Знаете, чем отличается Семин от Романцева, Газзаева и Ярцева? Ему можно простить
все! По крайней мере, пока. Потому что он – свой в доску, такой простой и
народный. И напрочь лишенный ореола звездности. Ему хочется сострадать, с ним
хочется соглашаться, даже когда внутренних противоречий накопилось вагон и
маленькая тележка. И уж совсем не хочется танцевать на его костях. Уверен, что
любого из названных семинских предшественников после поездки в Братиславу просто
погребли бы под шквалом критики (считаю, так беззубо и трусливо наша команда еще
никогда не действовала). А тут ничего, все нормально: «Юрий Палыч сделал все,
что мог, и упрекнуть его не в чем».
Сколько же в этой фразе лукавства, сколько боязни обидеть уважаемого человека и
нарваться на непонимание общественности! Любой журналист, садясь за компьютер,
всегда имеет возможность «сыграть на клавиатуре» одну и ту же мелодию или в
миноре, или в мажоре – и зачастую его выбор обуславливается множеством факторов,
среди которых объективность стоит на последнем месте. В российских СМИ прочитал
ряд мнений футбольных специалистов, всячески защищающих Семина и не находящих в
его работе ошибок. Потом с некоторыми из них пообщался не «для протокола» и
услышал длительные и, на мой взгляд, вполне справедливые монологи о просчетах
Юрия Палыча.
О чем все это говорит? Да о том, что Семин должен остаться! И никакого парадокса
здесь нет. Если страна делает крайним кого угодно, только не действующего
главного тренера, при котором команда не выиграла ни у одного худо-бедно
приличного соперника (домашняя победа над латвийцами вряд ли поставит данное
утверждение под сомнение), то перед этим тренером открываются колоссальнейшие
перспективы. У него появляется шанс созидать и спокойно работать, а не
проверять, в отличие от Бышовца и К°, на прочность свою психику, на которую на
таком-то посту обрушивается адское давление.
Другой очевидный плюс в пользу Семина – его тренерская специализация. Я еще
весной отмечал, что Юрий Палыч у нас стайер. В спринте он вряд ли способен
проявить себя должным образом, а вот на длинной дистанции, когда есть право на
ошибку, когда время позволяет искать и пробовать, он действительно хорош.
Впрочем, вряд ли сейчас стоит в очередной раз перечислять все достоинства одного
из лучших российских тренеров. Ни в коем случае нельзя обойти стороной и те
моменты, которые порядком смущают. Ведь когда делаешь хорошую мину при плохой
игре, качество игры от этого не улучшается.
Мне, признаться, совсем непонятно, почему к народному наставнику не может быть
претензий, если страна пролетела мимо чемпионата мира. Мы что, объелись этими
чемпионатами? Естественно, Юрий Палыч не должен отвечать за многолетний клубок
проблем, накопившихся в российском футболе. Он не обязан взваливать на себя вину
Георгия Саныча; Ярцев-то, кстати, свое с лихвой уже получил – вовек не отмыться!
А между тем, тот же Ярцев в схожей ситуации два года назад вытащил нас на
первенство Европы.
И ну никто меня не убедит, что перед Семиным стояла задача хоть на грамм
сложнее. Да даже если бы так, Юрий Палыч знал же расклады и в это дело ввязался.
Значит, взял на себя ответственность, которую сейчас с него всячески
перекладывают на всех понемножку, включая Каряку, не забившего пенальти еще в
сентябре 2004-го.
Виталий Мутко правильно делает, что всячески поддерживает в прессе Семина и не
видит в его работе просчетов. Во-первых, как ни крути, а это в общем-то
по-мужски. Плюс корпоративная солидарность и все такое. Во-вторых, признать
ошибки Юрия Палыча – значит, признать свою собственную ошибку в выборе
генеральной линии с назначением главного тренера. На эти полгода нам был нужен
откровенный пожарный, а не основательный и кропотливый домостроитель. Ему бы –
Семину – 2005-й дотрудиться в «Локомотиве», в Лиге чемпионов страну достойно
представить, а там уже и сборную при определенном раскладе принимать. Ну да
ладно. Что теперь понапрасну сыпать соль на раны. Палыч свое еще возьмет и
Виталию Леонтьевичу за доверие отплатит достойным результатом. Главное, чтобы в
попытках откреститься от минувшего отборочного цикла не были проигнорированы
ключевые вопросы. А то ведь неровен час, можем и опять граблями по лбу огрести.
Во-первых, все-таки важно найти идею. Так называемую концепцию. А то играли-то
мы, как придется. С каждым матчем все хуже и хуже. Ставка, если посмотреть-таки
в корень, была сделана на индивидуальное мастерство исполнителей, но само по
себе индивидуальное мастерство способно раскрываться только во встречах с
люксембургами, да и то неважнецки. В матчах с нормальными соперниками для его
«раскрытия» нужно готовить благодатную почву, а вот этого сделано не было. И в
этом плане семинская сборная порядком напоминала послеваллийскую ярцевскую.
Во-вторых, нельзя забывать о стратегии всего турнира. Ее нужно детально
прорабатывать. С самого начала семинского периода было ясно, что для завоевания
заветной путевки нам нужно будет выигрывать в Братиславе. Поэтому существовало
два варианта. Вариант А. Смириться с данной участью и всячески оттачивать ту
модель игры, которая принесет плоды в противостоянии со словаками. Конечно, в
отборочных циклах принято думать о каждом текущем матче. Но те очки, которые мы
набрали, без труда можно было положить в копилку и держа в голове решающую
встречу. Вариант Б. Попытаться «передернуть карту». Для этого нужно было
рискнуть. Чуть-чуть дерзости, чуть-чуть агрессии, чуть-чуть акцента на атаку. И
тогда мы бы привезли из Латвии три очка, да и разнеженных португальских пижонов,
ходящих пешком по полю, прибили бы. Даже вдесятером. Не получилось бы, проиграли
бы и там, и там – так все равно в Словакии нужно было бы только побеждать. Хуже
не было бы! Недаром же народная мудрость гласит: кто не рискует, тот не пьет
шампанского.
В-третьих, как я понимаю, главный тренер сборной посещает каждый тур чемпионата
для того, чтобы определить, кто из футболистов в каком состоянии находится. То
есть одна из его задач: включить в стартовый состав не сильнейших вообще, а
сильнейших на конкретный момент. Убежден на тысячу процентов, что эта святая
заповедь всячески попиралась. Иначе бы Кержаков, Билялетдинов и особенно Лоськов
ни за что не попали бы в Братиславе в основу. Не очень-то понятно, чем на
сегодняшний день (!) Семшов, Титов или Радимов слабее не набравшего после травмы
форму капитана «Локо». Могу догадываться, какой тактический рисунок Юрий Палыч
избирал, но все равно считаю, что, например, кто-то из находящихся в оптимальном
состоянии Гусева или Быстрова должен был попадать в число одиннадцати
сильнейших.
В-четвертых, наставник национальной дружины, как мне всегда казалось, не должен
опасаться оперативно вносить коррективы по ходу неудачно складывающего матча.
Если все тот же Дмитрий Лоськов в очередной раз демонстрирует свою
несостоятельность применительно к сборной и в начале второго тайма девять
передач подряд фактически отдает сопернику, не позволяя нашим защитникам
перевести дыхание, то куда смотрит главный тренер?
В-пятых, и это смущает больше всего, Юрий Палыч по окончании матча со Словакией
заверил, что доведись ему повторить ту встречу, он бы все оставил как есть. То
есть фактически сыграл бы без ворот! Что это: боязнь признать свои ошибки или
сбои в адекватности восприятия, так свойственные большим тренерам, оказавшимся у
руля сборной России? Если последнее, то Виталию Леонтьевичу уже сейчас надо
насторожиться.
В-шестых, блестящий психолог, живущий в Юрии Палыче, на этот раз спрятался.
Обреченность сборной, унаследованная из поздних времен Георгия Саныча, не была
устранена. Не чувствовалось зацикленности на цели во что бы то ни стало попасть
в Германию. Общественность пела: если не удастся спасти ситуацию, ничего
страшного не произойдет. Тренеры и игроки в глубине души молча кивали. И
докивались.
И, наконец, в-седьмых. Клубный рулевой и рулевой сборной – как говорят в Одессе,
две большие разницы. Знаете, почему Юрий Палыч взял сейчас паузу для осмысления?
Прежде всего потому, что ему самому важно понять, способен он жить в непривычном
для себя режиме, способен он – боевой генерал – сидеть при штабе и большую часть
времени наблюдать за футбольными баталиями со стороны? Так ведь не только тонус
потерять можно, но и себя самого. Предположу, что весьма существенный просчет
заключался в том, что основательный во всех отношениях Семин, идя в сборную, не
отдавал себе отчет: на шестом десятке придется менять устоявшийся уклад жизни. А
это всегда чревато.
Вот и получается, Юрий Палыч так же планомерно шел к своей Словакии, как
Романцев – к Бельгии, Газзаев – к Израилю, а Ярцев – к Эстонии. С той лишь
разницей, что он не был первопроходцем. Мы уже привыкли к неудачам. Да, мы
верили, но на подсознательном уровне были готовы, точнее подготовлены, к
подобной развязке. Потому и восприняли так буднично то, что еще совсем недавно
нарекли бы трагедией.
…И все же Палыч! На ближайшие два года! Все свои шишки он уже набил. Все
остальное у него имеется. Единственное, что от Семина требуется – это честно
ответить на все вопросы. Хотя бы себе. Ну, а нам достаточно его скупой, но
твердой фразы: «Я выведу. Обещаю!».