Когда человека, чья профессия — тренер, приходится в разгар сезона искать с
помощью его близких и знакомых, это верный признак того, что дела его не слишком
хороши. Чтобы отыскать Стукалова после ухода из «Томи», пришлось изрядно
постараться. Прежние номера мобильников на русском и нерусском языках были
заблокированы, а московский телефон отвечал надоедливыми длинными гудками. Было
очень похоже, что десятый по счету в нынешнем сезоне отставленный в премьер-лиге
главный тренер последовал примеру генералиссимуса Александра Васильевича
Суворова, который в схожей ситуации, плюнув на все, уехал в глушь. И
действительно: отыскать Стукалова удалось в деревне с романтическим названием
Большая Джанга, что в ста семидесяти километрах от Ставрополя, в котором он
прожил большую часть своей кочевой жизни.
— С вашей профессией август, согласитесь, не самое подходящее время для
отпуска.
— А я его и не планировал. Так уж судьба распорядилась. В последний раз подобное
было в восемьдесят первом году, когда я закончил ВШТ. В сентябре должен был
возглавить ставропольское «Динамо», а до этого позволил себе месяц отдохнуть.
— В последующие двадцать четыре тренерских года ситуаций, аналогичных той, в
которой вы оказались в «Томи», не возникало?
— Было нечто похожее, когда ставропольское «Динамо» оказалось в высшей лиге.
Сезон выдался труднейший — игроки в команде молодые, средств не хватает. Устав
ходить по начальству и поняв, что перемены вряд ли возможны, написал заявление
об уходе. Руководство заставило его порвать. А через месяц оно же пригласило
нового тренера, а мне показало на дверь.
— В Томске все в таком же ключе происходило?
— Не совсем. Поначалу все шло своим чередом — тренировочная работа, селекция,
преодоление разного рода трудностей. Конечно, получалось не так быстро, как
хотелось бы, но движение вперед ощущалось.
— И вдруг...
— Именно вдруг. Перед самой игрой с «Крыльями Советов» я узнал, что руководство
клуба уже согласовало с областным начальством и генеральным спонсором
приглашение на должность консультанта Анатолия Бышовца.
— До этого вы говорили, что и генеральный директор «Томи» Юрий Степанов, и
его заместитель Борис Вайнштейн безгранично доверяют вам. Примерно то же самое я
сам слышал от одного из них в декабре во время первого сбора в Сочи.
— Они уговаривали меня принять команду еще в 2004 году — после того как
расстались с Дмитрием Галяминым. Но в ту пору я был связан обязательствами с
тульским «Арсеналом» и попросил, если будет желание, перенести разговор на конец
сезона. Он состоялся. Юрий Германович и Борис Гаврилович заявили, что, по их
мнению, только я способен сделать «Томь» командой, которая не затеряется в
премьер-лиге. Для чего мне будут созданы все условия.
— Все оказалось именно так?
— Не совсем. Они, конечно, очень старались выполнить обещанное. Но я понимал: в
один день это не произойдет. Команда не имеет своей базы и перед матчами
ночевала в обычном загородном пансионате. При двухразовом режиме тренировок
отдыхать между ними приходилось в гостинице. В городе, по сути, лишь одно
приличное поле — на стадионе «Труд». И финансовые проблемы время от времени
возникали. Лишь недавно команда обрела генерального спонсора.
— Насколько все сказанное отражалось на результатах?
— Объяснять только этим отдельные неудачи не стану. Но на настроение в команде
такая обстановка, безусловно, влияла. Помогало то, что с большинством игроков я
давно и хорошо знаком. А потому мы друг друга понимали даже в самых непростых
моментах.
— Исходя из знакомства вы и приглашали их в «Томь» в межсезонье?
— В основном да. Катынсус, Климов, Борзенков, Могилевский, Скрыльников,
Медведев, Парейко, Близнюк, Швецов… Ни в одном из них я не ошибся. При мне в
стартовом составе играли обычно семь новичков и четверо из прошлогодней команды.
— Откровенно провальные матчи были?
— Домашний с «Ростовом». Мы вели в счете и за восемь минут проиграли.
— Уж не тогда ли у клубного руководства появились сомнения по поводу будущего
команды во главе со Стукаловым?
— Теперь уж и не знаю. После этого у нас были неплохие встречи — с «Динамо» в
Москве, на выезде обыграли «Терек», а дома, при очень приличной игре, сделали
ничью с «Локомотивом» и одержали победу над «Крыльями».
— Последнюю под вашим руководством.
— Увы. Еще перед этой встречей я предупредил Степанова, что подам в отставку при
любом исходе.
— Какова же все-таки главная причина? Ведь Бышовец тогда прибыл в Томск лишь
как будущий тренер-консультант.
— При всем моем искреннем уважении к Анатолию Федоровичу как к человеку и
специалисту, в этом шаге руководства я увидел прежде всего проявление недоверия
ко мне. Это и было решающим фактором.
— Может быть, начальство просто решило перестраховаться?
— Скорее всего. Хотя повода для паники я не видел. Мы шли на двенадцатом месте.
И уже тогда я заявлял, что, если удастся в ходе дозаявок взять тех, кого
планировали, мы на финише будем десятыми.
— С Бышовцем общались?
— Как и положено. Я передал ему все дела, подробно рассказал о команде, игроках
и искренне пожелал успеха.
— Так стоило ли горячиться? В «Тереке» Ваит Талгаев с Александром Тархановым
работают вместе, и ничего.
— Там иная ситуация. Ваит еще раньше просил освободить его из команды. Поэтому
Тарханов и был приглашен. И потом, «Терек» все время шел на предпоследнем месте,
а «Томь» закончила первый круг двенадцатой.
— С давним знакомым Виктором Прокопенко советовались по поводу ухода?
— Мы с ним и до этого каждый день перезванивались. Естественно, он был в
курсе всего происходящего.
— Что же он вам сказал?
— «Боря, не переживай. Ярмо всегда найдется. Главное — в петлю не попасть».
— Этим и будете руководствоваться при выборе новой команды?
— В какой-то мере. А если серьезно, постараюсь на будущее учесть горький
«томский опыт». И поменьше верить разного рода обещаниям. Пока же готовлюсь к
трехэтапному тренерскому лицензированию, которое будет проводиться на базе ВШТ.
— Возвращаясь к «томскому периоду», о чем сейчас жалеете больше всего?
— О том, что пришлось расстаться с замечательными томскими болельщиками, которые
на прощание подарили мне огромный плакат с надписью «Спасибо за все!».