Я сидел дома в Оклахома-Сити, играл со своим двухлетним сыном, когда раздался телефонный звонок. Обычно я выключаю звук на мобильном, но только не в этот раз. На экране имя давнего друга. Я снял трубку. «Ты слышал?»
«Слышал о чём?»
«Твой брат… Его застрелили… Говорят, нашли лежащим посреди улицы».
Я повесил трубку и связался с отцом. У меня не было слов. Поэтому я лишь пересказал услышанное двумя минутами ранее. Отец не поверил. Стал кричать. Бросил трубку и попытался дозвониться до брата.
Произошедшее не укладывалось в голове. Я перезвонил другу, и его первые слова навсегда отпечатались в моей памяти: «Это был он. В полиции подтвердили».
Мой ребёнок никогда не видел, как я плачу. Он продолжал возиться со своими игрушками и не понимал, что происходит. «Почему ты плачешь, папочка?» Как случившееся можно объяснить двухлетнему малышу? Как сказать, что он больше никогда не увидит дядю? Я знаком со смертью. К 16 годам я потерял трёх кузенов и лучшего друга, Рамика.
Перед каждым матчем он присылал мне сообщение: «Покажи им, брат». Так я и сделаю.
А теперь и брата. Родного брата. Он лежал где-то там, посреди улицы, а на меня накатила волна мыслей и чувств. Мой мозг начал лихорадочно обрабатывать информацию. Тёплый выдался денёк, а? Это была моя первая мысль. В первые дни тепла в Филадельфии всегда возникают проблемы. В день гибели брата в городе было совершено шесть убийств. Шесть.
Помню, как читал заголовки газет. «Брат Диона Уэйтерса убит в перестрелке». Брат Диона Уэйтерса.
Его звали Деметриус Пинкни!
Если подумать, вы могли бы никогда не узнать и моего имени. Когда мне было восемь, мы с мамой гуляли по парку. Бах-бах-бах! Какие-то парни устроили перестрелку прямо на детской площадке. Повсюду свистели пули. Вооружённый человек бежал прямо на нас. Пальба продолжалась. Мы упали на землю и лежали лицом вниз, пока всё не стихло. Мне повезло. А случись иначе – и вы никогда не узнали бы моего имени.
Зато вы обязаны запомнить имя Деметриус Пинкни. Мы звали его Зик. Он любил танцевать. Был жизнерадостным, улыбка на его лице сияла днями напролёт. Он был высоченным нескладным плаксой. Самым здоровым маменькиным сынком района. Но для меня время, проведённое с ним, было всегда наполнено весельем и смехом. Он обожал кататься на своём велосипеде. Знаете, это болезнь современных детей. Как рэп новой волны, особенно в Филадельфии. Эту культуру большинство людей не понимает да и вряд ли когда-то поймёт.
Всякий раз, приезжая летом домой, я пытался отговорить его от этого увлечения. Повторял ему: «Слезь уже с велика. Не нужно ездить на нём когда и где попало».
Снова и снова я прокручивал в голове наши диалоги. Будь я в Филадельфии, этого бы не случилось. Он бы не оказался в том квартале на своём велосипеде. Он был бы со мной. Мы бы болтали, что-нибудь ели, сидя перед телевизором. Держались бы подальше от неприятностей.
Никогда не избавлюсь от этой мысли. Если бы, если бы, если бы… Если бы я был дома, Зик был бы со мной, а главное – остался жив и здоров.
Последний раз мы виделись во время Звёздного уик-энда. Мы проводили время у одного из друзей в центре Филадельфии: ужинали, вместе смотрели данк-контест, играли в приставку. Сейчас я вспоминаю то время, словно чудесный сон. Когда я уезжал, сказал ему, и я отлично это помню: «Люблю тебя. Всех вас люблю. Держись подальше от неприятностей». Я чувствовал, что ещё немного, и смогу изменить его.
«Почему ты плачешь, папочка?» Как случившееся можно объяснить двухлетнему малышу?
До сих пор не могу смириться с тем, что моего брата больше нет. Каждый день берусь за телефон, собираясь написать ему сообщение… И только потом вспоминаю.
Спустя 10 дней после его смерти я был в Филадельфии с командой, мы играли с «Сиксерс». Перед матчем я, как всегда, вышел из туннеля. Вся семья, как обычно, была на трибуне и приветствовала меня. Не было только его.
Я не рву на себе волосы, задаваясь бесполезными вопросами. Я просто хочу запомнить Зика таким, каким он был на самом деле. В моём сознании он будет жить вечно. Лучший способ почтить его память – быть достойным отцом, игроком и человеком.
Перед каждым матчем он присылал мне сообщение: «Покажи им, брат». Так я и сделаю.
Зик, я скучаю. Покойся с миром.