— Вы не просыпаетесь иногда и не думаете «Ну и дела!»?
— Иногда да. Тогда все это кажется как в фильме. Несколько лет назад я играл в Серии С, а через пару недель буду на чемпионате мира.
— А что изменилось?
— Лично я все еще Лука Тони из Серии С. Но вот вокруг меня все взорвалось. Всему, что я говорю или делаю, вдруг придается громадное значение. Внезапно я попал на страницы бульварных журналов или даю интервью для «Нью-Йорк Таймс».
— Да, шуму много.
— Это цена успеха. Но это и свидетельство для меня, что я играю выше среднего.
— Так было не всегда.
— Можно сказать и так. В Серии С я играл спустя рукава и почти все возможности упускал. За сезон забил каких-то жалких два мяча в 25 играх.
— Совсем нехороший показатель.
— Вот и начинаешь задумываться. Футбол для меня все, своего рода волшебство. Я никогда не переставал играть. Но я подумывал уже о том, чтобы поблизости от моего родного города Модена пойти в команду четвертой или пятой Серии.
— Как тогда Вы объясните этот взрыв затем – 81 гол за последние 3 года, а в этом сезоне со значительным отрывом лучший бомбардир в высших европейских лигах?
— У меня было то преимущество, что во многих клубах я играл под руководством хороших тренеров. При этом и просто везло. Решает все пара сантиметров – попадет мяч в ворота или пролетит мимо. Вот так все просто иногда.
— А черная полоса в жизни помогла?
— Конечно. Я как-то не очень задавался от успеха. Тогда все становится легче. Я тогда не отчаивался и сегодня не поднимаю нос кверху, когда все идет как в сказке.
— После каждого забитого гола Вы крутите себе ухо. Что это, собственно говоря, должно означать?
— Этот жест в Италии значит «Ты понял» или «Ты видел, как гениально». Я уже видел и детей, и других игроков, которые этому подражают. Вот тут я чувствую себя польщенным.
— Какие Ваши коллеги на Вас произвели наибольшее впечатление?
— Роберто Баджио в «Брешии». От таких личностей воспринимаешь такие вещи, которые не даст никто другой.
— Например?
— Если ты нагл и надменен, то никогда не будешь большим футболистом.
— В Палермо Вас считают плохим человеком.
— За два года я там забил 50 мячей. Затем я приезжал туда в составе национальной сборной и «Фиорентины», и весь стадион меня освистал. Такое вызывает досаду, но, к сожалению, я считаю это нормальным.
— Сегодня невозможно оставаться верным клубу?
— В моем случае все часто зависело от президентов, которые меня покупали и зарабатывали на этом хорошие деньги. Тяжело сохранять вечно верность среднему клубу. Верность есть у таких спортсменов как Мальдини или Костакурта. Они играют в «Милане», одном из лучших клубов в мире. Чего им переходить?
— Чем объяснить избыток нападающих экстра-класса в Италии в течение последних лет?
— Последствием новой философии игры. Большинство тренеров делают ставку на атакующую тактику. Катеначчо уже давно стало историей, хотя за рубежом все еще этого не знают. Столько отличных нападающих как в Италии нет ни в одной другой стране.
— Какие еще сильные стороны есть у «скуадры адзурры»?
— Командный дух. За два года под руководством нашего тренера Липпи выросла команда, у которой появился вкус к игре и которые все отдадут за футболку этого цвета.
— Четыре года назад при Трапаттони все выглядело иначе.
— Некоторые из тех, кто тогда играл, рассказали мне, что ныне уже нет образования группировок. По сравнению с Трапом Липпи рассматривает национальную сборную как клуб с большой специфической работой в области тактики и техники.
— В последнем матче с Германией Вы выиграли 4:1. Видели кого-нибудь из немецких защитников?
— Издали (смеется). У них тогда была крайне неудачная игра. Ну а с преимуществом родного поля ясно, что их относят к фаворитам. Германия всегда сильна, если есть ставка.
— Это у нас будет стоить три евро на конкурсе за лучшую фразу.
— Интересное изобретение. Но некоторые фразы оправданы, потому что верны.
— Италия играет на одном уровне с Бразилией?
— У Бразилии самые сильные игроки по отдельности. Но это не всегда играет свою роль. Италии нечего бояться бразильцев. В краткосрочном турнире, в конечном, счете, всегда решающим является фактор удачи.
— Недостаток, что это для Вас первый большой турнир?
— Это не вызывает у меня бессонницы. Когда тебе 29, то, естественно, для первого опыта это достаточно поздновато.
— Давление в национальной сборной выше, чем в «Фиорентине»?
— Естественно. Общественность и СМИ питают громадные ожидания от сборной Италии. Но, как итальянцы, мы к этому привычны.
— У вас футбол не утопили в многословии?
— Во многих странах не могут себе вообще представить, какой частью жизни ежедневно кальчо является в Италии. В хорошем смысле и в плохом, футбол – это один из главных столпов. Да и как инструмент его зачастую используют.
— А в Италии после скандала нет ощущения неверия?
— Сейчас надо создать абсолютную прозрачность. Идет расследование. Тот, кто обманывал, в конечном счете, должен за это заплатить и быть выброшенным из футбола.
— Кальчо совсем прогнило?
— Нет, я убежден, что футбол в целом чист. Футбол – это самое прекрасное в мире. В нем никто ничего не хочет изменять.
— Но зрительский интерес уменьшается.
— Проблема стадионов. Когда я смотрю на новые арены в Германии, с крышами, рядом с полем, магазины – это притягивает семьями. Тут мы отстали на световые годы.
— Какую роль играет семья в Вашей жизни?
— Фундаментальную роль. Каждый хочет к чему-то прислониться, фиксированную точку. Я гармоничный человек. Насколько это часто возможно я посещаю своих братьев и сестер и своих родителей. Вместе с моими приятелями и моей подружкой Мартой они помогли пройти мне черную полосу моей карьеры.
— Вы свои проблемы на работе доставляете домой?
— Этого не избежать. Но часто я хочу отключиться, получать удовольствие и быть абсолютно нормальным человеком. И это хорошо получается. Иногда просто подурачиться с моими друзьями или немного попинать мячик в свое удовольствие.
— Вы и с ними также часто встречаетесь?
— Очень часто.