В среду гостем «Спорт-Экспресс» был вратарь «Локомотива» и российской сборной, который в течение двух часов отвечал на вопросы журналистов отдела футбола. — Судя по статистике, оборона «Локо» на данный момент — сильнейшая в
Европе. Согласны?
— Статистика не всегда объективна, хотя и ее надо учитывать. Но индивидуально
наши защитники находятся на передовых позициях. В Европе они очень мало кому
уступят.
— Объясните — кто все-таки по амплуа Асатиани?
— Я бы сказал, атакующий защитник. Малхаз — универсальный футболист, который в
состоянии сыграть везде, где потребуется команде. Между прочим, как и Евсеев,
Гуренко, Маминов и Лима… Один я могу играть только в воротах.
— В матче со «Спартаком» у «Локомотива» хватило бы потенциала, чтобы
посоревноваться в атакующем футболе — игра-то у вас поставлена лучше. Может,
стоило выставить не пятерых, а троих защитников, а Асатиани перевести в
середину?
— Во-первых, играли мы не в пять, а в три защитника: согласно установке, Гуренко
и Евсеев должны были исполнять роль крайних хавбеков. Но так как «Спартак» нас в
какой-то мере подавил активностью, мы поняли, что играть в открытый футбол не
стоит. Это решение было принято уже во время матча внутри коллектива и не шло
вразрез с установкой. Как учил Семин и как учит Эштреков, по ходу встречи в
зависимости от действий соперника нужно перестраиваться.
— И как это происходит на практике?
— У нас на каждой позиции есть опытные люди, которые могут подсказать, что нужно
менять. А бывает, что всем все ясно и без слов: опыт есть опыт.
— Как относитесь к тому, что «Локомотив» хочет покинуть Лима?
— Конечно, разговоры на эту тему начались не просто так, но многое будет
зависеть от того, попадем мы в основной турнир Лиги чемпионов или нет. В любом
случае я не осуждаю игрока, тем более иностранца, который столько отдал
«Локомотиву». Уйти — его право. Нужно только, чтобы стороны сошлись в цене — не
думаю, что наши отдадут Лиму бесплатно. Но Филатов — грамотный президент.
Уверен, что он найдет вариант, который устраивал бы и футболиста, и клуб.
— Насколько вам легко общаться с нынешней молодежью?
— В спортивном плане очень легко. В жизненном — сложнее, но это нормально.
Все-таки сказывается большая разница в возрасте: у них свои интересы, у нас
свои. Но так или иначе, ребята относятся к нам, ветеранам, уважительно, иногда
прислушиваются…
— Только иногда?
— Когда человек всегда ко всему прислушивается, это, по-моему, подозрительно.
Лучшее ребята берут на вооружение, то, что для них неприемлемо, отбрасывают.
— Как вы думаете, почему в психологии молодых произошли такие разительные
перемены?
— Распался Советский Союз, появились новые жизненные ценности, стало больше
демократии, отношение к ним самим стало другим.
— Амбиций у нового поколения поменьше...
— Думаю, наоборот, побольше. Поверьте, ни у кого в советское время этих амбиций
не было. Каждый дрался за себя, а не за страну. Просто сейчас очень удобно и
выгодно говорить о тогдашнем патриотизме.
— Как считаете, у нашего чемпионата высокая посещаемость?
— По этому показателю мы на уровне Франции, а может, и выше. Да и бундеслига
«выплывает» за счет «Баварии», «Боруссии» и еще одного-двух клубов, на которые
могут прийти и восемьдесят тысяч. Но это сложилось исторически. А мы только
начали работать со зрителями: выпускаем семейные абонементы, создаем болельщикам
нормальные условия. Знаете, будь я не футболистом, а простым зрителем, не ходил
бы в Москве ни на один стадион, кроме «Локомотива». На «Динамо» ничего не
увидишь, в Лужниках хоть бинокли перед игрой выдавай. А почему на «Локомотив»
ходит много молодых людей, семейные пары, родители с детьми? Потому что там все
сделано для того, чтобы люди могли отдохнуть. Почему у «Локомотива» самые
лояльные болельщики? Им все равно, выиграем мы или проиграем, — они как ходили
на стадион, так и будут ходить. И в свой адрес от них никогда не услышишь
бранных слов. Все потому, что они идут посмотреть не на результат, а на команду.
Если у родителей плохой сын, они же не будут любить его меньше, верно?
— Во время игры выкрики с трибун слышите?
— Не все, конечно. В основном общий фон. Но некоторые реплики все же
улавливаешь.
— На матче со «Спартаком» многого наслушались?
— Вы насчет «пса»? Я уже не раз объяснял, что родился в год Собаки и не вижу в
этом ничего обидного. Наоборот, считаю, что меня таким образом поддерживают, и
машу рукой в ответ.
— Кто для вас более принципиальный соперник — «Спартак» или ЦСКА?
— С ЦСКА у нас особые счеты. И что бы армейцы ни говорили насчет дерби ЦСКА —
«Спартак», и для нас, и для них есть в сезоне два матча, которые никто ни в коем
случае не хочет проигрывать. ЦСКА наш главный соперник по всем показателям, и на
финише сезона именно с ними мы каждый год выявляем сильнейшего. Прибавьте к
этому высказывания игроков обоих клубов в прессе, и вы поймете причины особого
настроя. Хотя антагонизма между футболистами нет.
— С болельщиком «Спартака» Евсеевым тему противостояния с красно-белыми
обсуждаете?
— Конечно. Всегда ему говорю: «Ты не прав. Ты вообще динамовский воспитанник, в
»Спартаке" поиграл совсем чуть-чуть, а футболистом тебя «Локомотив» сделал".
— Какая команда в первом круге доставила вам больше всего проблем?
— «Томь» в первом туре. Играл и думал: «Что же это за команда такая? Будущий
чемпион страны, что ли?!»
— А с каким нападающим труднее всего пришлось?
— Своих не называю — понятно, что они лучшие. Из других очень нравится связка
Бракамонте — Кириченко.
— Никто из россиян вам в этом году так ни разу не забил — все три гола от
легионеров пропустили.
— Ну, забьют еще… Играть-то долго. Мне лично все равно, сколько голов я за
сезон пропущу — меньше-то никто не пропустит.
— Что для вас лучше: нулевая ничья или чтобы ваша команда выиграла со счетом
4:3?
— Нет, последнее не для меня. Так можно выиграть раз, два… А потом тренер
скажет: «Зачем мне вратарь, который пропускает по три мяча?» Каждый должен
делать свою работу хорошо.
— Из десяти самых длинных вратарских серий в чемпионатах России три
принадлежат вам. Но ни одна из них не рекордная. Вас это расстраивает?
— А кому эти рекорды нужны? Они приносят очки, деньги?..
— Вы воспитанник динамовской школы. Какие-то особые чувства к этому клубу
остались?
— Во всех видах спорта, кроме футбола, болею за «Динамо».
— Но за тем, что происходит в «Динамо» футбольном, следите?
— Конечно. И верю, что Федорычеву удастся сделать хорошую команду Хотя
португальские футболисты едва ли принесут серьезный успех. Во внутреннем
первенстве «Динамо» поднимется, хотя золота португальская колония им все равно
не гарантирует. А вот на международной арене такая команда будет
неконкурентоспособна. Может, это лишь пробный шаг, и в будущем в «Динамо» придут
другие футболисты. Не могу взять в толк одного: зачем было сейчас убирать
Кобелева, молодого специалиста, коренного динамовца, и ставить на его место
бразильца?
— Наверное, потому, что не говорит на одном языке с португальцами.
— Так это они должны говорить на русском! Когда я приехал в Португалию, мне
сразу сказали: «Если через две недели не заговоришь по-португальски, играть не
будешь». От легионеров не требуется поддерживать беседу на высокие темы — хотя
бы на бытовом уровне пусть изъясняются.
— Каково оптимальное количество легионеров в команде?
— Четверо на поле, два в запасе.
— То есть будь у «Локомотива» возможность купить сборную Бразилии в полном
составе, от нее следовало бы отказаться?
— Сначала нужно задаться вопросом: для чего все это? Чтобы выиграть
чемпионат России? Мы его и так выиграем с меньшими затратами. Кубок УЕФА или
Лигу чемпионов? Не факт, что люди, способные решить эту задачу к нам поедут.
— Но ведь Карвалью помог выиграть ЦСКА Кубок УЕФА.
— Кубок УЕФА выиграли Игнашевич, Акинфеев и Жирков, а не Вагнер с Карвалью,
которые играют на «чистых мячах». Так и меня поставь, я такие пасы раздавать
буду — только забивай! А рояль у нас все равно таскают россияне. Разве можно
сравнить того же Карвалью с Лоськовым! Был бы бразилец действительно хорошим
футболистом, в Россию бы не поехал.
— Но ведь приехал в «Динамо» Манише, на счету которого победы в Кубке УЕФА и
Лиге чемпионов.
— В «Порту» сейчас кризис и, как следствие, распродажа. Я тоже в 97-м не
горел желанием в «Бенфику» уезжать. Но знал, что клуб получит за меня хорошие
деньги. На них позже были приобретены хорошие футболисты, которые потом
позволили клубу подняться на новую ступеньку: несколько лет подряд занимать
высокие места в чемпионате, до полуфинала Кубка кубков дважды дойти… Кстати, я
считаю, что гораздо лучше сыграть дважды в полуфинале Кубка кубков, чем один раз
выиграть Кубок УЕФА неизвестно у кого.
— Чтобы попасть в Лигу, нужно для начала обыграть «Работнички». Уверенная
победа македонцев над «Сконто» не внушила опасений?
— Больше беспокоит, что сейчас начнут проводить параллели с «Вардаром». А так —
чего их опасаться?
— В российском футболе немного людей, способных подобно вам свободно
высказываться на любые, даже самые острые темы. Считаете, что эта линия
поведения способствует популяризации футбола?
— Футбол — это не только то, что происходит на поле. Одним интересно, как
бьют по воротам. Другим — как ловят мячи. А третьим — что те, кто бьет и ловит,
едят, что читают, на ком женаты. Все это в комплексе и составляет популярность
футбола.
— Поговорим о сборной России. Со стороны складывалось ощущение, что вы
уклонялись от вызовов в национальную команду, когда ее возглавлял Георгий Ярцев.
Это так?
— Не скажу, что так. Но и врать не стану: мне приятнее приезжать в сборную к
Семину. Хотя у нас с Георгием Александровичем — великолепные отношения. Он мне
много помогал и доверял. Проблема была в сложившейся тогда в команде негативной
атмосфере. И вина здесь не только Ярцева, а всех: тренеров, футболистов,
руководства сборной. Крайним же всегда объявляется тренер. Футболистов-то других
в сборную не наберешь. Сейчас обстановка изменилась к лучшему.
С другой стороны, а чего вы ожидали от сборной на чемпионате Европы? Во главе ее
поставили человека, никого не тренировавшего года три. Его работу с «Ротором» и
«Динамо» успешной не назовешь. До этого он был вторым тренером в «Спартаке». И
не напоминайте мне о золоте 1996 года, когда «Спартак» ни с того ни с сего
выиграл чемпионат. У нас назначают очень просто. Свободный тренер есть? Есть.
Отлично: давай тренируй сборную. Потом еще начали обсуждать кандидатуры
тренеров-иностранцев. Никто не будет против, если к нам приедут работать фигуры
мирового масштаба — такие, как Кройф или Сколари. Но они сюда не приедут.
Остальных же наши тренеры превосходят.
— Тогда почему же их не зовут работать в западные клубы?
— Наша общая беда — незнание иностранных языков, русский менталитет… Но такие
специалисты, как Семин и Газзаев, вполне могут работать за рубежом. Они не стоят
на месте: постоянно занимаются самообразованием, изучают языки, пристально
следят за тенденциями мирового футбола. Юрий Палыч в любом возрасте не боялся
учиться. Он никогда не скажет: «Я знаю все». Кто так говорит, тому впору
деревянный бушлат примерять.
— А помните ваши слова: «Сборная — еще не родина»?
— Сказанул на эмоциях… Хотя что тут неверного? Никогда не поверю тем, кто
говорит: «Сборная для меня главнее, чем клуб». Эти люди лукавят. Не может быть
сборная главнее клуба. Это все равно, что при родителях сказать: «Я больше люблю
не вас, а Сталина».
— Это вы сейчас так говорите, а вот в 37-м все было иначе.
— Боюсь, что эту фразу я наверняка бы произнес и в 37-м. И вышел бы где-нибудь в
53-м. Если бы вообще вышел.
— Стал ли для вас неожиданностью конфликт Мостовой — Ярцев?
— Еще как! Узнал о нем лишь дня три спустя. Смотрю, на тренировках нет
Мостового. Спрашиваю: «Где Саня? Почему не тренируется?» — «Так его отправили
три дня назад». — «Как? За что?» Конечно, немного утрирую ситуацию. Но,
поверьте, никто в команде толком не знал, что там произошло на самом деле.
— То есть на собрании команды об отчислении Мостового не объявляли?
— А зачем? Это был конфликт двух человек. Пусть они между собой и разбираются.
Думаю, в каждой сборной такие конфликты были. Но только у нас его раздули до
непомерных размеров. Зачем? Можно же было спокойно объявить: человек получил
травму и уехал. Это было бы профессионально по отношению к команде. На турнире
мы провели лишь один матч, и ничего еще потеряно не было. Возможно, этот
конфликт и повлиял на наш невыход из группы. Лично я до сих пор не знаю: за что
именно убрали Мостового?
— Сказал что-то не так испанской прессе.
— Хорошо, что я ничего не сказал, а то бы тоже раньше уехал.
— Вы хвалите наших футболистов и тренеров, а ведь с 1988 года на крупнейших
турнирах мы не можем выйти из группы. Почему?
— Сам не могу понять. Мы относительно легко проходим отборочный цикл, но как
только наступает финальная стадия, оказываемся ни на что не способны. Наверное,
дело не в классе игроков, а в психологии. Тренер в нужный момент не может
раскрепостить команду и заставить футболистов сыграть так, как они умеют. Еще
причина — в руководстве РФС. Вы вспомнили 1988 год — вот с этого времени у нас и
начался застой в футбольных верхах. А, кстати, что мы выиграли в 88-м?
— Серебро чемпионата Европы и золото Олимпиады.
— А кто выиграл, помните? Страна с населением примерно в два раза больше
нынешней. И вспомните, кто играл от России на том чемпионате Европы. Дасаев,
Хидиятуллин… Все. Остальные — киевские динамовцы и представители других
союзных республик. На Олимпиаде же играли в основном полупрофессиональные
команды, а от нас приехала сильная сборная с сильным тренером, и мы обязаны были
побеждать.
Если же вернуться к Euro-2004, то нам еще не повезло с расписанием матчей.
Первый был с Испанией. Рассуждал до игры примерно так: конечно, при определенной
доле везения можем рассчитывать на победу, но, честно признаемся, ничья —
неплохой результат для турнирной стратегии. В этом случае мы могли уступать
хозяевам и побеждать в последнем поединке Грецию — мы же сильнее греков. Увы, в
итоге испанцам проиграли. А у хозяев турнира португальцев, которые уступили
грекам, нам все равно не дали бы выиграть. Если бы встречались с ними в
последнем матче, то могли бы еще на что-то рассчитывать. Встали бы стеной вокруг
своей штрафной, устроили «локомотивское катеначчо».
— Вот вы говорите о том, что мы сильнее греков. Но они стали чемпионами
Европы, а мы — нет. Почему?
— Повторяю, все дело в психологии. У греков хорошая грамотная команда среднего
уровня. Рехагель сумел раскрепостить игроков, заставил их поверить в то, что
можно добиться большего. Это очень важно в футболе. У нас же до отъезда на
крупный турнир делаются смелые заявления: «Мы никого не боимся и всех порвем».
Но как только приезжаем туда, сразу почему-то закрепощаемся.
— Полагаете, если сборная не выйдет в финальную часть ЧМ-2006, Семин все
равно не вернется в «Локомотив»?
— Не знаю, что думает по этому поводу сам Юрий Палыч, но я убежден: такого
тренера наша сборная терять не вправе.
— Какие у вас отношения с Акинфеевым?
— Очень хорошие. Можно сказать, мы друзья.
— Он вас по имени-отчеству, наверное, называет?
— Что вы! Меня никто по отчеству не называет. Разве что болельщики иногда.
— Какие чувства вы испытали в матче с Португалией, когда судья незаслуженно
удалил вас с поля?
— Их трудно описать словами. Очень хотелось разобраться с арбитром по-мужски. Но
понимал, что этого делать нельзя. Даже португальцы подходили и говорили, что
игры рукой не было. Деку начал меня успокаивать, Паулета — хотя по горячим
следам апеллировал к арбитру.
— Вы его за это осуждаете?
— Ни в коем случае! Футбол — игра. Кто кого перехитрит. Считаю, fair play не
место в профессиональном футболе. Паулета играет за свою страну, я — за свою. Он
оказался хитрее в этом моменте. Значит, я должен был сыграть по-другому
— Кто из современных голкиперов вам нравится больше всего?
— Понятно кто: я сам себе нравлюсь. А из зарубежных у меня хорошие отношения со
Шмейхелем, Прюдоммом, Каном, Леманном, из молодых — с Буффоном. Эти люди
вызывают большую симпатию и уважение тем, чего добились в футболе.
— Как относитесь к артистам типа Игиты или Чилаверта?
— Спокойно. Если умеешь что-то, делай это на здоровье — лишь бы из-за этого в
твою «рамку» ничего не влетало.
— А вам иногда хочется пробить штрафной или пенальти?
— Хочется, да не дают.
— А пойти к воротам соперника на последних минутах?
— Это нормальная ситуация, в которой я бывал не раз. И в штанги попадал, и рядом
с «девяткой» бил, и вратарей соперника приходилось «топтать», но забивать, увы,
не доводилось. Если разобраться, ведь любой вратарь головой играет лучше
полевого игрока. У нас профессиональная выучка: мы умеем «ловить» точку, куда
полетит мяч. Вратарь — самая опасная фигура в чужой штрафной.
— В серии послематчевых пенальти готовы исполнить удар?
— Исполню, если доверят.
— Одиннадцатым?
— До этого, пока я в воротах, дело не дойдет. Мы можем бить, сколько захотим, а
соперник — не более пяти раз! (Смеется.)
— Ударом от ворот до ворот когда-нибудь забивали?
— В штангу попадал. Когда был молодой, со здоровым коленом.
— Самый нелепый в жизни пропущенный гол?
— За «Динамо-2» в матче против динамовского дубля. Мне ударили верхом с той
половины — мяч летел, летел, я на него смотрел, смотрел… В итоге
поскользнулся, а он залетел в мои ворота. Моя реакция? Встал, посмеялся и стал
играть дальше. На подобные курьезы надо реагировать проще.
— Думали, вы назовете прошлогодний мяч от «Ротора».
— Там был несчастный случай — мяч просто выскользнул из рук. Но чемпионство-то в
итоге от нас не ускользнуло. Может быть, поймай я тот мяч, мы бы ЦСКА не
обыграли.
— Какую роль в вашей карьере сыграл Олег Долматов?
— У этого тренера я начинал карьеру в «Динамо-2». Долматов полностью доверял
мне, 16-летнему мальчишке, и многие ошибки прощал. Потом забрал меня с собой в
Сухуми, где я играл в первой лиге. Расстались мы не очень хорошо. Я по
молодости, видимо, ляпнул что-то не так. Сейчас увиделись в сборной и очень
тепло пообщались. Считаю Долматова одним из сильнейших тренеров страны.
— Себя в будущем главным тренером «Локомотива» не видите?
— Обязательно! Осталась самая малость — чтобы меня назначили. (Улыбается.) Но
вообще, считаю, что нашему футболу нужны молодые тренеры.
— Они уже работали в нашей премьер-лиге, но заявить о себе не смогли. Почему?
— В Элисте, где работал Шалимов, и Сколари бы ничего не сделал. На такую работу
попросту нельзя было соглашаться. Чернышов сделал ошибку иного свойства. В
начале — открытые двери Тарасовки, множество журналистов, приезд ветеранов на
базу. Зарубежный подход. Но проиграл «Спартак» один матч — и пресса с базы
улетучилась. Второе поражение — и ветеранов больше не пускают. Третий проигрыш —
хотели еще что-то придумать, но не успели: уже уволили. Говорю это к тому что
тренеру нельзя поступаться принципами. Вот, к примеру Старков заслуживает
уважения: выбрал линию «интеллигентного тренера» и до конца ее придерживается. У
него нет шараханий: сегодня я добрый, а завтра злой.
— Вы будете тренером-диктатором или демократом?
— В зависимости от обстоятельств. Одному нужен кнут, другому — пряник, на
капризы третьего вообще не стоит реагировать, а четвертому надо уделять максимум
внимания. Тренер прежде всего должен быть психологом. Ведь придумать что-то
новое в тренировочном процессе сейчас очень сложно. В области психологии, в
подготовке к матчам, восстановлении — да. Хотя, конечно, лучшее из опыта коллег
брать надо. Как Семин. Ездить, смотреть, учиться. Потом решать, пригодится ли то
или иное упражнение твоей команде, а не бездумно копировать чужие наработки.
— Чувствуется, вы о тренерской стезе уже немало думали…
— Думать-то можно сколько угодно, но у нас тренеры, особенно в первом
дивизионе, по кругу ходят. Круговая порука, чужих не пускают: «Молодым нельзя, у
них опыта нет...» А у вас-то какой опыт — с 16-го места на 14-е поднимать?
— Это уже претензия к президентам — тренеров-то они назначают!
— Да при чем тут президенты? Этих тренеров набирает РФС. Так по крайней мере
было до недавних пор. Зайди в здание Олимпийского комитета — они там в очереди
стоят на назначение! И все об этом знают.
— Где-нибудь, кроме «Локомотива», тренировать хотели бы?
— На первых порах, конечно, хотелось бы работать в «Локомотиве». Окунуться в
профессию, поймать тренерский ритм.
— Почему, если не считать Дино Дзоффа, мало кто из вратарей становился
хорошим главным тренером?
— Потому что нас меньше в 10 раз! Кроме того, вратари — люди конкретные, и если
к чему-то у них душа не лежит, никогда этим заниматься не будут. Скажем, если
через два года я передумаю становиться тренером, меня ничто не заставит им
стать. Плюну и займусь другим делом. Предложений хватит. Зато, заметьте: вратари
чаще идут на руководящие должности в клубах. Генеральные, технические директора,
вице-президенты… Знаете почему? На них можно положиться. Дай ему участок
работы — и он будет выполнять ее от и до. А главным тренером вратарю стать
непросто еще и потому что на нем и так всю жизнь лежала огромная ответственность
— и лень вешать ее на себя по новой. Да и локтями толкаться не хочется.
— Есть еще такая должность, как тренер вратарей...
— Тут у меня тоже задумок хватает. Вот только амбиции пока выше. Тренером
вратарей я стать всегда успею.
— Когда вы начинали карьеру, и должности такой в советских клубах не было.
— Но в командах всегда был человек, который работал с вратарями. Второй тренер
или кто-то еще, но занимались с нами всегда отдельно. А иные бывшие голкиперы с
вратарями работают так, что лучше бы уступили место бывшему полевому игроку. Не
все же они были вратарями высокого класса! А чему посредственный вратарь научит?
Только разучить может. Это очень ответственная профессия. За границей к тренеру
вратарей прислушиваются почти так же, как к главному. Тот определяет десять
полевых, этот — одного в воротах. К тому же его работа не ограничивается
голкиперами. Ведь еще одна обязанность вратаря — руководить обороной. Не тот
вратарь хорош, который красиво по «девяткам» прыгает, а тот, который правильно
строит оборону. Своевременный и правильный подсказ равносилен отбитому мячу.
— То-то вы в игре никогда не умолкаете...
— Меня еще в детстве учили: Лев Иванович Яшин половину чужих атак прерывал одним
подсказом. Соответственно, и моментов у его ворот было меньше, и били ему реже.
Причем, когда дело касается обороны, вратарь должен подсказывать не только
защитникам, но и хавбекам, форвардам — всем. Значит, тренер вратарей должен
работать и с остальными.
— Вы человек публичный — как к этому относитесь?
— Иногда, конечно, утомляет. Но, как нормальному тщеславному человеку, мне
узнаваемость нравится. Приезжает отец в магазин — ему дают скидку на машину.
Можно сказать, я таким вот образом отрабатываю любовь родителей к себе.
— Друзей в московской тусовке много?
— Я человек не тусовочный. У нас с женой есть свой круг общения, и совсем не
обязательно из футбольных людей. По клубам и презентациям не хожу, хотя
приглашают постоянно. Вот к вам приехал — и зачем, интересно? Наверное, подписку
хочу… (Смех в зале.)
— На Euro-2004 наделало много шума фото «на грани фола» жен игроков сборной
России...
— Это была идея известного фотографа Павла Ериклинцева и его сестры. Они
предложили нам, моя жена — женам других игроков. Сначала думали сделать этот
снимок для себя. Но потом идея понравилась кому-то за рубежом, и фото было
опубликовано. Ну и хорошо. Разве мы из-за этого проиграли?
— А как вы появились в клипе группы «Рефлекс»?
— Дима Булыкин попросил. Он давно поддерживает с ними хорошие отношения. Нужны
были два вратаря, Булыкин и позвонил нам с Зауром Хаповым. Еще Радослава Батака
привел. Мне было очень интересно — в первый раз с этим миром так близко
столкнулся. Даже не думал, что все так серьезно. К тому же и люди прекрасные
оказались. Сейчас поддерживаем великолепные отношения.
— А в телепередаче «Школа злословия» участвовать понравилось?
— Да.
— Были там моменты, когда вас ставили в тупик?
— Был один, когда про «Мастера и Маргариту» спросили. А я, хоть и читал два
раза, забыл. Думал: сейчас ляпну что-то не то, вся страна будет смеяться. В
конце концов грамотно отвертелся, да и ведущие оказались добрыми женщинами,
решили не добивать. Я вообще, когда читаю книги или смотрю фильмы, очень скоро
забываю имена и названия. Может, потому, что «наискосок» читаю — очень быстро.
— На телевидение теперь тянет?
— Хотел бы поучаствовать в программе «К барьеру». Правда, есть много
достойнейших людей, которые интереснее меня.
— А если бы все-таки вас пригласили, с кем хотели бы подискутировать? И на
какую тему?
— Об оппоненте как-то не думал. Было бы интересно поспорить с Жириновским — он
говорит многое, на что хотелось бы возразить. Что же касается темы, то в силу
своего образования я не могу говорить, скажем, об экономических проблемах.
Конечно, дали бы мне полмесяца на подготовку, я бы и тут смог высказаться. Но
хочется говорить о том, в чем компетентен. В моем случае это спорт, отношение к
спортсменам. Есть много мифов, которые хотелось бы развеять.
— Согласны с тем, что футболистам платят слишком много?
— Думаю, да. Но так распорядилась жизнь. Мы же не сами себе платим! К тому же
многие люди получают больше нас. И далеко не о каждом можно сказать, что его
деньги — кровно заработанные.
— Что вас раздражает, когда смотрите телепередачи о спорте?
— Не нравится, когда уважаемые люди, убеленные сединами, начинают говорить о
непатриотизме нынешнего поколения. Это слишком серьезное обвинение, чтобы
огульно бросать его на всю страну. Жалуются еще на то, что нам нужны только
деньги. Да, нужны. А кому они не нужны? У каждого есть родители, жены, дети.
Почему я должен играть бесплатно, а все остальные — работать за деньги? В этом
что, патриотизм — работать бесплатно? У нас 70 лет бесплатно работали. И
посмотрите, что получилось. Как живут старики, например.
Бывший президент РФС очень любил говорить о баснословных суммах, которые
получали футболисты. О чем думает простой учитель, которому не платят зарплату,
когда читает в газете, что сборная за выход на чемпионат мира получит миллион
двести тысяч долларов? На самом-то деле это только на бумаге. Во-первых, никто
не отменял налоги, а во-вторых, деньги делятся не на 11 человек: свою долю
получает весь штат РФС вплоть до уборщиц. Разделите эту сумму на всех и увидите,
сколько получится.
И еще одна стандартная жалоба: мол, футболисты получают огромные деньги, а
учителя с шахтерами зарплату не видят. Ну заберите у нас деньги — они что,
пойдут учителям и шахтерам?! Это проблема государства, а не футбольных клубов.
— Уровень интеллекта влияет на умение играть в футбол?
— Думаю, никак не влияет. Но одно могу сказать точно: стереотипы типа «было у
отца три сына: двое умных, а третий футболист» — полная чепуха. Не раз уже
слышал вопрос: «Вот вы учились в спортивной школе. Наверное, плохо учились?»
Такое впечатление, что среди остальных людей у нас сплошь отличники, а как
спортсмен, так обязательно идиот. И еще: жизнь в коллективе плохих людей убирает
с раннего возраста. Так что спортсмены по крайней мере порядочные люди.
— Кроме тех, кто игры продает.
— Сейчас этого в нашем футболе уже нет.
— Да что вы?!
— Это невыгодно, да и такие сейчас времена, что быстренько найдут и уши отрежут.
Многое, конечно, зависит от человека. Для меня всегда было заповедью: чужое
брать нельзя. И подводить нельзя. Мне много раз предлагали продать матч. Я это
даже не обсуждал.
— Не готовы сказать, кто предлагал?
— Какая разница? Это люди без лиц и без имен. Не поедет же главный тренер или
президент клуба деньги предлагать! И потом, вы думаете, это только у нас? Да
везде! Даже в Англии. Только у нас все делается напрямую — бери пачку долларов и
поставь два пенальти, — а там намного тоньше. Как именно, мне Дима Харин
рассказывал. Летит арбитр в Англии судить матч. И обращается к нему случайный
сосед по самолету: «Здравствуйте, куда летите?» Судья отвечает, представляется,
а собеседник продолжает: «А я бизнесмен, нефтью торгую. Кстати, а не вы ли
судили матчи там-то и там-то? Да? Восхищен вашей работой. Хотел бы вручить вам
от своей фирмы маленький презент. Поймите: просто я богатый человек и мне
приятно сделать небольшой подарок человеку чей труд мне доставил удовольствие».
И достает ручку с золотым пером, инкрустированную бриллиантами и прочим. Взяткой
это не назовешь, а не принять — значит, человека обидеть. А потом как бы
невзначай бизнесмен со смехом произносит: «Не хотел говорить, но не могу
удержаться. Я болельщик клуба, который вы завтра будете судить. Вы уж там его
соперникам задайте жару!» И все. А на следующий день все видят, как этот судья
назначает 11-метровый в сомнительной ситуации…