Пикантность предстоящего финала Лиги чемпионов для нападающего «Арсенала» Тьерри Анри заключается в том, что, согласно упорно циркулирующим слухам, следующий сезон француз начнет в составе своего ближайшего соперника — испанской «Барселоны». Об этом, к примеру, заявил на днях соотечественник форварда Жюли, выступающий за каталонцев. По сведениям хавбека «Барсы», вопрос о переезде Анри на Пиренеи уже решен, а официально о нем будет объявлено сразу после матча на «Стад де Франс».
— Вновь вспыхнувшие пересуды о вашем переходе в «Барселону» имеют под собой реальную почву, или это всего лишь попытка психологического давления со стороны испанской прессы перед финалом Лиги чемпионов?
— За последние полтора года я уже сотни раз отвечал на данный вопрос. Если бы все зависело только от меня, я остался бы в «Арсенале». Но переходы, трансферы — это очень сложный процесс, в который вовлечено множество людей, и у каждого — свои резоны. К тому же в футболе нельзя долго оставаться на одном месте — обязательно появится молодой игрок, который начнет вытеснять тебя из состава. Поэтому надо три-четыре раза за карьеру менять команду.
— Вы боитесь конкуренции?
— Суть не в том. Людям надоедает однообразие. Даже если ты каждый сезон исправно забиваешь по три десятка мячей, то лет через пять болельщики к этому привыкнут, и им захочется нового кумира. Появись на горизонте молодой талант, да проведи парочку удачных матчей — и они начнут требовать, чтобы его чаще ставили в состав, будут переживать за него, радоваться его успехам. Да и самому полезно периодически встряхивать себя. «Арсенал» же останется «Арсеналом» — независимо от того, в команде я или нет.
— Вы успели поиграть за «Монако» и «Ювентус». Получается, следующий трансфер — последний?
— Не будем загадывать. К тому же причины переходов бывают разные. Я ушел из «Монако», потому что там молодому футболисту сложно прогрессировать. Шикарные яхты, яркие спортивные автомобили, солнце, море, красивые женщины. Какой уж тут футбол? Разумеется, лично меня, 20-летнего паренька, подобный образ жизни вполне устраивал, а на смене обстановки настояли мои агенты — за что я им благодарен.
— Но в «Ювентусе» вы совсем зачахли. Тогда многие говорили, что потолок Анри — чемпионат Франции.
— В Италии меня использовали как флангового полузащитника с акцентом на атаку. При этом я обязан был отрабатывать назад — в оборону и помогать играющему за моей спиной защитнику. Однако нападающий должен как можно чаще находиться в чужой штрафной — иначе у него атрофируются профессиональные инстинкты…
— Что вы имеете в виду?
— То, что называют голевым чутьем: умение в доли мгновения реагировать на события, происходящие перед воротами соперника, и автоматически принимать верное решение. А после «Ювентуса» у меня появились трудности даже на разминке. Я ловил себя на том, что начинаю анализировать положение голкипера, выбирать место, куда направлю мяч, а это — лишние секунды. Только месяца через четыре ко мне вернулись прежние ощущения.
— За мягкое обращение с мячом и настойчивое продвижение к цели вас часто сравнивают с котом.
— Лично мне коты нравятся: их у меня двое. Удивительно элегантные и независимые существа! Они идут туда, куда хотят, когда хотят, но вы ни за что не угадаете, куда они пойдут в следующую минуту.
— А на кого из известных футболистов хотелось быть похожим?
— В юности я восторгался Марко ван Бастеном, а в девять лет восхищался игрой Марадоны на чемпионате мира в Мексике. Аргентинец получал мяч — и бежал забивать. Делал все так непринужденно, как будто это была игра с приятелями в парке, а не матч мирового первенства. Потом Марадона пришел в «Наполи», «разбудил» команду и дважды за три года выводил ее на первое место. Марадона ушел — и «Наполи» рухнул в низшие дивизионы. Поэтому для меня Марадона — лучший футболист всех времен и народов.
— Популярность и богатство повлияли на ваш характер?
— Я не изменился — изменились люди вокруг меня. В этом вся проблема. Раньше я мог сказать то, что думаю. Не важно — хвалю я человека или ругаю. Теперь же, если я высказываю ту же самую мысль, люди говорят, что я заболел звездной болезнью. Получается, сегодня мне нельзя говорить искренне. А иногда я вообще не хочу говорить: хотя бы потому, что нет настроения. Но, оказывается, мне теперь не дозволяется быть не в настроении. После тренировки или матча я предпочитаю обсуждать что угодно — только не футбол, и не прочь улизнуть от журналистов. Поэтому некоторые ваши коллеги считают меня высокомерным человеком, упрекают в том, что я мало общаюсь даже со своими соотечественниками по команде. Но это не так! Мне вполне хватает того, что мы видимся с ними каждый день — на поле и в раздевалке.
— По окончании последнего матча в истории «Арсенала» на «Хайбери», в котором команда благодаря вашему хет-трику победила «Уиган» со счетом 4:2, вы поцеловали газон. Смотрелось очень трогательно.
— Я 125 раз выходил на это поле и забил здесь 114 мячей. «Хайбери» — частичка моей жизни, и я прощался с ним, как с близким мне человеком.
— Четвертое место в премьер-лиге — нормальный результат для сегодняшнего «Арсенала»?
— Понимаю, болельщики ждали от нас большего, но они забывают о том, что «Арсенал» не может позволить себе, как «Челси» и «Манчестер Юнайтед», швырять деньги направо и налево. Если взять последние четыре-пять сезонов, то мы потратили на покупку футболистов меньше, чем «Тоттенхэм» или «Бирмингем». Но где — «Арсенал» и где — они? По части бюджета нам не угнаться за командами Фергюсона и Моуринью. Стоит только им положить глаз на футболиста — считай, что он уже на «Олд Траффорд» или «Стэмфорд Бридж».
— Вы полагаете, что возможности разных клубов комплектоваться хорошими игроками необходимо подравнивать?
— Нет, я не осуждаю Романа Абрамовича. А болей я за «Челси» — с восторгом бы отзывался о трансферной политике русского миллиардера. В конце концов, благодаря ему мы получили отличную команду, играющую в классный футбол. Разве это плохо? Болельщики «Арсенала» должны объективно сопоставлять истинные возможности своей любимой команды и тот результат, которого она добилась. В нас не верили, но мы попали в квартет лучших и вышли в финал Лиги чемпионов. В следующем сезоне обязательно шагнем еще выше. Так что все о'кей…
— У четвертого клуба Англии есть шанс одолеть 17-го мая чемпиона Испании?
— Можно сказать, мы будем играть у себя дома. Это плюс. У нас же в команде — семь французов, включая главного тренера, так что симпатии публики окажутся на стороне «Арсенала». Я сам родился в южном пригороде Парижа, а детство моих нынешних партнеров Абу Диаби и Алекса Сонга прошло всего в двух шагах от «Стад де Франс». Кстати, я уже выиграл на этом стадионе один финал — финал чемпионата мира, и не исключаю, что восемь лет спустя история повторится.
— Но для футбола восемь лет — очень приличный срок…
— Конечно, по сравнению с концом 90-х моя игра изменилась. И это здорово: плох футболист, который не учится на собственных ошибках. Раньше я делал на поле то, что хотел делать, а не то, что требовало развитие игры. Вот это, наверное, главное отличие Анри, совершавшего первые шаги в профессиональном футболе, от Анри, собирающегося выиграть Кубок чемпионов. Мой партнер по «Монако» Юри Джоркаефф как-то сказал: чтобы стать большим игроком, ты должен воспитать в себе чувство хозяина мяча. Тогда я его не понял, но теперь знаю, что он подразумевал. Раньше я получал мяч и тащил его вперед, а сегодня я принимаю пас и не чувствую мяча — он и я стали единым целым.
— Вы пересматриваете записи матчей со своим участием?
— Никогда! Исключение делаю только для встречи с «Интером» на «Сан-Сиро» трехлетней давности. Это была чудесная игра: после домашнего поражения 0:3 мы мечтали забить итальянцам хотя бы один гол, а победили 5:1. Вот так бы и на «Стад де Франс»!