Послематчевая пресс-конференция после выхода сборной России в полуфинал началась с того, что слово дали Тимофею Мозгову, но центровой был предельно краток:
— Тяжёлая игра. Но мы играли дисциплинированно на протяжении всех 40 минут и в конце просто сделали это.
— А чего больше ничего не сказал? — тихо спросил Мозгова Сергей Базаревич. Игрок начал оправдываться, но затем говорить стал сам Базаревич.
— Мы играли не так хорошо, а может даже плохо, на протяжении всей первой половины, но верили в себя и продолжали работать. Мы знали, что у нас будет момент для перелома ситуации. И в итоге мы это сделали.
— В конце игры вы убрали с паркета Алексея Шведа, и в результате это сработало. Но поначалу решение не казалось очевидным. Почему убрали Шведа?
— Мы хотели, чтобы в концовке у нас на площадке было больше мощи. И, в конце концов, это сработало! Я могу сейчас говорить здесь что угодно, но это сработало (смеётся).
— По ходу всего чемпионата мы видим, как президент РФБ Андрей Кириленко общается с игроками, пытаясь им помочь. Можете оценить, насколько его помощь важна для команды?
— Андрей был отличным игроком! Он знает всё, что происходит с командой, он изменил весь российский баскетбол, когда стал президентом федерации. По крайней мере, это касается сборной. И я очень благодарен ему, что мне лично он ничего не советует (улыбается). Возможно, он мне доверяет!
— Как вам игра Алексея Шведа?
— Он, определённо, очень важная часть нашей команды. Сегодня у него не всё получалось с самых первых минут и почти до финального свистка. Но ребята сегодня проделали отличную командную работу, прикрыли спину лидера, если так можно сказать. Это добавило ему уверенности. Поэтому победа сегодня была именно командная. Но мы продолжаем верить в Алексея.
В общем, пресс-конференция полуфиналиста Евробаскета была настолько скромная, насколько скромная была игра сборной России в первой половине четвертьфинала. Но в микст-зоне Базаревича всё-таки разговорили.
— Сергей Валерьянович, как вам удалось превратить Шведа из игрока, который всё портит, в человека, который спас игру?
— Тренерский мэджик (смеётся). Мы просто продолжали играть, я говорил ему, что в матче бывают плохие моменты и хорошие моменты. Существует эффект плато. Даже когда ты проигрываешь, нужно продолжать играть в своём ритме, строить то, что потом даст плоды в концовке.
— Вы нащупали пятёрку, которая здорова защищалась и хорошо атаковала. Это интуиция?
— Сплошная удача! Нет, серьёзно, нам нужно было что-то делать, мы неважно нападали и защищались, нужно было играть от защиты. Мы поменяли оборону и, к счастью, выбили их из ритма. До этого мы просто сами плохо нападали, как любят говорить, недостаточно сконцентрировались. Теряли в простых ситуациях, давали им подбирать лёгкие мячи, теряли два мяча на первой передаче. Это были обескураживающие моменты, моей же задачей было поддержать ребят и сделать так, чтобы они продолжали верить.
— Насколько серьезны повреждения Шведа и Кулагина?
— У Шведа, наверное, не так всё серьёзно, а у Димы будем смотреть. Пока что выглядит не очень, но надеюсь, что доктора смогут что-то сделать, чтобы он играл. Но я отмечу, что даже после травмы Дима рвался в бой и был готов выйти. Даже не помню, выпустил я его в итоге или нет…
— Выпустили.
— Рискнул, значит. Волнение сказывается. Вообще, четвертьфинал — это самая неприятная история. Сейчас они добавили ещё стадию 1/8, которую тоже не назовёшь приятной, но четвертьфинал всегда был сложным. Наверное, мы из-за этого и были немного заторможенные, из-за стресса. Сейчас, когда понятно, что будем играть две игры, уже полегче. Тут хоть еда и не очень, но уезжать не хочется. Джорджевич (главный тренер сборной Сербии. — Прим. авт.) заходил, спрашивал, что я буду есть. Я ему сказал: «Вот это я уже не могу, но предпочту ещё поесть подольше» (смеётся).
— Неужели главный тренер сборной России не может сходить в ресторан?
— Андрей Кириленко нас приглашал недавно, спасибо ему огромное.
— В перерыве к чему у вас было больше всего претензий?
— К тому, что мы не очень хорошо играли. Я не выделял нападение и защиту. Решения были нехорошие, как я уже сказал, мы теряли игроков. Мы понимали, что они что-то сделают, чтобы напасть на Шведа. Нам приходилось рисковать. Тимофей в нападении выглядел сильно, но не очень правильно защищался. Мы не играли то, что хотели, не были агрессивны на пик-н-ролах. Калатес очень много создавал в нападении соперника.
— У греков была очень короткая ротация.
— Я в перерыве так и сказал: посмотрите, сколько они уже сыграли. Нужно было просто продолжать агрессивно играть, и в конце это должно было сказаться. Они отыграли практически впятером. Что я могу сказать… Спасибо! (Смеётся.) Мы тоже впервые на турнире в первой половине сыграли в восемь человек. Я не нашёл сразу правильных решений. Что-то пробовали, но ничего не работало — это даже не про баскетбол сейчас, а больше про какое-то преодоление.