После поражения «Динамо» от ЦСКА (2:3) не было, наверное, более несчастного человека на свете, чем Жидрунас Карчемарскас. Едва ли не всю вину за поражение он готов был взвалить на себя, заявляя, что если бы не он, то команда бы победила чемпионов страны. Впрочем, литовец не был бы самим собой, если бы через несколько дней на его лице вновь не засветилась бы открытая и лучезарная улыбка. Глядя на этого неунывающего парня, думаешь: кому же могла придти в голову мысль назвать его «Зверем»?
— С победой над «Шинником», Жидрунас! Наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки!
— Спасибо! Не представляете, как надоело проигрывать и доставать мячи из сетки ворот. Когда в Ярославле пропустил, то подумал: неужели кошмар продолжится? В первом тайме у нас было столько моментов, а забили только однажды. К счастью, иногда фортуна поворачивается лицом и к «Динамо». Почаще бы так. Успели забить на последних минутах. Хотя считаю, что победили-то по делу. Просто были сильнее соперника.
— После поражения от ЦСКА со счетом 2:3 вы публично взяли всю ответственность за поражение на себя. Смелый поступок.
— А что было делать? На защитников кивать? Так на воротах я играл — и трижды не выручил. Вот и все. Команда-то действовала неплохо против армейцев. Моменты создавались, два мяча забили. Это в игре с «Торпедо» был полный провал для всех без исключения. Никому ничего не удавалось. Надеюсь, что такой позор больше не повторится. Стыдно было перед болельщиками.
— Вы, кстати, отчасти взяли вину и за отставку Юрия Семина.
— Ну да… В ней есть и вина игроков. Если бы мы играли хорошо, то увольнения не последовало бы.
— А вам в команде после проигранных матчей претензии предъявляли? Например, Сергей Овчинников на правах старшего товарища?
— Он был одним из тех, кто меня первым поддержал после ЦСКА, когда настроение было на нуле. На следующий день мы поговорили по каждому моменту. Он высказал свои наблюдения, но никаких «накачек» с его стороны не было. Просто произошел спокойный профессиональный разговор. Так и должно быть в коллективе.
— В этом году у вас появился прекрасный шанс стать первым вратарем (Овчинников получил дисквалификацию). Насколько вы его использовали?
— Ну… Процентов на сорок максимум. Но рук я не опускаю и готовлюсь к следующему матчу.
— С Овчинниковым у вас хорошие отношения. А с Нуну, который в прошлом году играл в основном составе?
— По большому счету, никаких. При встрече здороваемся — вот и все. В прошлом году общались чаще, но только по работе. Нельзя же дружить со всеми. Да и языковой барьер мешает. Но никаких конфликтов у нас не было и нет.
— Жидрунас, всех интересует вопрос: кто вам придумал такое устрашающее прозвище — Зверь?
— Это так давно было, что теперь уже точно и не вспомню. По одной версии — Рома Шаповалов. Был такой игрок в динамовском дубле, даже за основу несколько матчей сыграл. Другой вариант — кто-то из чехов. То ли Мартин Хиски, то ли Эрик Брабец. Никого уже из них в команде нет, а прозвище осталось. Я на него никогда не обижался. Думал, может, просто ребята еще не привыкли произносить мое имя? Просто я всегда за мячом очень решительно, смело бросался. Вот и приклеилось: мол, кидаешься, как зверь. Потом стали называть Зверкой.
— Неужели вас, старожила команды, до сих пор так называют?
— Да, время бежит быстро. В «Динамо» я уже пятый сезон. Теперь для молодежи я — Жидрунас, а не Зверь. Я пришел в клуб восемнадцатилетним пацаном, который и по-русски говорил неважно. Первое время плохо понимал окружающих, а изъясниться и вовсе не мог. В Москве легко мог заблудиться. Питался в основном одной пиццей — ее было проще всего заказать, не зная языка. Но до сих пор помню, как был счастлив, когда подписал контракт с динамовцами. Тренировал нас тогда Виктор Евгеньевич Прокопенко. В команде была обстановка отличная. И если у меня были какие-то бытовые проблемы, то с ребятами я сошелся очень быстро. Мы были единым коллективом. Часто собирались вместе, проводили выходные в одной компании. Может быть, поэтому и на поле у нас многое получалось…
— Многие в 2002 году гадали: откуда взялся этот парень с труднопроизносимой для русского человека фамилией…
— Из маленького литовского городка Алитус, в котором населения всего-то тысяч сто. В детстве большую часть времени проводил на улице. Мои родители не хотели, чтобы мы со старшим братом попали под влияние дурной компании, и не возражали, чтобы мы занялись футболом. Тем более что отец и сам любил в свободное время ударить по мячу. Почти все сверстники мечтали играть в атаке, обижались, когда заставляли играть на воротах. Кстати, старший брат и сейчас выступает в чемпионате Литвы именно в нападении, причем раньше играл в Корее. А мне сразу в воротах стоять понравилось. И уже в 15 лет я выступал в чемпионате Литвы за родной город в команде «Дайнава». Потом меня пригласили в вильнюсский «Жальгирис» и литовскую молодежку. Так что карьера развивалась стремительно
— А почему футбол выбрали? Ведь в Литве спорт номер один — это баскетбол.
— Так-то оно так. Но в Алитусе баскетбольной школы просто не было. Ни одной. А футбольная — пожалуйста. Только и всего. Тем более я не жалею, что выбрал футбол, хотя и в баскетбол иногда играю.
— В «Жальгирисе» вы стали основным вратарем?
— Нет. Там играли старшие товарищи. Провел всего несколько матчей. И тут в декабре 2001 года вдруг неожиданно пришел факс из Москвы на имя руководства клуба. Приглашали на просмотр в «Динамо». Я поехал не раздумывая. В январе 2002 года отправился на первый сбор. А в феврале подписал контракт.
— Неужели к тому времени слава о вратаре Карчемарскасе докатилась до России?
— Не знаю. К тому времени я регулярно играл за молодежную сборную. Не интересовался, кому пришла в голову мысль отправить тот самый судьбоносный факс, изменивший мою жизнь. Я побывал на одном сборе и приглянулся тренеру вратарей Николаю Гонтарю. А на тот момент в команде был только один голкипер — Рома Березовский. Меня решили сделать вторым.
— Вторым, по сути, вы остаетесь до сих пор. Не было за это время желания покинуть «Динамо»?
— Нет. Захотел бы уйти — подошел бы к руководству и попросил «увольнительную». Или просто не стал бы в конце прошлого года подписывать новый контракт. А он, кстати, рассчитан на три года. Правда, это еще не гарантия, что все это время я буду в клубе. Может быть, по каким-то причинам перестану устраивать тренеров и руководство, и они решать меня продать. Поэтому загадывать не хочу.
— Но ведь вы — основной вратарь национальной сборной Литвы и в другой команде могли бы играть в основном составе постоянно, а не от случая к случаю.
— Наверное, мог бы. Но вы поймите: в Москве, в «Динамо» меня все устраивает. Отношения в коллективе, доверие тренеров, внимание болельщиков, условия контракта. Зачем искать от добра добра?
— А в национальной сборной Литвы?
— Всегда еду в нее с удовольствием. На самом деле мне просто повезло — сильных вратарей в нашей республике не так много, вот мне и приходится играть (улыбается). Да и как бы я мог сыграть против национальных сборных Испании, Бельгии, Сербии и Черногории? А так у меня в коллекции есть свитер самого Икера Касильяса. Хотя, конечно, хотелось бы когда-нибудь сыграть в финальной части чемпионата мира или Европы.