У каждого из нас есть свой предел прочности. У Владимира Григорьевича этот
предел необычайно высок. Однако в последнее время на именитого тренера свалилось
слишком много испытаний. Вот и накануне столь важного для него матча «Спартака»
с «Торпедо» Федотов потерял близкого человека. С Константином Ивановичем
Бесковым нынешний наставник красно-белых прошел бок о бок путь длиною в полвека.
Тем не менее, и на этот раз Владимир Григорьевич не дрогнул. Под его
руководством «Спартак» одержал вторую победу в чемпионате кряду, а Федотов
сохранил за собой шансы остаться у руля команды до конца сезона.
— Владимир Григорьевич, спали накануне игры?
— Сам не понял. Скорее, дремал урывками.
— Когда узнали о смерти Константина Ивановича?
— В субботу, сразу после тренировки. Сын ездил в больницу, оттуда и позвонил. Вы
же знаете, Константин Иванович мне был как отец. С ним многое связано. Он меня с
14 лет воспитывал. И как игрока, и как личность. Он первым меня в состав
поставил и поздравил с дебютом. Константин Иванович по жизни педагог.
Воспитатель. Очень яркий человек. Накануне ездил к нему в больницу… Хорошо, что
известие о его смерти дошло до меня уже после того как я провел тренировку, как
разобрали с игроками некоторые важные моменты на теории. Потому что мне
естественно потребовалось время, чтобы прийти в себя.
— Спартаковцы поддержали?
— Игроки «Спартака» — очень порядочные и надежные ребята. И их поддержка
ощущается во всем. Вообще у нас — замечательные люди. Вы даже не представляете,
сколько было звонков и ободряющих слов. Звонили чуть ли не со всего бывшего
Союза, и все спрашивали: чем помочь? Только в 12 часов ночи я отключил телефон.
К тому моменту уже было согласовано, что Константин Иванович будет покоиться на
Ваганьковском кладбище. Представляете, Бесков скончался около пяти часов вечера,
а уже в тот же день все организационные моменты были решены. Что там говорить,
легендарный человек…
— Представляю, как нелегко вам далось воскресенье. Остаться бы наедине со
своими мыслями, а тут такая важная игра…
— В определенные моменты нужно уметь собраться. Что бы с тобой ни происходило,
на результатах команды это не должно отражаться.
— Значит вы удовлетворены итогом матча?
— Тем, что выиграли, удовлетворен, а качеством игры, конечно же, нет.
— И что вы сказали команде после финального свистка?
— Поблагодарил за победу, но некоторых поругал. У нас пока слишком много
недочетов. Тактика в три защитника при таком подборе исполнителей весьма
перспективна. Однако мы на данном этапе, что первый тайм наглядно и подтвердил,
не готовы ее использовать. Фланговые игроки не успевают выполнить весь объем
функций, который полагается в таких случаях. Поэтому в перерыве пришлось
перестроиться на модель в четыре защитника, и сразу стали действовать надежней.
По крайней мере, без провалов.
— Владимир Григорьевич, насколько тяжело психологически работать с командой,
зная, что не имеете права на осечку. Читая, что «Спартак» ведет переговоры с
рядом потенциальных наставников, а один из них — Станислав Черчесов — сидит в
это время на трибуне…
— Вы же знаете, я не из тех, кто на этом зацикливается, а уж тем более
обсуждает вслух. «Делай что должен, и будь что будет». Мне некогда забивать
голову всем остальным, моя задача помочь «Спартаку» играть в футбол и побеждать.
— Другой непростой момент — это явный перебор исполнителей. У вас на скамейке
сидят люди достойные места в основе чуть ли не любого клуба премьер-лиги.
— Вот это действительно тяжело. Вы даже не догадываетесь насколько. Я еще в
межсезонье предвидел такие сложности. Такое количество сильных исполнителей —
безусловно хорошо. Но это изначально конфликтная ситуация.
— Но вы-то вроде пока ее успешно разрешаете.
— Я с огромным уважением отношусь ко всем нашим ребятам и я их прекрасно
понимаю. Поэтому обязательно беседую и объясняю причины своего решения. Они с
достоинством это принимают. Но с каждым разом будет все тяжелей. И мне, и им.
Впрочем, ротация состава и разные тактические модели позволят задействовать
большинство из имеющихся в наличии футболистов. Наш состав каждый раз может
являться сюрпризом для соперников. А это большой плюс.
— Матч с «Торпедо» закончился два часа назад. Что у вас сейчас на душе?
— Боль. И тягостное ожидание предстоящих похорон. Самое страшное для меня —
похороны близких людей. Кладбище. Слезы. Надо найти в себе силы, чтобы все это
выдержать. Я ведь в начале марта схоронил маму. Еще толком от того потрясения не
отошел. А тут еще одно.
— На футбол-то силы останутся? Если в такой момент вообще уместно говорить об
этом?
— Футбол ни в чем не виноват. Он моя жизнь и страдать не должен. Впереди у
«Спартака» важный матч на кубок России. И об этом забывать нельзя, как бы тяжело
на сердце ни было…