В таких экстремальных условиях интервью мне не доводилось брать уже давно. И после того как всё произошло, я буду болеть за Семёна Варламова персонально – не только как за вратаря сборной России, хлебнувшего к тому же за последние месяцы столько лиха, но и как за человека, который отвечает за свои слова и обещания. Даже если обстоятельства тому категорически не способствуют.
Лично до дня матча «Сан-Хосе» — «Колорадо» мы знакомы не были. Когда я подошёл к голкиперу после раскатки, он сказал, что до игры в день матча интервью никогда не даёт, но пообещал уделить время после его окончания. Учитывая обстоятельства жизни 25-летнего вратаря в последние месяцы, на продолжительную и откровенную беседу я не рассчитывал, полагая, что даже 10 минут разговора станут большой журналистской удачей.
А потом события стали разворачиваться таким образом, что шансы на интервью таяли с каждой минутой. Сама игра получилась для Варламова запредельно сложной. Град из 45 бросков, 21 из которых – за один период; четыре пропущенных гола, причём последний – за обиднейшие 19 секунд до конца основного времени; тяжелейший овертайм, две минуты которого «Колорадо» провёл в меньшинстве – и в конце концов поражение в серии буллитов. Ни сил, ни эмоций на интервью после такого калейдоскопа остаться у человека в принципе не могло. Поэтому, в конце концов начав разговор, я извинюсь, что беру его в такой момент – работа, знаете ли…
Семён Варламов в большой чести у поклонников «Эвеланш»
Но и для того, чтобы начать, следовало преодолеть ещё кучу препятствий. Самому в клубную раздевалку не войти: нужно получить добро пресс-службы. Вернее, она должна предупредить хоккеиста о твоём приходе и вывести его в отдельное помещение. С защитником Джонсоном, автором одной из шайб, так и произошло, а вот до Варламова факт моего прихода почему-то так и не довели. И вышел он из раздевалки уже в тот момент, когда практически все игроки уже сидели в автобусе, чтобы вот-вот выехать в аэропорт. Располагающийся в Сан-Хосе максимум в четверти часа езды от SAP Center.
Тем не менее три минуты мы под диктофон проговорить успели. А когда за Варламовым пришёл оказавшийся на сей раз тут как тут сотрудник пресс-службы и он понял, что деваться некуда, то среагировал более чем достойно. А именно – дал мобильный телефон и попросил перезвонить через несколько минут. В итоге разговор завершился, когда Варламов уже сидел в самолёте.
«СПАСИБО ТРЕТЬЯКУ И КАСАТОНОВУ ЗА ПОДДЕРЖКУ»
Для начала, конечно, я поздравил Варламова с благополучным окончанием нашумевшей истории. Причём осмелился сделать это не только от себя, но и от всей России. И после вратарского «спасибо» продолжил:
— В курсе ли вы, что новость о снятии прокуратурой Денвера всех и всяческих претензий в ваш адрес шла первой в новостях главных федеральных телеканалов?
— Нет, честно. Не отслеживал, как эта ситуация преподносилась в России, что там вокруг этого происходило.
— Как к такому ажиотажу относитесь? Теперь ваше имя, можно сказать, стало популярно среди людей, которые прежде о хоккее не имели никакого понятия.
— Не слышал ни о какой популярности. Что тут можно сказать… Видимо, меня неплохо пропиарили.
— После прошлого матча с «Лос-Анджелесом» вы обронили фразу, которая говорит о многом: «Теперь смогу спокойно спать».
— Да.
— Что вы пережили за это время – бессонницу, депрессию?
— На самом деле пережил всё спокойно. Потому что занимался своим любимым делом – играл в хоккей. Концентрировался на этом. Ребята здорово помогали – друзья мои.
— Генеральный менеджер сборной России Алексей Касатонов сказал: «Эта ситуацию его только мотивировала». Это так?
— Поверьте, эта история никак не касается хоккея. Всё, что происходит в личной жизни, не должно пересекаться с работой. И я сделал всё, чтобы так и произошло.
— Из штаба сборной, кстати, по ходу развития событий звонили?
— Да. Общались и с Владиславом Александровичем (Третьяком. — Прим. «Чемпионат.com»), и с Алексеем Касатоновым. Они интересовались ходом судебного процесса, моей игрой, да и просто поддерживали. За что им большое спасибо. Как и всем остальным, кто желал мне добра.
— Не собираетесь подавать встречный иск – за подорванную, пусть и на короткий срок, репутацию, за сожжённые нервы и волнения за своё будущее?
— По этому вопросу – без комментариев.
Поверьте мне: ситуация уже прошла. Это всё позади. Это всё история. Впереди много работы, и об этом скоро уже никто не вспомнит.
— Приведу ещё слова Третьяка: «В Сочи у Варламова будет дополнительный стимул – он захочет, чтобы его фамилия ассоциировалась не с судом, а с хоккеем и победами». Он есть, этот стимул? Или всё закончилось – и вы вычеркнули случившееся из головы как страшный сон?
— Поверьте, ситуация уже прошла. Это всё позади. Это всё история. Впереди много работы, и об этом скоро уже никто не вспомнит.
— У вас всегда была репутация открытого и добродушного человека. Эта история не изменит вас, не сделает более закрытым и менее доверчивым?
— Нет. Меня она точно не изменит. Каким был, таким и останусь.
— Недавно вы говорили: «Никто ещё не слышал моей версии». Теперь, когда всё позади, не время ли её озвучить?
— Слишком много вопросов на эту тему, которая для меня уже закрыта. Давайте сменим её.
«КАК ИЗБЕЖАТЬ ДАВЛЕНИЯ В СОЧИ? ПОЛУЧАТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ!»
— Конечно. Тогда перейдём собственно к хоккею и к Олимпиаде. В Ванкувер вас взяли третьим вратарём. Сейчас сильно расстроитесь, если окажетесь вторым?
— Естественно, каждый наш вратарь в душе мечтает быть первым голкипером сборной России – и на Олимпиаде, и на любом другом турнире. Но, приезжая в сборную, все мы играем для страны. Поэтому любые личные дела, амбиции отходят на второй план. Главное – результат, победа.
— И победа в каком же из двух престижнейших соревнований – Кубке Стэнли или на Олимпиаде – для вас ценнее?
— Тяжёлый вопрос. Отвечу так: в том, в котором ты сегодня участвуешь. Если сумею пробиться в состав сборной на Олимпиаду (тут уж Варламов явно поскромничал. — Прим. «Чемпионат.com») и приеду в Сочи, главной мечтой станет золото Игр-2014. Я уже знаю, что большая победа в сборной – это уникальные, ни с чем не сравнимые эмоции. Помню, когда мы выиграли в Хельсинки чемпионат мира 2012 года, то видели, как радовались болельщики. И для нас это было огромное счастье. А тут – и Олимпиада, и на своём льду.
— К моральному давлению, которым она будет сопровождаться, готовы?
— Оно есть на всех серьёзных турнирах. Поверьте: здесь, в НХЛ, давление не меньше. Даже сейчас, вроде бы, идёт регулярный чемпионат – но как же все борются за попадание в плей-офф («Колорадо» занимает 7-е место в Западной конференции с количеством очков, которое на Востоке позволяло бы ему идти четвёртым. — Прим. «Чемпионат.com»)!
Естественно, каждый наш вратарь в душе мечтает быть первым голкипером сборной России – и на Олимпиаде, и на любом другом турнире. Но, приезжая в сборную, все мы играем для страны. Поэтому любые личные дела, амбиции отходят на второй план. Главное – результат, победа.
И каждый, кто здесь играет, к этому давлению привык.
А что касается того, как с ним справляться в Сочи… На мой взгляд, выходить и получать удовольствие от игры, от Олимпиады. Меньше думать о давлении, больше радоваться тому, что ты здесь и защищаешь честь своей страны. Удовольствие – главное слово.
— Кого видите капитаном сборной?
— Это вопрос к главному тренеру. Претендентов на капитанство, опытных и уважаемых людей, в сборной много. И каждый из них этого достоин.
— А как бы вы охарактеризовали свои отношения с этим самым главным тренером – Зинэтулой Билялетдиновым?
— Как хорошие рабочие. Хотя в последнее время не созванивались.
— В вас-то «коуч Билл» уверен, в отличие от своей команды кахээловского образца, битой финнами и чехами на недавнем Кубке Первого канала в Сочи. Как прокомментируете эти неудачи ваших будущих партнёров по олимпийской сборной?
— Этих матчей не видел, а потому не имею на оценки никакого права. Тяжело судить, когда играешь через день в НХЛ и целиком поглощён здешними делами.
— Можете назвать фаворита Олимпиады?
— Нет. Все сборные будут сильными, с каждой нас ждут нелёгкие игры. Проходных матчей можно не ждать.
— Полгода, проведённые во время локаута в КХЛ за «Локомотив», помогут вам чувствовать себя на большом льду комфортно?
— Сейчас я играю в НХЛ, и все мы понимаем, что игра на Олимпиаде будет совсем другой, чем здесь. На больших площадках придётся перестраиваться. Но все будут находиться в равных условиях, и никто не вправе на это жаловаться.
— С кем из коллег-голкиперов сборной вас связывают более тёплые отношения, с кем – менее?
— Каждый из нас сосредоточен на своём клубе, времени общаться, по сути дела, нет. Со всеми ними у меня хорошие рабочие отношения. Но назвать кого-то своими друзьями не могу.
И российские болельщики очень рассчитывают на Варли
— В 90-е годы у нас было по 70-80 энхаэловцев, но основной вратарь из них только один – Хабибулин. Теперь же полевых игроков более чем вдвое меньше, зато ворота постоянно защищают, кроме вас, и Сергей Бобровский, и Евгений Набоков, и Илья Брызгалов. Почему так происходит, по-вашему?
— Уровень работы с вратарями в России растёт. Знаю это по детской школе ярославского «Локомотива» и своей собственной судьбе. Сколько из неё вышло хороших голкиперов! Уверен, сильных молодых вратарей с каждым годом будет всё больше. Да, в НХЛ пробиться тяжело. Но тенденция видна.
— А лично вы на ком росли?
— Всегда нравилась финская школа вратарей. Не случайно многие финны защищают ворота команд НХЛ. Мне довелось работать с тренером вратарей из Финляндии Юси Паркиллой – и что-то из этой школы я постарался перенять. Как и у своего первого наставника в Самаре Александра Ендулова, и у главного тренера СДЮШОР ярославского «Локомотива» Владимира Собровина, и у тренера вратарей «Локомотива» Олега Семёнова. Всем им очень благодарен. И без работы каждого из них не смог бы сегодня играть в НХЛ.
«Я ПРОСТО СЧАСТЛИВЧИК, ЧТО РАБОТАЮ С ТАКИМИ ВЕЛИКИМИ ЛЮДЬМИ, КАК РУА И АЛЛЕР!»
— Из последних шести матчей вы в основное время и в овертайме не проиграли ни одного – только по буллитам. Как оцениваете свою нынешнюю форму?
— Физически – как неплохую. Но предстоит ещё много работать. Сегодня, например, пропустил четыре шайбы.
— На мой взгляд, корить себя, и то отчасти, вы вправе только за один гол. При этом, получив во втором периоде в свои ворота от «Сан-Хосе» 21 бросок против пяти (!) и не отпустив «акул» даже на дистанцию в две шайбы, вы оставили свою команду в игре. И в итоге она едва не победила в основное время.
— Когда пропускаешь в одном матче четыре шайбы, повод задуматься есть в любом случае. И понять, на что надо обратить внимание. Если я позволил сопернику забить четыре гола, значит, я сделал четыре ошибки. Но главное – поняв, что это за ошибки, не оглядываться назад, а идти вперёд. С графиком, когда ты играешь через день, выход только один – уйдя со льда, забывать о поражениях и сразу начинать думать о следующей игре.
— По этой части мало у кого есть такой опыт, как у Патрика Руа. Он рассказывал вам, что с русскими всегда хорошо срабатывался – например, с Александром Радуловым в юниорской команде «Квебек Рэмпартс»?
— Нет, об этом у нас разговор не заходил. Говорим о других вещах – например, о том, как мне нужно менять стиль игры. Вообще, мне очень повезло, что рядом со мной – такие тренеры и люди, как Руа и тренер вратарей Франсуа Аллер. Я просто счастливчик, что работаю с такими великими людьми! Один прошёл весь путь и выиграл всё, что возможно, в НХЛ. Другой 30 лет тренирует вратарей в этой лиге, среди которых был и Патрик. И я стараюсь впитывать каждое слово, которое они мне оба говорят.
Варламов: Каждый хоккеист мечтает сыграть на Олимпийских играх
— Аллер взялся вас переучивать. Не восприняли ли вы это поначалу в штыки? Никому ведь не понравится, когда ломают всё то, чему ты учился раньше.
— Не сказал бы, что мой стиль меняют на сто процентов. Вносят кое-какие изменения – это да. И отношусь к этому правильно. Всё-таки не сказал бы, чтобы мои последние сезоны в НХЛ получились очень удачными. А я такой человек, что всегда хочу расти, становиться лучше. Потому открыт всем новым идеям и предложениям. Конечно, если поставлена цель изменить технику, ты должен полностью верить тренеру вратарей. И я Аллеру верю.
— Руа считает, что 95% вратарского успеха – это выбор позиции, и лишь 5% — акробатика. А как же Доминик Гашек?
— Есть уникальные вратари, чей стиль повторить невозможно, и Гашек относится к их числу. Но ведь и тот же Доминатор постоянно «съедал» игроков за счёт правильного выбора позиции. Согласен со своим тренером, что успех в первую очередь зависит от того, какое положение ты занимаешь перед броском по отношению к бьющему.
— Бывает, чтобы Руа и Аллер в оценках каких-то ваших действий не согласились между собой?
— Не припоминаю. Мной всё-таки более предметно занимается Франсуа, ведь на Патрике – вся команда. И Аллеру он на сто процентов доверяет. И как не доверять, если вратари, с которыми он работает, всё время дают результат?
— Но вот на этом выезде в Сан-Хосе Аллера, как вижу, нет. Хотел поговорить с ним о вас, однако сотрудники «Эвеланш» меня расстроили: несмотря на выписанную на его имя аккредитацию в SAP Center, в Калифорнию он не прибыл.
— У Аллера такой график, что пока он работает с нами 15 дней в месяц. Но важно, чтобы тренер вратарей находился с голкиперами постоянно. Поэтому слышал, что в будущем он станет уделять нам ещё больше внимания.
— Недавно «Колорадо» было разгромлено «Эдмонтоном» со счётом 2:8, и Руа так и не снял вас с игры. Вы не были за это злы на него? И объяснил ли он как-то свои действия?
— Большинство шайб в том матче было заброшено в третьем периоде, когда уже нет смысла делать замену вратаря. Я знал это – и понимал, что меня не поменяют.
«МЕЧТАЮ УПАСТЬ ЕЩЁ С ОДНИМ КУБКОМ!»
— Руа как-то обмолвился, что вам нравятся серии буллитов, да и цифры, подтверждающие ваши успехи в этой области, налицо. Симпатия к буллитам – не миф?
— Я бы не сказал. Не думаю, что какой-либо вратарь вообще их любит. Огромная ответственность, и шансы – 50 на 50! Сегодня я с ней не справился, что обидно: отставали от «Сан-Хосе» на два очка,
Не сказал бы, что мой стиль меняют на сто процентов. Вносят кое-какие изменения – это да. И отношусь к этому правильно. Всё-таки не сказал бы, чтобы мои последние сезоны в НХЛ получились очень удачными. А я такой человек, что всегда хочу расти, становиться лучше. Потому открыт всем новым идеям и предложениям.
а теперь дистанция, вместо того, чтобы сократиться до минимума, возросла.
— Все помнят, каким эмоциональным был вратарь Руа, и увидели в первом же матче с «Анахаймом», какой огонь пылает внутри него по сей день – кто ещё полез бы на заградительное стекло, чтобы вступиться перед коллегой Брюсом Будро за новичка своей команды. А как Руа ведёт себя с игроками?
— Спокойно. Старается объяснить каждую деталь, подчёркивая, что в хоккее нет мелочей. Очень чётко разбирает действия других команд. Вообще, Руа очень здорово разбирается в хоккее – несмотря на то, что был вратарём и смотрел на игру с необычной для будущего главного тренера позиции.
— Может, в «Вашингтоне» вам как раз и не хватило своих Руа и Аллера?
— Не будем уходить в прошлое, оно осталось позади. А я, повторяю, смотрю только вперёд. Благодарен судьбе, что поиграл в «Вашингтоне», начал там свою энхаэловскую карьеру, прошёл через многое – и взлёты, и падения.
— А сейчас не ставите перед собой задачу под руководством Руа стать… новым Руа?
— Сложные вопросы вы мне задаёте (смеётся). Любой вратарь с детства мечтает о такой карьере, какая удалась Патрику. Только время покажет, получится ли что-то подобное или нет. Но нужно стремиться к таким целям. А если не стремиться, то и не добьёшься.
— Многие помнят, как во время церемонии награждения золотыми медалями чемпионата мира 2012 года в Хельсинки вы с чемпионским Кубком в руках поскользнулись, упали на лёд – но тяжеленный трофей на вытянутых руках удержали. Вратарский инстинкт?
— (Смеётся.) Может быть. Но, как я тогда сказал, лучше упасть с Кубком, чем остаться без него. И сейчас я мечтаю упасть с ещё одним Кубком – тем, что вручат в Сочи олимпийским чемпионам!
Неприятности для Семёна Варламова позади, впереди — хоккей