Почти четыре десятка лет и длинная карьера в спортивной индустрии превратили Вика Джейкобса по прозвищу Кирпич из хипповатого выпускника колледжа в обитателя совершенно другой вселенной. Тем не менее любой, кто слышал его в эфире, может засвидетельствовать, несмотря на весь этот долгий путь, Вик нисколько не устал ни от своей работы, ни от города, который он считает домом, ни игроков, становившихся гостями его передач, включая Коби Брайанта.
От авантюриста до гуру спортивной журналистики
Из авантюриста с рюкзаком за спиной, однажды пережившего 12-часовую поездку на непонятном животном ради посещения острова Самуи, он вырос в культовую фигуру мира спортивных СМИ Лос-Анджелеса. Вот уже почти четверть века Джейкобс вещает в своей уникальной и неповторимой манере, передавая философию дзен-буддизма в форме поэзии хайку на смеси английского с испанским. В течение 16 лет с момента первого чемпионства нового поколения «Лейкерс» Кирпич остаётся верным договору с Брайантом, согласно которому он обязался не менять причёску до тех пор, пока Коби не повесит кроссовки на
Ещё до того как Коби отгрузил «Финиксу» 36 очков в поединке Летней лиги 1996 года, его персона уже привлекла к себе немало внимания в Калифорнии и за её пределами.
гвоздь.
Уже сам привычный образ Вика, состоящий из бороды, пончо, волос до плеч, торчащих из-под ярких меховых шапок, излучает фиолетово-золотой ореол ортодоксального европейского священнослужителя. Он прочно ассоциируется и с его деятельностью на радио. Но в связи со скорым выходом Брайанта на пенсию Джейкобсу уже очень скоро придётся подстричься.
Биография Кирпича очень напоминает калейдоскоп, в котором причудливо перемешались фрагменты спорта и поп-культуры. Составить приблизительное впечатление о нём можно, прослушав архивную запись его классического интервью с Карлом Мэлоуном, сочетающего особый контакт ведущего и гостя с музыкальным сопровождением.
Хотя детство Вик провёл в престижном района Нью-Йорка, он рано открыл в себе идеи и ценности, которые манили его на побережье Калифорнии. Он всегда чувствовал, что именно Лос-Анджелес является местом его предназначения.
Однако экстравагантность Джейкобса нашла понимание далеко не сразу. Он начал свою карьеру с освещения петушиных боёв и рыбалки на острове Гуам, а когда вернулся в Штаты, то начал с 200 отказов от различных СМИ по всей стране. «Ты – дикий зверь. Проваливай назад на свой Гуам», – говорили ему. И всё же после непродолжительной работы в нескольких службах новостей на Юго-Западе и в Калифорнии Кирпич наконец осел в Лос-Анджелесе в 1988 году.
Явление Коби
Своё первое интервью с 17-летним Брайантом Вик провёл летом 1996-го, когда Коби ещё не сыграл ни одного матча в НБА. Но даже до того, как защитник отгрузил «Финиксу» 36 очков в поединке Летней лиги, его персона уже привлекла к себе немало внимания в Калифорнии и за её пределами. И самый молодой игрок в истории НБА, выбранный в лотерейной части драфта, знал об этом. Именно из-за него пятитысячный зал со стоячими местами, который на летних встречах заполнялся в лучшем случае на один сектор, ломился от зрителей на первой игре «Лейкерс».
И причиной того были не приехавшие болельщики «Детройта», не вечные запасные и не другие юные дарования. Люди пришли посмотреть именно на Малыша Коби, которого вице-президент организации назвал самым одарённым баскетболистом со времён Джерри Уэста. Ажиотаж вокруг Брайанта нарастал в течение двух недель, и за это время болельщики уже устали от нарезок его лучших моментов со школьного Матча звёзд. Фанам надоело обсуждать, они хотели видеть.
Феноменальный подросток, уже успевший сделать клоунов из Донте Джонса и Майкла Купера на просмотрах перед драфтом и заставивший Уэста подыскивать эпитеты превосходной степени, произвёл похожий эффект и на Джейкбоса. Их первая встреча продолжалась всего полчаса, но Кирпич сразу понял её значимость. В студенческие годы Вику довелось побывать в компании поэтов, а потому, увидев Коби на площадке, он сразу понял, что перед ним творец от баскетбола.
Артистизм. Поэзия. В отношении спорта Джейкобс всегда любил использовать нестандартные абстрактные аналогии. Пау Газоль у него был Добряком из Барселоны, Джерри Басс – Папой Римским или артистом, Карим Абдул-Джаббар – баскетбольным божеством, а Мэджик Джонсон – революцией. Однажды Кирпич связал вместе скотчем свои пальцы рук в знак солидарности с Брайантом, который после перелома мизинца отказался от операции. В 2008 году Вик стал ходить на матчи «Лейкерс» с бамбуковыми палками, которые по его замыслу символизировали то, как игроки команды гнутся, но не ломаются на пути к очередному титулу.
Но всё это было не обычными трюками ради привлечения внимания. Страсть к эксцентричным поступкам у Джейкобса не была наигранной и фальшивой. Точно так же, как и его любовь к «Лейкерс».
Несостоявшийся миротворец
Когда конфликт между Коби и Шаком в начале 2000-х достиг критической отметки и грозил разрушить зарождавшуюся династию, Кирпич пошёл наперекор правилам и попытался вмешаться в ситуацию. На радио звонили множество болельщиков, высказывавших разочарование тем, что два лидера «Лейкерс» не могут забыть о своих разногласиях, даже когда они стали губить команду. После сотни таких бесед Вик решил
действовать.
«Я написал электронные письма Митчу Капчаку и в офис организации с просьбой позволить мне помочь в решении проблемы. Я предлагал поехать с О'Нилом, Брайантом и их представителями на Багамы и путём переговоров заключить мирный договор. Я был уверен, что при участии семьи Бассов удастся сохранить то, что обещало стать одной из величайших династий в истории спорта», – вспоминает он.
Желанию Джейкобса не суждено было сбыться. И хотя Коби и Шак добились немалых успехов и после разрыва, блистая на разных концах страны, Кирпич всегда сердится, когда слышит, как они бесцеремонно обсуждают свой конфликт сейчас: «Да ну их к чёрту! Почему же вы не смогли приструнить своё эго?». Вик по-прежнему любит обоих легенд «Лейкерс», но не может понять, как они не сумели разглядеть безграничные возможности, открывавшиеся перед ними. И это был не единственный эпизод, когда Джейкобс оказался в центре выдающихся событий в истории организации.
Хотя Кирпич посещал огромное количество матчей и других мероприятий «Лейкерс», но всегда визуально привлекал к себе внимание. Его пончо, огромные солнцезащитные очки и меховые шапки выделялись из однообразной массы рубашек, поло и костюмов, как пасхальные яйца среди обычных. Найти Вика можно и на записи легендарной концовки четвёртого матча серии второго раунда плей-офф 2006 года против «Финикса», в котором победу команде принёс бросок Брайанта. На последних минутах той встречи было немало эпизодов, ставших классикой. Это и беседы Смуша Паркера и Люка Уолтона со Стивом Нэшем, и бросок Коби из-под кольца, сравнявший счёт за 0,7 секунды до окончания основного времени, и то, как Брайант что-то нежно шептал Паркеру, обняв его голову, и реакция Ламара Одома на решающее попадание. Но вряд ли кто-то отметил неожиданное появление Джейкобса за спиной у Чёрной Мамбы, когда тот издал свой знаменитый дикий победный клич.
«В тот момент страсть привела меня к Коби. Я чувствовал связь с ним. Я прорвался через ряд чирлидерш и выскочил на паркет, оказавшись в лучах славы одного из самых выдающихся выступлений Брайанта в плей-офф. Я появился прямо из-за его плеча в своём пончо и фиолетово-золотой шапке в тот момент, когда он исторгал свой звериный рык», – рассказывает Кирпич.
Тот поединок, в котором Чёрная Мамба вывел «Лейкерс» вперёд в серии 3-1 против считавшихся почти всеми фаворитами «Санс», стал пиком его карьеры после ухода Шака. И тот животный зов, который он издал, стоя в одиночестве,
Брайант подобен хирургу, который проводит сложнейшую операцию, держа скальпель в бейсбольной перчатке.
как нельзя лучше символизирует невероятную дикую силу Коби на тот момент. Кто-то увидит в этом эпизоде изученного художника, а другие – одинокого волка, наконец настигшего добычу.
Когда реальность невероятнее вымысла
Брайант всегда вдохновлял на использование гипербол, а его поклонники воинственно и часто иррационально защищают наследие Мамбы перед всеми, желающими его оспорить. Критики приводят в качестве аргументов цифры статистики, а сторонники ищут правду в сомнительных аллегориях триумфа и одиночества. Коби – это Икар. Коби – это Отелло. Коби подобен хирургу, который проводит сложнейшую операцию, держа скальпель в бейсбольной перчатке.
Все эти сравнения, драматургия и псевдонаучные попытки глубоко вникнуть в суть и делают личность Брайанта столь неотразимой. Но ведь он в самом деле заслужил всё это. По сути карьера Коби стала своего рода документальным фильмом, сюжет которого был закручен от многообещающих ранних лет до почти полного совершенства в последующей одиночной охоте за титулами. И его никогда нельзя было обвинить в неспособности управлять развитием событий.
Жизнь Мамбы представляет собой редкую иллюстрацию того, как на реальность происходящего не влияет огромное количество невероятных ожиданий и драматических происшествий. Ведь если вы попробуете предложить голливудским продюсерам сценарий фильма о юном даровании, который забрался на вершину мира, свалился с неё в пропасть, будучи обвинённым в одном из самых презренных преступлений, а затем снова вернулся на вершину, то вас засмеют и выставят вон.
А теперь, когда Коби выступает в роли умудрённого годами предводителя группы молодых и талантливых, но ещё ничего не добившихся игроков, история приобретает новый поворот. Возможно, сейчас он превращается в карикатуру на самого себя. А быть может, стоит вернуться к аналогии со зверем, который учит юных волчат, как убивать.
Конец эпохи
Когда по ходу сезона-1999/2000 Брайант и Джейкобс договорились не стричься до первого чемпионства «Лейкерс» в новом веке, казалось, что их сделка будет иметь силу лишь до середины июня следующего года.
«У Коби тогда была «афро», а я отпускал волосы. И на одной из тренировок я сказал ему «А давай не стричься до тех пор, пока у нас не окажется золотой кубок?». И он ответил «А давай, Вик.
Когда это всё же случилось и «Лейкерс» в шести матчах победили «Индиану», открыв серию из трёх титулов подряд, я снова подошёл к Брайанту и спросил «Ну что, теперь мне можно идти к парикмахеру?». А он сказал «Вик, а может, ты сделаешь это, когда я завершу карьеру?». Это была отличная идея», – вспоминает Кирпич.
Именно так волосы Джейкобса стали своеобразными песочными часами карьеры Коби. А одна из их прядей подтверждает, что радиоведущий остался верен уговору. Но что он планирует делать теперь? Ведь Вик не ожидал, что Мамба уйдёт так скоро.
«Я верил, что он сыграет ещё хотя бы на один сезон больше в зависимости от здоровья. Уход Коби станет культурным шоком. Всё вокруг изменится. Но ведь пока ещё ничего не решено окончательно. Мы можем поговорить с ним и всё переиграть», – надеется Кирпич.
Мы ужа давно привыкли к мифам вокруг карьеры Брайанта. Они начинались с уже ставших клише историй о тренировках в 4 часа утра или ночных отработках бросков в одиночку. Всё это пересказано уже множество раз, но не становится от этого менее выдающимся.
Вик Кирпич – это не Коби Брайант от радио. Да он и сам никогда бы не согласился на подобное сравнение. Поступки Джейкобса могут быть весьма экстравагантными, но они идут от сердца. Он действительно переживает за «Лейкерс». И когда Коби атакует, не доходя метр до трёхочковой дуги за 18 секунд до окончания времени на владение, это тоже не ради шоу. В этот момент он каким-то непостижимым образом уверен, что именно такой бросок поможет его команде победить, вопреки всем правилам и закономерностям.
В мире всё переплетено. Легенда и реальность. Мудрость и суета. Они питают друг друга в почти бесконечном цикле обратной связи, который вдруг выбрасывает нас в совершенно незнакомом месте. В том, где новая причёска Вика Джейкобса станет идеальным символом окончания карьеры иконы НБА. Когда бы она ни завершилась на самом деле.