19-летний форвард московского «Торпедо» в последнее время на виду, потому что
радует не по годам зрелой игрой. Стал чаще забивать, что для любого нападающего
— главное мерило эффективности. И если в начале сезона специалисты не скупились
на комплименты молодым Никите Баженову из «Спартака», Ивану Старкову из
«Локомотива», казанцу Александру Бухарову, бразильцу Жо, то после перерыва в
первенстве всерьез заговорили о перспективах Евгения Луценко.
— Существует байка, что вы якобы перешли в футбол из каратэ. Это правда?
— Дело в том, что до 14 лет я занимался и тем, и другим. По утрам — футболом, по
вечерам — каратэ. И так на протяжении 6-7 лет. Потом пришла пора делать выбор. В
принципе, не сомневался, потому что к футболу всегда относился серьезнее.
— Успехи на татами были?
— Становился чемпионом Оренбурга, выиграл несколько юношеских турниров.
— Один вид спорта помогал другому?
— Думаю, да. Каратэ давало мне растяжку, улучшало координацию. Физические
нагрузки на тренировках мы получали порядочные. Отец поощрял эти занятия. Хотя
сам спортсменом не был, всегда хотел, чтобы я стал гибким и пластичным. Знал,
что эти качества и в футболе необходимы.
— Футболом тоже начали заниматься в родном Оренбурге?
— С семи лет тренировался в любительском футбольном клубе «Нефтяник». Правда,
потом название несколько раз менялось, но поначалу был «Нефтяник». Он
существовал самостоятельно, отдельно от команды второй лиги «Газовик» Оренбург.
Так вот, когда мне исполнилось 14, Павел Богданов и Муса Ишбулатов, которые меня
с детства воспитывали, предложили поехать в Москву, попробовать свои силы в
школе «Торпедо». Меня просмотрели и дали испытательный срок — месяц, чтобы
посмотреть, как я дальше буду себя вести в жизни и футболе.
— А потом?
— Потом никто про испытательный срок не вспомнил. Остался в интернате.
— В своем возрасте удалось выиграть что-нибудь серьезное?
— Честно говоря, наш год — 1987 — был одним из самых слабых в школе. Не знаю,
почему так получилось. Один раз сыграли в финале Кубка Москвы, в призеры
чемпионата Москвы ни разу не попали. Самое большое достижение, наверное, — это
второе место на чемпионате России.
— Разве плохо?
— По сравнению с торпедовскими командами других годов рождения хвастать особо
нечем.
— Но зато вас заметили и, если не ошибаюсь, три года назад взяли в дубль…
— В мае 2003-го. Полгода провел в дубле, а с 2004 стал тренироваться с основой.
— Всегда играли в нападении?
— В «Нефтянике» — «под нападающими», в сборной Южного Урала — тоже, а в
«Торпедо» тренеры сразу меня поставили вперед, и с тех пор так впереди и играю.
— Наверняка увлечение восточными единоборствами предопределило выбор кумира.
Ваш любимый форвард — Златан Ибрахимович?
— Не угадали. Из всех нападающих мне больше всего нравится Анри. Но он для меня
не кумир, а пример того, как должен играть классный игрок атаки.
— Природа не обделила вас ростом и физическими данными. Над чем нужно
серьезно поработать, чтобы дорасти до уровня Анри?
— Мне нужно прибавлять в работе с мячом. Чтобы он, как говорится, всегда был у
меня на ноге даже на скорости. Мне кажется, я постепенно прибавляю в этом
компоненте. А еще необходимо развивать умение молниеносно принимать решения.
— Тяжело 18-летнему юноше дебютировать рядом со взрослыми дядями, некоторым
из которых за тридцать?
— Некоторое непонимание есть… Не то, что непонимание, — не успеваешь уловить их
мысль. Они уже опытные футболисты и за шаг предвидят, что получится, а ты к
такой скорости мышления не привык. Тем более нападение — такая вещь, где в
секунду принимаются решения. Чуть вперед или чуть назад, влево, вправо, на
мгновения замешкаешься — мяч будет потерян. Поначалу мне этих мгновений не
хватало. Сейчас не могу сказать, что сравнялся с опытными игроками, но в
некоторых моментах справляюсь неплохо.
— То есть искусством телепатии понемногу овладеваете?
— Можно сказать и так. Ведь не зря говорят, «эти игроки с полувзгляда понимают
друг друга» или «спиной чувствуют друг друга». Кажется, что это просто слова, но
так ведь и есть на самом деле, когда ты предчувствуешь, как сыграет партнер.
— Когда молодой игрок появляется в команде, к нему бывает немного
снисходительное отношение, никто ведь не знает его способностей, заиграет парень
или нет. Как вас встретили в «Торпедо»?
— Мне в этом плане немного повезло, потому что нас взяли в основу группой.
То есть я не был одним молодым, нас пришло несколько. Естественно, держались
вместе и не чувствовали никакой неприязни к себе. Когда эти ребята ушли и взяли
других, я к тому времени уже молодым не считался — успел освоиться в коллективе
и по сей день никаких проблем не испытываю. О том, как обстоит дело в других
командах, мне трудно судить, но в «Торпедо» ко всем новобранцам относятся
доброжелательно.
— Голы долго снятся?
— Не только голы. После матча перед глазами моменты мелькают, в которых чуть не
успел, не добежал, не попал. А если бы сыграть не так, а по-другому… Но это
только в первую ночь. Потом «кошмары» отступают.
— В матче с «Динамо» вы забили, потом подбежали к бровке, стали в позу
памятника, а кто-то из партнеров принялся начищать вам бутсы…
— Мамаев!
— Это заранее заготовленная сценка?
— Да нет, конечно! Мы с Павлом Мамаевым уже лет пять вместе, еще с интерната
знакомы. Он на год младше меня. Просто на уровне своего юношеского максимализма
так выразили свои эмоции экспромтом. Даже не знаю, как это вышло все. Радостно
было на душе.
— Тем более что счет стал 2:0, и черная полоса для торпедовцев, можно
сказать, закончилась. Чего команде не хватало в первой части чемпионата и что
появилось сейчас?
— До перерыва мы играли как-то разрозненно, а сейчас объединились, стали
единым целым. Действуем командно, а не каждый сам за себя. Конечно, это не
значит, что у «Торпедо» уже все в ажуре, нам еще прибавлять и прибавлять.
— В начале чемпионата тоже случались неплохие матчи. Например, встреча со
«Спартаком»…
— Я за этим матчем наблюдал с трибуны, потому что был травмирован. Помню, не
реализовали момент в первом тайме. А забей тогда, могли бы и выиграть.
— В Ярославле вы открыли счет в самом дебюте, но на последних минутах
«Шинник» отыгрался. Чего не хватило, чтобы удержать победу?
— Думаю, это рецидив старой болезни — никак не можем удержать счет, который
нас устраивает. Казалось, после «Динамо» избавились от недоброй традиции. Нет, в
Ярославле опять то же самое! Не могу объяснить, почему. Невезением не назовешь,
потому что такое регулярно повторяется. Общая вина всей команды — недоработали,
потеряли концентрацию, за что и поплатились.
— Многие отмечали, что качественный перелом в игре «Торпедо» наступил не
после победы над «Динамо», а после ничьей с ЦСКА. Действительно тот матч с
армейцами так вдохновил команду?
— Трудно сказать. С одной стороны, то, что на равных сыграли с чемпионом и
лидером, конечно, прибавило уверенности. Но с другой стороны, нам нужны очки.
Неважно, с кем, главное — их набирать. Поэтому после ЦСКА мы испытывали какие-то
двойственные чувства. Раздражение, что ли. Спортивную злость… Как будто делали
дело и не довели его до конца. Не добились нужного результата, и сразу под
горячую руку попало «Динамо». Все тогда поняли: если хорошо играем, нужно
зарабатывать очки. Иначе весь труд насмарку.
— В этом сезоне в разных командах раскрылось немало молодых талантов. Как вы
считаете — это случайно или закономерно?
— Мне кажется, молодежи стали больше доверять во всех клубах. В том же ЦСКА при
наличии дорогих легионеров вчерашние дублеры выходят на замену, играют. В
«Торпедо», например, это заметно и на моем примере, и на примере Мамаева. Очень
важно, когда тренер не боится выпускать на поле 18-19-летних. Со своей стороны
мы чувствуем ответственность и стараемся игрой оправдать это доверие. Ставка на
молодежь себя оправдает. Ведь это сегодня ты начинающий, а через год-два можешь
стать лидером команды, вести за собой партнеров, среди которых снова будут
молодые.
— Если бы вам установили какую-то планку, мол, вы должны забить за сезон
столько-то голов — на какой цифре остановились бы?
— Оптимальное число, наверное, — десять. То есть реально возможно достичь такого
результата. Но опять-таки, кто знает, как будет складываться. Бывает, человек в
одном матче трижды забивает, а бывает, десять игр — ни одного. Я бы выбрал такой
вариант: пусть я в каждом из десяти матчей забью всего по одному голу, но чтобы
этот гол принес команде победу.
— Помнится, ваш нынешний партнер по нападению Данишевский тоже должен был
забить десяток голов, за что руководство «Химок» пообещало ему автомобиль. В
итоге Данишевский рубеж взял, чему был несказанно рад. Для вас материальные
стимулы имеют большое значение?
— Знаете, мне кажется, у Данишевского не было записано это в контракте:
забьешь — получишь. Наверное, между людьми сложились хорошие отношения, и они
заключили что-то типа пари. Поэтому больше его порадовала не машина, а то, что
он сумел взять тот рубеж, который для себя обозначил. То есть здесь уместнее
говорить не о материальном, а о моральном стимуле. Это важно и начинающему, и
состоявшемуся игроку — ставить задачу и добиваться ее решения.
— В таком случае, что является моральным стимулом для Евгения Луценко?
Пробиться в сборную России?
— Нужно реально оценивать свои силы и возможности. Так что сейчас пока
задача-минимум — заслужить приглашение в молодежную сборную. Для этого
необходимо на все сто процентов выкладываться в матчах за свой клуб. Не просто
выкладываться, но и приносить результат, то есть забивать.