— Говорят, вратари не такие, как все. Вы — особенный человек?
Ковалевски: — Не знаю. Лучше у других спросить.
Кински: — Думаю, нет. Нормальный, как все остальные. Впрочем, себя оценивать тяжело. Другие обо мне расскажут больше.
— Какие у вас есть недостатки, от которых хотели бы избавиться?
Ковалевски: — Пожалуй, от употребления плохих слов, от мата. Тем более что они, как правило, не помогают. А люди настолько к ним привыкли, что не обращают внимания.
Кински: — Один знаю точно: я не самый пунктуальный человек. Заранее, с запасом, из дома на встречу никогда не выезжаю. Вроде бы правильно рассчитываю время, но постоянно опаздываю. От этого недостатка, боюсь, не избавлюсь никогда. Ну и пусть: я никуда не спешу, у меня на все хватает времени.
— Какие качества хотели бы приобрести?
Ковалевски: — Педагогические. Может, в будущем пригодятся. Ведь в феврале у меня родился сын.
Кински: — В принципе доволен тем, какой я есть.
— Какие женщины вам нравятся?
Ковалевски: — Красивые и интеллигентные. Как моя жена Анна.
Кински: — Такие, как моя жена Мартина. Мы с ней дополняем друг друга. Она, кстати, пунктуальная. Всегда меня торопит…
— Сколько раз влюблялись?
Ковалевски: — До 15 лет — в каждую знакомую девушку. А после — всего дважды. Последний раз, разумеется, в свою супругу.
Кински: — Много, очень много… Но когда познакомился с Мартиной, так боялся ее потерять, что все остальные варианты перестал рассматривать. Кстати, 25 июля мы отметили 9 лет со дня нашей свадьбы. А знакомы уже 11.
— Самый дорогой подарок, который вы дарили кому-либо?
Ковалевски: — Не обращаю внимания на цену подарка. Для меня куда важнее его эмоциональная стоимость. То, насколько со вкусом он подобран, как подходит к ситуации.
Кински: — Не особо важно, чтобы ценность подарка измерялась деньгами, гораздо большее значение имеет его дороговизна для сердца. Не мне судить, как получается, но всегда стараюсь подыскать друзьям и близким такой презент, который не оставит их равнодушными.
— А который подарили вам?
Ковалевски: — Когда Анна подарила мне сына. А из более приземленных вещей — мне дороги все презенты. Ведь люди проявляли внимание к моей персоне, выбирая подарок.
Кински: — Конечно, двое ребятишек, подаренных Мартиной, — сын и одновременно мой тезка Антонин и дочка Андреа.
— Вас легко вывести из себя?
Ковалевски: — На поле — совсем непросто. Бывает, конечно, всякое, но сам пределы дозволенного стараюсь не переступать. В повседневной жизни — то же самое. Веду себя сдержанно, но все же иногда неприятные эпизоды случаются. К счастью, нечасто.
Кински: — Нет. Я по знаку зодиака Близнец. Это значит — очень спокойный. Меня даже называют флегматичным. Но остаюсь таковым лишь до определенной степени. Близнец — ведь это два в одном. И если проявится моя вторая половина, то тому, кто ее разбудит, я не позавидую.
— За какую команду мира вы хотели бы выступать, существуй у вас возможность выбора?
Ковалевски: — За сборную Польши.
Кински: — Мне очень нравится английская премьер-лига. И особенно лондонский «Арсенал». Всегда за него болел.
— Сколько денег можете потратить за один визит в казино?
Ковалевски: — Ни одного доллара. Не ходок я туда. Хотя, не скрою, трижды наведывался в игорные заведения — за компанию. Каждый раз менял на фишки не больше ста долларов. И, как ни странно, все три раза уходил с прибылью. И все равно не тянет.
Кински: — Не хожу в казино и денег там не трачу.
— Делаете ставки на тотализаторе?
Ковалевски: — В этом совсем не разбираюсь. Разговоры в команде слышу, но не понимаю, что к чему и в чем дело. Для меня это еще более странно, чем НЛО.
Кински: — В Чехии иногда баловался ставками на матчи других первенств, Кубка УЕФА, Лиги чемпионов. А здесь, в России, не знаю, куда пойти, чтобы сделать ставку. Есть, конечно, возможность воспользоваться услугами чешских букмекерских контор в интернете, но крайне редко ею пользуюсь.
— Умеете готовить?
Ковалевски: — Да. Сегодня, например, сам приготовил на обед телятину в грибном соусе.
Кински: — Только что-то простое: овсяную кашу, например, могу сварить. Правда, обещал жене, что, когда закончу с футболом, научусь. Скажу больше: сам хочу. Но пока хватает умения супруги, которая прекрасно готовит.
— Ваши коронные блюда?
Ковалевски: — Готовлю, что называется, в охотку, а потому не являюсь «спецом», имеющим в арсенале «коронку». Но все, что приготовил, люди скушали и до сих пор живут, никто не умер.
Кински: — Их, как вы понимаете, нет. Делал попытки состряпать нечто серьезное — не вышло. Да и Мартина сказала: больше не надо.
— Вы верующий человек?
Ковалевски: — Да, я католик.
Кински: — Нет, я атеист.
— В церковь ходите?
Ковалевски: — Нечасто. Церковь, на мой взгляд, не обязательный атрибут, помогающий человеку верить. К тому же в Москве чаще хожу в православную, а не католическую церковь, которая расположена довольно далеко от моего дома. Мне нравятся аура и спокойствие православного храма.
Кински: — Разумеется, нет. Верю в судьбу: что предначертано, то непременно должно случиться. А еще в то, что как ты относишься к людям, так и они к тебе. Атеизм мне привили с детства. Уверен, Войцех сказал, что верит в Бога. Ничего удивительного: Польша — католическая страна. У нас же иначе — в Чехии предостаточно атеистов.
— Чего вы боитесь?
Ковалевски: — Можно сказать, ничего. У каждого человека на первом месте стоит здоровье его семьи и свое собственное. Об этом и переживаю больше всего. А остальное — не так страшно.
Кински: — Боюсь войны. Не хочу, чтобы мои дети и близкие когда-нибудь испытали ее ужасы.
— Будь такая возможность, хотели бы стать бессмертным?
Ковалевски: — Честно? Мне кажется, жить вечно скучно. Если бы так произошло, то стало бы чем-то вроде наказания.
Кински: — Нет. Не желаю видеть смерть своих детей. Это самое страшное, что может быть. Лучше уйти в мир иной раньше их.
— Что вы хотели бы спросить у своего оппонента?
Ковалевски: — Скажи, Тони, когда встретимся в Праге? Вот только он наверняка в ответ спросит: а когда в Варшаве?
Кински: — Войцех, чем собираешься заниматься после завершения карьеры?