Ветеран комментаторского цеха Владимир Перетурин в очередной раз выступает
с призывом покончить с договорными матчами, приводя многочисленные примеры в
советском и российском чемпионатах.
В последнее время наше телевидение заполонили шоу и анекдоты. Какой канал ни
включишь – или шоу «танцы на паркете», «танцы на полу», или известные люди –
артисты, политики, писатели – травят анекдоты.
Футбол – зеркало нашей жизни, в нем тоже много шоу и анекдотов.
Разве не анекдот, что наши футбольные боссы из компании друзей Абрамовича начали
кампанию за переход на систему «осень–весна», а президент ФИФА Йозеф Блаттер в
это же время предлагает всем перейти на систему «весна–осень»?
С шоу в нашем футболе тоже все в порядке. Я имею в виду, конечно, договорные
матчи, с которыми сейчас все бросились бороться. Скажу, что «договорняки» были
всегда. Почитайте книгу бывшего арбитра Марка Рафалова «Футбол оптом и в
розницу», в которой он рассказывает о «договорняках», случавшихся в 1950–1960-х.
Я же вспоминаю матч «Заря» – «Торпедо», решавший, быть ли чемпионом
ворошиловградской команде, возглавляемой тогда Германом Зониным. Мы с ним давно
знакомы, и я перед матчем, о котором вел репортаж, поинтересовался у него, кто
будет играть. Герман Семенович показал заявку на игру. Я удивился, что в ней нет
Александра Журавлева, капитана команды. Зонин объяснил, что тот заболел. «Заря»
добилась нужного ей результата, стала чемпионом, а через год я снова приехал
вести репортаж с матча «Зари» с киевским «Динамо». Зонина уже не было в «Заре»,
а игроки мне рассказали, что тот матч «Зари» с «Торпедо» был договорным, и
Журавлев отказался в нем играть, совершив мужественный поступок.
Представьте себе, матч «Заря» – «Динамо» (Киев) тоже был договорным. В то время
глава компартии Украины Владимир Щербицкий распорядился, чтобы украинские
команды проигрывали «Динамо» в Киеве, и играли с ним вничью на своих полях. Зная
об этом, я спросил у своего начальства, как мне вести репортаж? Мой
непосредственный руководитель Александр Иваницкий пошел к Сергею Лапину,
возглавлявшему тогда телевидение, и тот сказал:
«Пусть Перетурин ведет репортаж эзоповым языком».
И я вел. Футболисты ходили по полю пешком, а я говорил:
«Какие скорости! Какой бешеный темп!»
Когда же в ворота «Зари» был назначен пенальти и Буряк пробил в сторону углового
флажка, то я сказал:
«Леонид, надо же делать поправку на ветер!»
В режиссуре матчей с тех пор продвинулись. Когда-то считалось, что если нет на
поле единоборств, то это «договорняк». Сейчас стали лучше маскироваться: 85–87
минут играют в полную силу, ведут борьбу и решают исход матча за три последние
минуты.
Говорить правду о негативе в нашем футболе – это и есть патриотизм журналиста.
Но говорить надо аргументированно, имея доказательства.
Все повторяют, что нет фактов. Как это нет? Возьмите газету «Советский спорт» от
23 апреля 2002 года – интервью с Валентином Козьмичем Ивановым, где он
рассказывает о том, как его футболисты из «Торпедо» признавались в участии в «договорняках».
В то время я возглавлял Комитет РФС по честной игре. Я принес эту газету нашим
футбольным боссам и предложил провести проверку по этим признаниям. Надо мной
посмеялись и ничего разбирать не стали. Другой пример – Александр Бородюк,
который сейчас работает старшим тренером сборной. Он в свое время получил
предложение принять липецкий «Металлург», тогда выступавший в первом дивизионе.
Ему объяснили, что клуб якобы «должен» разным командам 18 очков за прошлый
сезон. Бородюк, узнав об этом, отказался от работы в Липецке. Об этом знали в
РФС все, но никто ничего не сделал. Еще один пример – уважаемый Гаджи Гаджиев
дает интервью, хвалит журналистов за борьбу с «договорняками». Задают вопрос,
предлагали ли ему участвовать в таких играх. Гаджи Муслимович отвечает:
«Предлагали и не раз, в том числе совсем недавно».
Так почему же Гаджиев об этом молчит? Почему сами тренеры не борются с этим?