Подполковнику в отставке Льву Николаевичу Литвинову в сентябре исполнится 100 лет. Войну он прошёл от Северного Кавказа до Берлина, оставил автограф на Рейхстаге, восстановил 35 мостов.
Чёрный воронок, Молотов и Риббентроп на балете в Москве, методы особистов и даже воспылавшая любовью к русскому офицеру немка – по историям многократного победителя и призёра Кубка мира по лыжным гонкам среди ветеранов можно писать книгу.
«В 1938-м врать ещё не умел»
Среднюю школу я окончил с золотой медалью, а потому в вуз мог поступать без экзаменов. Приехал в Москву, чтобы учиться в энергетическом, куда годом раньше поступил мой приятель Женя Шушпанов. Там во вступительной комиссии меня спросили – арестованные в семье есть? А я в 1938 году врать ещё не умел.
Ну и рассказал, что художник, который жил в нашей квартире, и с которым у мамы были отношения, пропал. Его увезли в чёрном воронке, больше мы его не видели. Когда я увидел списки зачисленных в вуз студентов, то напротив моей фамилии была приписка – зачислен без предоставления общежития. Я понял, что на вопрос комиссии сказал лишнее, развернулся, забрал документы и поступил в МИИТ – Московский институт инженеров железнодорожного транспорта.
Фото: Из личного архива Льва Литвинова
Проучился там три курса, и всегда поддерживал связь со своим приятелем из энергетического. Пообещал ему перейти в его вуз – тогда были правила, что обязательно нужно проучиться три курса, чтобы сменить учебное заведение. В 1941-м сдал сессию, препятствий для перехода больше не было. Последний экзамен сдал 20 июня, а через день началась война.
Транспортников на фронт не забирали, а мой приятель сразу попал в ополчение и после одного из боёв пропал без вести. И всё. Никто про него больше ничего не знал. Если бы я тогда сказал неправду и поступил в энергетический, тоже сгинул бы навеки.
«Молотов и Риббентроп подписали пакт после балета»
В августе 1939 года я каким-то чудом достал билет в Большой театр на «Лебединое озеро». Как сейчас помню, балет был 22 августа вечером. Полный зал народа, почему-то очень много охраны. Первый антракт – никто не расходится. Я ничего не понимаю, но вижу, что все бинокли направлены на центральную ложу. Присмотрелся, а там сидят Вячеслав Молотов и Иоахим фон Риббентроп.
Возможно, сейчас я единственный живой свидетель той встречи руководителей внешнеполитических ведомств СССР и Германии. На следующий день они подписали пакт о ненападении, а 1 сентября Германия вторглась в Польшу. Потом и СССР занял часть польских территорий вместе с Прибалтикой. А до подписания пакта они смотрели балет.
«За родину, за Сталина – такого у нас не было»
Наш МИИТ эвакуировали в Новосибирск в августе 1941-го. Но тогда же в Москву приехал представитель ленинградской Военно-транспортной академии и предложил желающим продолжить обучение там. Группа студентов МИИТа, в которой был и я, отравилась в Ленинград, который мы называли Питером. Но учёба продолжалась недолго. Город быстро был осаждён. Нас, транспортников срочно эвакуировали в Кострому, чтобы дальше распределить по боевым частям.
Фото: Из личного архива Льва Литвинова
В 1942-м я попал на Северный Кавказ, где начал службу в железнодорожных войсках в отдельном мостовом батальоне 29-й железнодорожной бригады в звании лейтенанта. Потом Крым, Украина, Польша, Германия. Расписался на Рейхстаге, День Победы встретил в Берлине. Было ли страшно? Было. Но человек ко всему привыкает, в том числе и к страху. За войну не получил ни единого ранения – повезло, наверное. На моих глазах товарищи гибли.
Мы, железнодорожники, непосредственно в боевых действиях участия не принимали. Но во время работы постоянно подвергались авианалётам. Именно от попадания бомб приходилось прятаться. У нас не было лозунга «За родину, за Сталина», но наш боевой дух поддерживал особый отдел. У особистов были свои методы – не дай бог кто-то проявит слабость. Не хочется об этом вспоминать, но эффект от их работы тоже был.
«В день рождения Гитлера разрушили, в день рождения Ленина восстановили»
Вся война для меня была кусками. В моём личном списке 35 восстановленных мостов. Возможно, самые памятные – в Кюстрине. 16 марта 1945 года я вместе с разведгруппой отправился на место. Мёртвый город, ни одной живой души, пахнет гарью. Мы на одной стороне Одера, немцы на другой. До Берлина 90 км, уже было назначено последнее наступление.
Фото: Из личного архива Льва Литвинова
Со стратегической точки зрения мосты возле Кюстрина играл ключевую роль для снабжения наших войск. Мы восстановили мосты 18 апреля, а 20 апреля в день рождения Гитлера немецкая авиация разбомбила оба моста. Немцы бросили все силы, чтобы остановить наступление на Берлин, но уже 22 апреля в день рождения Ленина мы вновь всё восстановили, а 25 апреля наши поезда пришли в столицу Германии. Нашу работу тогда отметил сам Георгий Константинович Жуков.
Тогда мы были снабжены всем. А в 1943-м приходилось просто пилами и топорами работать. Однажды я даже чуть не утонул, когда полез в воду и нырнул, чтобы проверить опору. Зацепился за что-то, и всё, сознание стал терять. Хорошо, один из солдат случайно заметил и спас меня.
«Молодая немка говорит мне, советскому офицеру – ложись»
Когда война закончилась, я некоторое время ещё оставался в Берлине. Нужно было уже в самом городе восстанавливать железнодорожные пути, чтобы вывезти из Германии оборудование с заводов в СССР.
И вот однажды вечером мы собрались офицерским составом в доме, где квартировал один из наших товарищей. Засиделись до ночи, ну и тут вопрос встал – а где ночевать? У хозяев места было немного. Меня взяла под руку присутствовавшая там подруга хозяйки и сказала, что у неё дома место есть, только пройти придётся.
Фото: Из личного архива Льва Литвинова
Шли мы с ней по городу, какое-то кладбище проходили, разрушенные дома. В общем, пришли в квартиру, где хозяйка жила с молоденькой дочкой Ингой. В общем, хозяйка постелила огромную кровать, а потом сказала – ложись. Вместе с дочкой. После войны многие говорили о том, что русские солдаты насиловали немок, а тут русский офицер был изнасилован немкой.
Белокурая Инга дала мне на память фотографию, которая до сих пор хранится у меня в альбоме.
«С палками на задворках бегаю. От полиции прячусь»
Лыжи – любовь всей моей жизни, которая началась ещё со школы имени Карла Маркса в Ярославле. А заболел я этим видом спорта в МИИТе до войны. После войны с лыжами вообще не расставался. Если бы не лыжные гонки, мы сейчас бы не общались – настолько они мне жизнь продлили. В молодом возрасте я не бегал так, чтобы на уровень сборной СССР претендовать, но когда стал постарше, добился успехов и на международных турнирах.
Фото: Из личного архива Льва Литвинова
Я ведь даже много раз выигрывал Кубок мира среди ветеранов в своей категории. Очень активно участвовал в жизни Российского любительского лыжного союза, писал работы на тему лыжных гонок. Но последний раз вставал на лыжи в 95 лет. Я бы и сейчас вставал, но врачи «помогли». После их вмешательства у меня очень сильно упало зрение, с таким на лыжах уже не пройдёшь.
Так что несколько лет назад продал я все свои лыжи и ботинки. Только палки оставил. С ними и передвигаюсь сейчас на задворках. Короткими перебежками – двигаться нужно, а то зачахнешь совсем. Стараюсь полиции на глаза не попадаться, чтобы не обвинили в нарушении самоизоляции в наше безумное время. Очень хочу до ста дотянуть. Вроде и пожил на свете достаточно, а юбилей намерен отметить.
Лев Николаевич с подарками от ZASPORT к Дню Победы
Фото: ZASPORT
Материал подготовлен при поддержке ZASPORT.