Марион Бартоли перед четвертьфинальным матчем с Аной Иванович заболела, но, несмотря на плохое самочувствие, на корт вышла и сумела обыграть сербку в двух сетах. Вскоре после игры она рассказала на пресс-конференции, каково ей было играть в таком состоянии и как важно было победить в двух сетах.
Уже утром я заметила, что мне довольно плохо. Даже не смогла позавтракать. Спала всё время перед своим матчем, потому что чувствовала, что заболеваю. На корте было довольно жарко, и сначала это даже помогло мне. Но затем мне стало уже слишком жарко. К концу первой партии мне действительно стало плохо. И то, что я смогла выиграть матч в таком состоянии, против столь сильной соперницы, как Ана, очень важно для меня. Выйти в полуфинал – это очень здорово. А что касается радости после победы – я вовсе не продумывала её заранее. Это получилось само собой, потому что я была очень счастлива.
Кроме того, она не согласилась с мнением о необычности техники её ударов, сказала, что по-настоящему любит теннис и наслаждается этой игрой, а также призналась, что ей важно быть первой ракеткой Франции.
— Марион, вы очень бурно праздновали свой выход в полуфинал. Причина в том, что вы не очень хорошо чувствовали себя во время матча?
— Ну, в основном – да. Уже утром я заметила, что мне довольно плохо. Я даже не смогла позавтракать. Я спала всё время перед своим матчем, потому что чувствовала, что заболеваю. На корте было довольно жарко, и сначала это даже помогло мне. Но затем мне стало уж слишком жарко. К концу первой партии мне действительно стало плохо. И то, что я смогла выиграть матч в таком состоянии, против столь сильной соперницы, как Ана, очень важно для меня. Выйти в полуфинал – это очень здорово. А что касается радости после победы – я вовсе не продумывала её заранее. Это получилось само собой, потому что я была очень счастлива.
— Значит, у вас грипп? Или какой-то вирус? Что-то, вызывающее лихорадку?
— Я только что была у доктора. Похоже на начальную стадию развития какой-то вирусной болезни. Он сказал, что она может быстро пройти, а может затянуться надолго. При этом он был удивлён, что в таком состоянии я смогла сделать это, смогла перенести нагрузки матча. Сейчас мне действительно тяжело. Но впереди у меня день отдыха. Мой папа – врач, думаю, он сможет помочь.
— Каким образом вам удалось так энергично двигаться во втором сете? Вы довольно много бегали для больного человека.
— Да, я знаю, но нередко я подолгу отдыхала между розыгрышами, медленно ходила по корту. Я старалась беречь каждую крупицу энергии, остававшуюся в моём теле. Знаете, в какой-то степени это даже помогло мне расслабиться. Но при этом я знала, что нужно обязательно победить в двух сетах, что сыграть третий сет мне будет очень тяжело. Так что я, честно говоря, горда собой за то, что мне удалось довести матч до победного конца.
— У вас было ощущение, что соперница собрала все свои силы на концовку второго сета и заставила вас очень серьёзно потрудиться?
— Ана временами играет слишком здорово, и даже если вы проводите отличный розыгрыш, она может «выстрелить» невероятным ударом в ответ.
Не думаю, что моя техника столь необычна, за исключением того, что я играю двумя руками с обеих сторон. По-моему, в этом заключается единственное отличие. Скорее меня выделяет то, по какой траектории мяч летит после моих ударов. Я играю очень плоско, и мяч отскакивает невысоко. Именно благодаря этому у меня были кое-какие успехи на траве – потому что посланные мной мячи быстро отскакивают, и потому что я не играю кручёными. Но если вы действительно внимательно проанализируете технику моей игры с бэкхенда, то убедитесь, что она такая же, как у всех. У меня вполне обычная хватка, и я так же, как все, бью по мячу.
Бывали моменты, когда она брала мою подачу под ноль притом, что я подавала совсем неплохо. Просто она была слишком хороша. Мне было очень тяжело сражаться и против неё, и против своей болезни. Но мне кажется, что на тай-брейке мы обе сыграли здорово, особенно я. Я очень довольна своим выступлением, особенно с учётом самочувствия.
— Как считаете, качество её тенниса улучшалось с течением матча, или вам так не показалось?
— Думаю, мы обе повысили уровень своей игры к концу матча, что наверняка порадовало зрителей. Мы старались показать свой лучший теннис и провели несколько великолепных розыгрышей. Я сыграла намного лучше, чем накануне, против Ким [Клийстерс]. При этом любопытно, что мы обе поднялись на высокий уровень в одно и то же время.
— В туре у большинства игроков поставлены классические удары. У вас же, определённо, необычные удары, хватка и всё такое.
— Хватка? Необычная хватка? Вы правда так думаете? По-моему, моя хватка при ударе с бэкхенда примерно такая же, как у всех.
— Ну, в любом случае...
— Возможно, ваша замечательная техника лучше моей, но я считаю свой бэкхенд вполне классическим.
— Нет, я так не считаю. Но суть вопроса такова: считаете ли вы, что различия в манере выполнения ударов и подачи каким-то образом помогают вам в матчах?
— Не думаю, что моя техника столь необычна, за исключением того, что я играю двумя руками с обеих сторон. По-моему, в этом заключается единственное отличие. Скорее меня выделяет то, по какой траектории мяч летит после моих ударов. Я играю очень плоско, и мяч отскакивает невысоко. Именно благодаря этому у меня были кое-какие успехи на траве – потому что посланные мной мячи быстро отскакивают, и потому что я не играю кручёными. Но если вы действительно внимательно проанализируете технику моей игры с бэкхенда, то убедитесь, что она такая же, как у всех. У меня вполне обычная хватка, и я так же, как все, бью по мячу.
— Между розыгрышами вы часто помногу имитируете удары и подачу. Это просто психологический ход, чтобы лучше настроить себя на следующее очко?
— Ну да. Сегодня мне было тяжело, и делать эти движения не было сил. Но, когда я в хорошей форме, мне важно держать концентрацию, быть готовой играть следующее очко. Бывает, что я провожу короткие розыгрыши. После этого мне нужно убедиться, что я готова выполнить хороший удар на старте следующего розыгрыша, для чего я и прибегаю к такой практике. Но сегодня у меня не оставалось сил делать это.
— Кажется, это ваш седьмой турнир в текущем сезоне. Вы ещё не устали от путешествий, от еженедельной рутины?
— Нет, совсем нет.
— Даже чуть-чуть?
— Даже чуть-чуть. Я наслаждаюсь тем, что делаю, и считаю, что мне очень повезло в жизни. Мне было тяжело в Мельбурне, когда пришлось заканчивать матч «на одной ноге» и добираться до самолёта на костылях, после чего возвращаться домой, сидеть на диване и смотреть, как играют другие. Тогда я почувствовала, что очень скучаю по своему любимому делу. Вернувшись в Дубай, я наслаждалась каждой минутой на корте. Я не согласна с негативным взглядом на наш образ жизни, с тем, что нас надо жалеть, потому что мы много путешествуем. Повторюсь, считаю, что мне повезло. Многие дети в мире хотели бы быть на моём месте. Я стараюсь искать во всём позитивные стороны. Конечно, иногда я устаю от длинных перелётов, но любовь к теннису перевешивает.
— Значит, например, лёжа на диване во время Australian Open, вы не думали: ой, как здорово, сегодня мне не нужно никуда идти?
— Нет. Я включила телевизор, и первое, что увидела, был Australian Open.
Я наслаждаюсь тем, что делаю, и считаю, что мне очень повезло в жизни. Мне было тяжело в Мельбурне, когда пришлось заканчивать матч «на одной ноге» и добираться до самолёта на костылях, после чего возвращаться домой, сидеть на диване и смотреть, как играют другие. Тогда я почувствовала, что очень скучаю по своему любимому делу. Вернувшись в Дубай, я наслаждалась каждой минутой на корте. Я не согласна с негативным взглядом на наш образ жизни, с тем, что нас надо жалеть, потому что мы много путешествуем. Конечно, иногда я устаю от длинных перелётов, но любовь к теннису перевешивает.
Я подумала: так, ладно – и выключила его. Я не могла смотреть турнир. Это было ужасно. Мне было тяжело в психологическом плане. Я чувствовала, что должна быть в Мельбурне и играть, а не смотреть турнир из дома.
— Накануне вы не показали свой лучший теннис в матче с Ким. Насколько сильно это волновало вас перед сегодняшней игрой?
— Честно говоря, я совсем не переживала по этому поводу. У меня, знаете ли, уже есть определённый опыт, накопленный за несколько лет в туре. Среди прочего он подсказывает, что в один день можно сыграть далеко не на максимуме, а на следующий день показать свой лучший теннис. Словом, между плохой игрой в один и в другой дни нет никакой зависимости. Каждый день – особенный, каждый день всё начинается заново. Накануне я впервые играла на центральном корте, играла против Ким, которая действует в очень быстром темпе, и мне было тяжело. Ну а сегодня я начала матч намного лучше, выбросив игру с Ким из головы.
— Вероятно, у вас будет неплохая возможность ещё улучшить свой результат в Индиан-Уэллсе, впервые выйдя в финал этого турнира. Что вы думаете по этому поводу?
— Честно говоря, пока что я не задумывалась о полуфинале. Сейчас я просто хочу отдохнуть и набраться сил к следующему матчу. Конечно, я уже обыгрывала и Шахар [Пеэр], и Янину [Викмайер]. Но, как я всегда говорю, новый матч – это новый матч, и то, что было раньше, не имеет значения. Мне нужно быть очень осторожной, внимательной. С любой из них тяжело играть, они сильны в психологическом плане. Но сейчас я уже вышла в полуфинал, и это здорово. Пока я не думаю о том, что могу быть в финале.
— Вы являетесь лучшим игроком в женском теннисе Франции после того, как ушли Пирс и Моресмо. Это имеет для вас какое-то значение?
— Да, честно говоря, да. Мне всегда нравилось быть первой ракеткой, даже в своей школе. Я долго была там лучшей теннисисткой. А во французском теннисе я стала лидером с 2007 года и с тех пор удерживаю свои позиции. Конечно, при этом я стараюсь улучшать и свой мировой рейтинг, но я очень серьёзно отношусь к тому, что являюсь первой ракеткой Франции.