— Помните тот день, когда вы впервые увидели Коби?
— Смешно подумать, но когда учился в старшей школе, я абсолютно серьёзно полагал, что чертовски хорош. Помню, в 11-м классе мой прежний тренер Джим Смит сказал мне: «Знаешь что? Ты считаешь себя самым крутым игроком, но здесь неподалеку живёт парнишка, которого все называют лучшим защитником в стране». А я такой: «Лучше меня никого нет». Но что с меня взять, ведь я ничего не видел за пределами родного Коутсвилла, маленького городка, с населением всего 11 тысяч человек. Конечно, я не имел ни малейшей возможности увидеть, какие люди укрощают оранжевый мяч в радиусе больше трёх миль.
Пришло время нашей очной встречи – наши команды сражались в матче регулярного сезона. Я был чуть ниже двух метров (1,98 м), что весьма неплохо для парня из маленького провинциального городка. На противоположной части площадки стоял мой визави, что интересно, такого же роста. Но он был крепче меня, весил фунтов на 15-20 больше. «Он всё равно не справится со мной. Он не может быть настолько же хорош». Но как только мяч был введён в игру, эти мысли развеялись как дым.
В составах команд мы были самыми высокими, нам предстояло встретиться лицом к лицу уже во время спорного. Он выпрыгнул, забрал мяч, сходу вколотил из-за дуги. В эту секунду я и понял, о чём мне хотел сказать тренер. Уже по первому владению было абсолютно понятно одно – этот парень играть умеет.
— Вы всегда настраивались на матчи против него по-особенному?
— Мы жили в одном округе, поэтому несколько раз встречались на площадке. Да и в финале чемпионата штата в Палестре удалось поучаствовать, а в юниорской лиге мы вообще играли за
одну команду. Отношения были просто потрясающие, а летние выезды на матчи AAU не обходились без постоянных подколок: «Слушай, ты может и победил меня в 11-м классе, пусть будет так. Но уж дождись следующего года, Коуб. У тебя команды нет, мы вас уничтожим. Единственное достояние вашей команды – это ты». У нас же были собраны неплохие ребята. Многих из них я знал с пелёнок и могу сказать, что ребята были достойные, выжимавшие себя до последней капли ради команды.
«Вам никогда не победить нас, мы станем чемпионами штата в следующем году», — парировал Коби. И подобные разговоры не утихали целый год, а уж особенно весело всё было летом, когда мы с Брайантом делили одну комнату. Приходилось сражаться на два фронта: и с соперниками, и с самим Коби.
— На что были похожи те матчи в старшей школе?
— На самую настоящую войну. Слушай, когда мяч взлетал над ареной, никаких «друзей» уже не существовало. Никаких шуточек и смеха. Мы были готовы оторвать друг другу головы, даже не пожимали друг другу руки. Вспоминая те матчи, я понимаю, что они помогли мне стать тем, кем я стал, помогли выработать инстинкт «убийцы». Коби всегда говорил, что однажды слегка отпустив педаль газа, ты дашь оппоненту веру в свои силы и в то, что с тобой можно сражаться на равных. Поэтому лучше вдавить эту педаль в пол, и как следует.
— Что осталось в памяти о совместных поездках с Брайантом?
— Было безумно весело. У нас было очень много общего: мы были одного роста, оба играли на позиции второго номера, и оба не были городскими. Коутсвилл, как и Лоуэр Мэрион – пригороды Филадельфии. Здесь приходится прикладывать серьёзные усилия, доказывая, что ты чего-то стоишь. Все считают, что лучшие баскетболисты — из города, не из штата
Когда мяч взлетал над ареной, никаких «друзей» уже не существовало. Мы были готовы оторвать друг другу головы, даже не пожимали друг другу руки.
Пенсильвания, а именно из столицы. Возьмём Нью-Йорк, Чикаго, другие крупные города – ситуация идентичная.
Очень долгое время мы не играли один на один, никто из нас так и не знал, кто же лучше. Однажды на Всеамериканских Играх мы за весь матч ни разу не схлестнулись на площадке. Зато сколько всего было сказано тогда, трэш-ток был у нас в почёте. И одним ясным днём после тренировки мы решили выяснить, кто же из нас лучше: «К чёрту всё, давай уже сделаем это. Ты и я, один на один. Мне надоело слушать тебя, тебе – меня, пора уже выяснить, кто из нас лучше обращается с мячом».
Ажиотаж был запредельный, отец даже принёс камеру, чтобы не пропустить ни одной секундочки. Первая же атака, и он фолит на мне. Я закричал: «Фол!». А он: «Всё чисто, никакого нарушения». Кто же мог вообразить, что такая многообещающая баталия завершится так скоротечно? Мы спорили минут 15, но безуспешно. Так и закончилась, не начавшись, та легендарная встреча между Коби Брайантом и Ричардом Хэмилтоном – два обозленных парня покидают площадку. Зачем только отец приносил камеру?
— Был ли легендарный баскетболист Коби Брайант настолько же легендарным провокатором на площадке?
— Очень даже. И это невероятно впечатляло. Я считал себя самоуверенным, но в сравнении с Коби – это был детский уровень. Играя в школе, ты веришь, что уникален, феноменален и готов соперничать с Джорданом, Хардуэем или Пиппеном. Но Мамба уже тогда считал себя игроком, стоящим в одному ряду с легендами калибра Его Воздушества.
Перед первым матчем против Коби я сказал себе: «Я не дам этому богатенькому сынку победить».
Коби уже выступал в НБА в то время, как я ещё защищал цвета колледжа, неплохо преуспев на том поприще, подняв над головой кубок чемпионов студенческой лиги. Но пока я радовался своим победам в NСАА, он уже вовсю помышлял о чемпионских перстнях: «Рип, поверь мне, следующие два чемпионата будут нашими». Его уверенность в себе поистине была величиною с Вселенную.
«Может, тогда дашь мне братский совет: с чем я столкнусь, что мне делать, когда окажусь в НБА? Я собираюсь заявиться на драфт в следующем году». И он сказал: «Рип, не жди, бей первым. Здесь много взрослых и опытных игроков, настоящих ветеранов, которые будут смотреть на тебя, как на неоперившегося птенца, но ты должен работать на опережение. Когда мяч в игре, границы стираются: возраст, опыт, статус. Ты либо охотник, либо жертва». Тяжело понять, насколько глубоко эти слова запали мне в душу.
— Бившая через край уверенность Коби не всегда спокойно принималась другими людьми. Как она воспринималась в те времена?
— Я не считаю, что это переходило границы самоуверенности. Да, быть может, он слегка чокнутый, но вера в собственные силы была в нём на абсолютно другом уровне, чем у кого-либо. И я знаю это не понаслышке, ведь мы делили с ним площадку на тренировках и во время официальных игр. Мы были двумя сильнейшими баскетболистами в Пенсильвании, но Коби всегда считал себя лучшим в целой стране. Я всегда был где-то в десятке, но он оставался лидером. И я говорил себе: «Хорошо, мне нужно прогрессировать». Но прогрессировать, находясь с игроками более слабыми, чем ты, невозможно. А когда рядом с тобой есть такой парень, №1 в целой стране, да ещё и играющий на той же позиции, ты становишься лучше каждый день, лучше понимаешь игру.
— Что было краеугольным камнем в ваших отношениях и помогло им выдержать испытание вечного соперничества?
— Самое главное – мы очень уважали друг друга. И других, всех, кто вкалывал на площадке. Мы ездили на игру юниорской лиги вместе с нашими отцами, думаю, тогда мы и сблизились, стали понимать друг друга. Люди вокруг говорили: «Коби — дерзкий и самоуверенный, у него нет друзей». Я же считаю его одним из лучших людей, которых мне довелось повстречать в своей жизни. Но путь наверх дорогого стоит.
Я не могу ехать домой с мыслями, что этот парень победил меня и в старшей школе, и в НБА.
Нам было по 16 лет, очередная игра AAU, я сказал ему: «Эй, Коби, может, после игры потусуемся где-нибудь?» Но он отказался, заявив, что ему нужно вернуться в комнату, пересмотреть игру и приложить лёд к коленям. Я был изумлён.
Мы же дети, давай повеселимся, выберемся в свет и всё такое. Но он закрывался, уходил в себя, чтобы становиться лучше и успешнее. И я видел это с 16 лет. Всё, что вы читали, видели или слышали о нём – не удивляйтесь, это правда.
— Я никогда не слышал о том, чтобы кто-либо прикладывал лёд к коленям в 16 лет.
— Кроме него, никто и не делал это: «Что? Лёд приложить?». Но Брайант изолировался, он всегда хотел быть лучшим. И со временем ты начинаешь понимать цену величия. Когда тебе 16 лет, ты не думаешь о чём-то подобном и фильмы хочешь смотреть уж точно не о прошедших играх. Иметь рядом с собой такого человека было очень здорово, очень помогало.
— Было ли в нём желание что-либо доказать кому-то? Ведь он был сыном профессионального игрока, да ещё и из богатого района?
— Я родился в Коутсвилле – самом настоящем гетто. Тут тяжело дышать и повсюду нищета. Я вырос вместе со своими друзьями, вместе мы и проходили через весь этот ад. И когда тренер сказал: «Мы будем играть против того парня из Лоуэр Мэрион», — я сказал себе: «Я не дам этому богатенькому сынку победить».
Он не мог проходить через всё, что пережили мы, и я считал, что он не сможет выдержать напряжения и сломается. Но когда игра началась, он не сломался. Он хотел побеждать не меньше, чем я. И я был поражен. Когда люди выходят из обеспеченных семей, им зачастую недостаёт упорства. Но к Коби это не относится. Он, возможно, был на одном уровне с Майклом Джорданом и Алленом Айверсоном – одними из самых несгибаемых игроков, которых мне довелось увидеть.
— Во время финальной серии 2004 года Коби сказал: «Это съедает меня. Я разочарован тем, что дал Ричарду Хэмилтону очередной повод похвастаться. До этого момента он меня ни разу не обыгрывал. Это просто убивает». Что эти слова значили для вас?
— Обожаю их. Если и есть что-то в моей жизни более дорогое, чем жена и дети, то именно эта возможность победить его на высоком уровне. Нет ничего более значимого в этом спорте, чем финал чемпионата НБА. Перед играми я подошёл к Бену Уоллесу и Чонси Биллапсу: «Ребята, мы обязаны собраться и сделать это. Я не могу ехать домой с мыслями, что этот парень победил меня и в старшей школе, и в НБА».
Он был чемпионом округа и чемпионом штата, но я выигрывал золото в студенческой лиге, что ценилось выше: «Не волнуйся, Рип, — сказал он. — Когда ты становишься чемпионом лиги, а я им стану, все победы или поражения в NСАА значения уже не имеют». Да, Кубок Ларри О’Брайена – важнейший приз в карьере любого игрока. И потом он берёт и выигрывает его: «Ну, и что ты теперь скажешь, студент-чемпион?»
Тот финал – один из самых потрясающих моментов в моей карьере. Когда мы играли в Палестре, журналист, писавший статью о матче, сказал: «Если вы не смогли увидеть этих двух ребят сейчас, то, возможно, следующий эпизод их противостояния состоится в финале НБА». И нам было тогда по 17 лет. И победить его, о, боже, это просто невероятно.
Я покинул «Пистонс», чемпионский состав канул в лету, а «Лейкерс» продолжали побеждать даже без Шака. И мы сидели вместе с Коби и моим кузеном Майклом Хэмилтоном, бывшим разыгрывающим. Майкл сказал: «Эй, Коуб, а почему бы тебе не взять Рипа в команду? Играли бы вместе, как в старые-добрые времена». Брайант посмотрел на него и сказал: «Пока поражение в финале не будет закрыто, в моей команде его не будет. Очень надеюсь, что он когда-нибудь туда снова попадёт, и тогда всё закончится иначе». О да, я сильно задел его.