В половине третьего ночи улицу Сольферино в Лилле разбудила в сотый раз исполненная «Марсельеза». Начинавшуюся в угловом греческом кафе главную французскую песню подхватили через дорогу, а затем люди стали гроздьями свешиваться с невысоких балконов игрушечного трехэтажного городка и открывать окна — если бы я не видел этого сам, вряд ли поверил бы. «Марсельеза» отзвучала, а люди продолжали висеть на балконах. «Димитри!» — завопил, роняя сигарету, один из тех, что стоял балконе второго этажа. «Пайет!» — моментально ответили ему из кафе напротив. «Димитри!» — зарычал балкон второго этажа в составе трёх мужчин с короткими темными волосами. «Пайет!» — ответила уже вся улица. Так повторилось ещё дважды, а затем всё стихло как по команде — пришлось даже самому перегнуться через перила балкона, чтобы удостовериться, не вмешалась ли в дело полиция. Но её не было — просто люди окончательно выплеснули эмоции. Спустя 10 минут против правил сыграл клаксон на парковке — кто-то отбил на нём самый известный футбольный барабанный ритм, и после этого Лилль окончательно заснул.
В этот вечер сборная Франции обыграла Албанию в тяжелейшем матче. Главную роль в победе сыграл Димитри Пайет.
Автозаправка между Марселем и Ниццей. В холодильнике размером во всю стену рядами стоит кола — на жестяных банках фотографии и автографы игроков в майках сборной Франции. Целых три ряда заставлены банками с лицом Матьё Вальбуэна, и никто не берет их — даже один Рафаэль Варан ушёл за 15 минут, пока я наблюдал за холодильником. Вальбуэна не берут не только из-за нелюбви к нему со стороны жителей главного города Прованса после ухода в «Лион» — его же просто нет на Евро. Нет и Карима Бензема — в первый же вечер турнира из фан-зоны выходит кажущийся сосредоточенным араб в реплике майки сборной с фамилией форварда «Реала».
Мимо нашей компании он проходит уверенным шагом, оставляя за собой стойкий аромат марихуаны. Второй гол Франции он встретит между приходом и английским променадом, а матч открытия Евро запакует великим ударом тот же Пайет.
Франции нужен супергерой. Ещё 10 лет назад такой проблемы не было — был Зинедин Зидан, объединявший разные слои населения и разные поколения болельщиков. Франк Рибери так и не стал таким же символом нации: хотя и происходит он с самого севера, из рабочего региона «настоящих французов», ряд скандалов и капризы звезды оставили его без героического статуса. Теперь всё стало совсем сложно. Быть просто лидером для очень разной Франции мало — только супергерой!
Проблема заключается ещё и в том, что здесь привыкли привередливо болеть за своих. Самая популярная майка сборной на болельщиках — без фамилии, хотя, например, на немцах или англичанах почти всегда есть спинное альтер-эго. Из тех, кто носит джерси с фамилией, по всей стране популярнее остальных Рибери, которого в сборной нет, Антуан Гризманн, который в своём клубе выглядит ярче, чем в сборной, и Поль Погба, который никак не дорастёт до окологероического уровня. На матчи французы часто идут в майках родного клуба, и даже тенденция, при которой будущие игроки сборной уезжают в сильные чемпионаты во всё более молодом возрасте, не отменила любви к своим. В каждом городе знают, кто здешний, за кого стоит болеть. Добавляет сложностей возросшее количество игроков, выросших в неблагополучных пригородах — в итоге сборная вынуждена разъединяя объединять.
Перед игрой Франции со Швейцарией официант популярной в Сент-Этьене пиццерии La Stromboli одет в футбольную майку, но не сборной страны, а местного клуба, с фамилией Макса Граделя на спине. Через дорогу — другое людное место, и здесь символика синих в интерьере уступает место свежевывешенным историческим зелёным майкам «Сент-Этьена» в рамках, а посреди центральной площади Жана Жореса отражает редкие этим летом солнечные лучи огромный стеклянный мяч. Не трёхцветный, а бело-зелёный.
Франция со Швейцарией играют скучный матч, и публика в фан-зоне оживает до определённого момента лишь в те моменты, когда у швейцарцев в очередной раз рвутся майки. И ещё в перерыве, когда бойкая девушка в ультимативной форме отодвигает в сторону с прилавка хот-доги, залезает на стол и начинает танцевать под затянутый собравшейся толпой проигрыш из I Will Survive. Ближе к концу второго тайма дышать в фан-зоне становится тяжеловато — с трёх сторон бьёт в нос приторный запах самокруток с марихуаной. И в этот момент толпа взрывается аплодисментами: на замену выходит Пайет, игравший здесь четыре года. Болельщики из Сент-Этьена за это время отлично узнали его манеру, поэтому когда мяч оказывается на правом краю, к гигантскому экрану в один момент тянутся сотни указательных пальцев, подсказывая, как продолжить атаку. Пас следует в желаемую публикой точку, Пайет бьет в касание и попадает в перекладину. Вздох разочарования эхом уходит в окружающие город зелёные холмы.
У него есть всё, чтобы идентифицировать себя как необходимого стране супергероя. Харизматичных игроков хватало и в чемпионской команде стыка веков, классных было ещё больше, но этого мало мечтательной нации. Французы любили Зидана за неповторимое творчество, умение сочинять в любых условиях, воспитанное в гетто Кастеллана. Пайет переехал из Реюньона на север Франции, тоже научившись адаптировать свои умения. Он был и будет enfant terrible, который не стесняется высказать претензии Дидье Дешаму в лицо, когда перестаёт попадать в состав, но для вечно бунтующих против всех французов это скорее плюс — они никогда не полюбят умницу-отличника, который отказывает самому себе в праве на восстание. Он не скрывает своих эмоций — его слёзы после гола в ворота Румынии открыли Пайету портал в пантеон французских супергероев. Он долго не решался уехать за рубеж и окончательно раскрылся достаточно поздно, соответствуя местному стилю жизни.
Французы начинают повально любить Пайета за собирательность его образа для нации — он объединяет разъединяя, как и требуется. Все здесь хотят иметь красавицу-жену, умильного сына, который растопит сердца, прокричав в микрофон национального телевидения: «Мой папа бьёт лучшие штрафные в мире». Все здесь хотят относиться к работе творчески и иметь результатом что-то красивое, пусть и не самое заметное: бариста в придорожном кафе выводит палочкой сердечко на кофейной пенке, улыбается сама себе и закрывает стакан крышкой, а на канале BeINSport после игры с Албанией минут семь посвящают одним эстетским подготовительным передачам Пайета. Все здесь хотят делать серьёзные вещи, сохраняя лёгкость — в 500 метрах от бурлящего акциями протеста бульвара Монпарнас в Париже девушка на респешн гостиницы с улыбкой сообщает, что и сама бы присоединилась к протестующим, а Пайет забивает со штрафных так, что кажется, ему это вообще ничего не стоит.
Я знаю, что далее будет расхожий приём для завершения текста, но меня это не волнует, потому что это то, что и составляет литературность нашей жизни. Позавчера я вернулся в Сент-Этьен перед игрой Швейцарии с Польшей и оказался перед La Stromboli. Тот же официант, что был в майке Макса Граделя, теперь был в майке Димитри Пайета. Пайет не любит сравнений с Зиданом, но нужный супергерой, похоже, найден.