.

«Стоишь в кипятке и теряешь сознание»

– На очереди – череда глупых вопросов для профессионала, но интересных для болельщиков. В групповом синхронном плавании есть распределение «ролей», амплуа?
– Конечно. Допустим, в прошлом сезоне я участвовала в трех композициях. В них у меня сольная партия в комбинированной программе и акробатические поддержки над водой в группе.

— Делать поддержки – самая ответственная миссия?
— По крайней мере, тех, кто их выполняет, трудно заменить. Подготовить «акробатку» достаточно трудно. Лично я поздно начала этим заниматься, в 16 лет. До сих пор не могу сказать, что полностью научилась делать – но, видимо, лучше, чем другие девушки в группе. Срыв поддержки – это потеря двух баллов и практически гарантированное поражение. В произвольной программе мне приходится делать над водой четыре поддержки.

— Вы – единственная, кто выполняет эту функцию?
– Еще Маша Шурочкина, она сменила меня на «прыгучих» поддержках в акробатике – их мне стало тяжело выполнять после травмы, полученной перед Олимпиадой в Лондоне. Кроме того, Мария долгое время занималась акробатикой. Теперь я выполняю поддержки другого плана.

– Получается, в синхронном плавании можно получить травму?
– В первую очередь, переломы – пальцев, носов, рёбер. Как после падений с тех же поддержек, так и в воде – мы же очень близко работаем друг к другу.

У нас был случай, когда прямо на соревнованиях одна девочка ногой сломала нос партнерше, и та доделывала программу, истекая кровью.

У нас был случай, когда прямо на соревнованиях одна девочка ногой сломала нос партнерше, и та доделывала программу, истекая кровью. Бывают травмы суставов, связок, мышц, на которые приходится колоссальная нагрузка – мы ведь поднимаем вес собственного тела над водой. Понятно, у нас травмы происходят не так часто, как в гимнастике или фигурном катании, но все же они не столь редки.

– Расскажите нам про процедуру «закалывания», то есть, укладывания прически перед стартом – я слышал, это крайне неприятная штука.
– Это нереально раздражающая штука! Чтобы прическа держалась в воде, мы заливаем волосы желатином. Волосы собираются в пучок, закалываются, а дальше щётками и расчёсками мы «втираем» горячий желатин. Кто-то сам это делает, кто-то в парах. Мне в детстве мама делала. Желатин застывает, мы фиксируем волосы коронкой, которая у нас должна быть на голове, и идём выступать.

— А как избавляетесь от желатина в волосах?
— О, это еще сложнее. Особенно если после соревнований идешь на пресс-конференцию, допинг-контроль, награждение, фотографирование – это самое ужасное. У нас в юниорских сборных были случаи, когда девочки, выступавшие по несколько раз за день, просто ложились спать, так как избавится от желатина не было никаких человеческих сил. Привести голову в порядок – большая проблема. Желатин тает только в горячей воде, и ты стоишь в этом кипятке, теряешь сознание и думаешь: «Зачем же я так хорошо его туда зачёсывала?». На весь процесс уходит минут по сорок.

— Есть варианты обойтись без «закалывания»?
— Трудно сказать. Недавно некоторые команды стали выступать в силиконовых шапках – мы впервые в жизни такое видели. Я уверена: если бы мы захотели выступить в таких шапках, то нас бы оштрафовали или что-то в этом роде. Так что мы стараемся не давать повода. Но если бы эти шапочки официально разрешили – ох, это было бы спасением! Это иной уровень комфорта – снял шапочку и пошел отдыхать. Сейчас желатин все стягивает, голова начинает болеть, ужас.

«Опасаемся допинговых провокаций»

– К Олимпиаде сборная России будет полностью менять свои программы или усложнять уже существующие?
– Пока я не могу сказать, будем ли мы менять программу полностью, но отдельные изменения будут – это сто процентов. Дуэт Ищенко – Ромашина будет показывать две абсолютно новые программы. В группе техническая программа в любом случае поменяется. А насчёт произвольной – пока не знаю. Если оставим эту же, то будем, конечно, её усложнять, придумывать какие-то другие выходы из связок, поддержек.

— Даже не спрашиваем о музыке и других деталях – знаем, что вы все равно ничего не расскажете.
– Да, если объявим заранее, потом наверняка со стороны соперниц начнется заимствования, и выступление потеряет свою уникальность. Доходит до смешного: приезжаем на соревнования, и видим в выступлениях конкурентов целые куски наших программ. Целых элементов: движений, поддержек, хореографии.

— А как это возможно?
— Например, иностранцы с камерами приезжают на показательные выступления перед началом большого сезона. Во время общих стартов иностранные спортсменки на тренировках ныряют под воду и оттуда смотрят, как мы делаем поддержки и гребки. Мы же не можем от них отгородиться.

— Соперницы, значит, следят за вашими тренировками. А вы за ними?
— Такого, чтобы всей командой сели и стали смотреть запись, нет.

Но некоторым девочкам просто интересно понаблюдать за конкурентками, чтобы затем не выяснилось, что какие-то наши наработки были уже раньше придуманы. Вот конфуз будет.

— Есть ли какие-то меры предосторожности в синхронном плавании?
— Наш тренер Татьяна Покровская на соревнования надевает ставшие уже знаменитыми две майки: салатовую и розовую. Было очень много попыток от иностранцев как-то к ним прикоснуться. Может, сама Татьяна Николаевна и не замечает, но нам со стороны все очень хорошо видно. Мы же единственное, чего мы опасаемся – допинговых провокаций. Очень жестко за этим следим. Не пьем воду из открытых бутылок, не едим незнакомые продукты. Если мы что-то выпили-съели, а потом отвернулись, второй раз мы уже не имеем права сделать глоток из этой бутылки или откусить еще один кусок.

— А мелкие пакости, типа порезанного купальника?
— Это сложно сделать, купальник застегнут с двух сторон. Но если вдруг такое случится, то спортсменка должна выступать дальше, что делать. Мы в свое время и без музыки заканчивали выступление, и на упавшие зажимы старались не обращать внимания. Мы закаленные: бывало, на тренировках и свет выключался, и с потолка что-то сыпалось, все это не повод для остановки.

— Часто приходится слышать, что синхронное плавание слишком зависит от судей.
— Любой артистический вид спорта зависит от судей. Да, человеческий фактор играет немалую роль, но еще большую – фактор политический. Нам не раз говорили: «Ваши победы неинтересны, они не дают развиваться виду спорта, нужна смена лидера». Ну а нам-то что делать? Если мы лучшие, если мы сильнее, нам специально выступление заваливать, чтоб конкуренты могли обойти нашу команду?

«Бояться тренера – нормально для спортсмена»

— Не устаем задавать вопрос: в чем формула успеха российских синхронисток, не проигрывающих с конца позапрошлого десятилетия?
— Гениальный тренерский состав. Они точно так же, как и мы, работают по многу часов в день. Они точно так же отказались от своих семей, от личной жизни. Они проводят с нами больше времени, чем с собственными детьми. Они фанаты спорта, которые полностью отдаются своему делу. Татьяна Николаевна Покровская – великий тренер и постановщик. Держать в узде сборную команду на протяжении многих лет очень тяжело. Я не представляю, как ей хватает здоровья и сил. Даже просто эмоционально вкладываться в нас невероятно сложно, а она еще и присутствует на тренировках каждый день!

— Вы бы так смогли?
— Нет. Это слишком тяжело и физически, и морально. Это колоссальный труд, я не могу себе представить, как столько лет можно работать в таком напряжении и в таком жестком графике, как у нас.

— Ваши бывшие коллеги признаются, что до сих пор побаиваются Покровскую, хотя уже давно закончили со спортом.
— Если тренер обладает безукоризненным авторитетом, то бояться его – нормально для спортсмена. Я считаю, что только под пристальным контролем можно добиться результата. Не видела ни одного тренера, который воспитал бы серьезного спортсмена, гладя его по голове. Мы не обязаны обожать друг друга на тренировках, это работа. Наши медали зависят от работы тренера, её успех – от нашей. Татьяна Николаевна не зря говорит: «В жизни я вас всех люблю, а на тренировках – ненавижу».

— То есть на ваш взгляд, кнут лучше пряника?
— Да, на мой взгляд, в спорте система должна быть авторитарной. Элементы демократии возможны при пожеланиях спортсмена по передаваемому образу и музыке или жалобах на здоровье, но не более.

— Вы одна из немногих, кто пытается продвигать синхронное плавание даже вне соревнований. Та же Покровская говорит, что победы – лучшая пропаганда вида спорта.
— О нас вспоминают очень редко – за 10 дней до, на самом турнире и 10 дней после. А я хочу сделать так, чтобы о нас говорили чаще, чтобы синхронное плавание постоянно было на слуху, чтобы детские секции были переполнены. Другое момент – привлечение спонсоров.

Желатин тает только в горячей воде, и ты стоишь в этом кипятке, теряешь сознание и думаешь: «Зачем же я так хорошо его туда зачёсывала?».

В большинстве других видов спорта они существуют, а у нас их почти нет. Я стараюсь активно использовать соцсети, сейчас они из средства личного общения превратились фактически в СМИ. Мы ведь, заканчивая карьеру, выходим в «открытый космос» — не работали, не жили обычной жизнью, общались только с такими же ненормальными, как мы. Это тяжело, и если есть возможность создать какой-то задел на будущее, то этим надо пользоваться. Соцсети такую возможность дают.

— Ваша карьера помогла обеспечить своё будущее?
— Скажем так: карьера синхронистки и карьера футболиста – это как небо и земля. В нашем виде спорта сложно заработать на недвижимость. Но мы к этому стремимся, вот поэтому я уже 10 лет в сборной (смеется).

— Вы уже сказали, что пока не готовы рассуждать о будущем, но давайте поставим рамки. Актриса/модель/ведущая (в целом публичная работа), политик (сфера управления) или тренер?
— Третье точно нет. Первое мне ближе, но можно ведь и совмещать – быть общественным деятелем, управленцем и одновременно ведущей на ТВ. Ну это как пример. У меня есть свои мысли по поводу роли спорта в России. Мне кажется, что сейчас спорт недостаточно используют для пропаганды патриотизма. Я считаю, что наша страна самая лучшая, и мы должны ей гордиться.

— Почему так считаете?
— Прежде всего, из-за своей великой истории. Наши предки перенесли и выдержали столько, что это просто обязано быть примером и мотивацией для следующих поколений. Мне обидно, что сейчас молодежь, бывает, путается в датах начала и окончания Великой Отечественной войны.

— Вам это важно?
— Я всего лишь один раз в жизни выступала 9 мая, в прошлом году. Это был такой фантастический заряд – если б это была Олимпиада, мы бы разорвали всех соперников. Даже близко не позволили бы к себе подойти. Вот такая я патриотка своей страны, и горжусь этим.