Беспросветная футбольная реальность давным-давно заставила сотни тысяч людей
поставить крест на сборной России. Давайте признаем честно: многие у нас в
стране искренне считают ее мертворожденной, заведомо не способной ни на какие
успехи. Об этом говорят и факты: за 15 лет ее существования на три чемпионата
мира или Европы она вообще не вышла, а еще на четырех не смогла преодолеть
групповой барьер. Какая только экзотика — от Саудовской Аравии до Эквадора — из
групп ни выходила: с 90-го года более 30 сборных набралось! Но только не мы.
Когда месяц назад перед сбором накануне товарищеского матча с Латвией я
рассказал об этом Франсу ван ден Ньювенхофу, биографу Гуса Хиддинка, тот аж рот
раскрыл от изумления. Новость о том, что со времен «бородатого» 1988 года наша
команда ни разу не выходила во второй этап крупнейших турниров (да и ни на одну
Олимпиаду с тех пор не пробилась), его по-настоящему шокировала. Нет сомнений,
что некоторое время спустя коллега поделился эмоциями с самим Хиддинком.
Понимает ли голландский тренер, что если у сборной России ничего не получится с
ним, то не получится уже ни с кем? Понимает ли, что в случае неудачи мы
окончательно осядем в третьей корзине, а потом повторим судьбу Венгрии, которая
ностальгирует по сказочным временам Пушкаша, а теперь дома проигрывает со счетом
1:4 норвежцам? Сознает ли глубину пропасти, из которой нужно вылезать, —
пропасти в первую очередь психологической?
Уверен, что сознает. Хиддинк столько раз на пресс-конференциях подчеркивал, что
33-я строка в рейтинге ФИФА — не место для России с ее футбольной историей и
масштабом, что стало ясно: он знал, куда шел. Как знал и в тот момент, когда
принимал Корею, а потом Австралию. Мы-то хоть периодически в финальную часть
чемпионатов мира попадали, а «соккеруз» и этого 32 года не видели. Однако же не
только из группы вышли, но и будущим чемпионам мира лишь на последней минуте со
спорного пенальти проиграли.
Разница в одном. У Кореи с Австралией по большому счету не было футбольной
истории, у России она есть. Тем болезненнее относятся к неудачам болельщики, тем
большего ждут они от Хиддинка, тем истовее молятся на него.
— Отдаете ли вы себе отчет в том, что вас тут воспринимают как чудотворца? —
спросил я Хиддинка в понедельник вечером около автобуса сборной России,
отправлявшегося из Петровского парка в гостиницу Holiday Inn.
Голландец щек надувать не стал, но и не усмехнулся. Ответил серьезно:
— Я не творю чудес. Их не было раньше, их не стоит ждать и теперь. Стоит
работать. Это будет трудно, и, возможно, по ходу этой работы нам не удастся
избежать разочарований. Но за свою тренерскую карьеру я научился не
зацикливаться на разочарованиях, переступать через них и идти дальше. Хочу
привить такой подход и нашей сборной.
Он с самой первой пресс-конференции говорит: «наша сборная», «наши игроки»,
«наши стадионы». Вроде бы и деталь, но, по-моему, деталь стоящая. Хиддинк
ассоциирует себя с нашей страной. И книги об истории России он давно читает. Не
для того, чтобы выиграть отборочный турнир, а для того, чтобы попытаться
погрузиться в эту культуру, понять то, что «аршином общим не измерить». Поняв
страну, можно что-то понять и о ее футболе.
Ни капли пренебрежения как к стране, так и к ее людям — таким проявил себя
титулованный тренер за прошедшие два месяца. Не раз на пресс-конференциях его
спрашивали о совершенно нелепых вещах — но отчего-то ни разу он не фыркнул
раздраженно, не бросил: «Следующий вопрос!» — не зашагал, сосредоточенный и
оскорбленный, из зала. Ни разу его лицо не исказила злоба. На все без исключения
вопросы он отвечал корректно и дотошно.
В течение десяти лет игры за полупрофессиональный «Де Графсхап» Хиддинк
одновременно преподавал физкультуру в школе для умственно отсталых детей. Не
ждите, никаких ернических параллелей в связи с этим проводить не собираюсь.
Собираюсь лишь найти объяснение, откуда у него такая выдержка. Которая всегда
пригодится и в общении с репортерами, и в налаживании контактов собственно с
командой. Любой — корейской, австралийской, российской.
Меня поразил эпизод на его первой встрече с журналистами в Бору. Хиддинк, вдруг
прервав сам себя, поднял чей-то щелкнувший диктофон со словами: «Ребята, у кого
пленка закончилась?» Кто из наших специалистов так бы поступил? Кто бы проявил
такую же степень уважения к чужому труду? И не в этом ли уважении ко всем, кто
находится рядом, кроется одна из причин его успешности — потому что невозможно
не отвечать взаимностью человеку, который при всех своих регалиях стоит обеими
ногами на земле. И говорит: «Я всегда доволен тем подбором игроков, который есть
в моем распоряжении».
Одно из достоинств Хиддинка — как раз то, чего не хватало вечно рефлексирующей,
ноющей и жалующейся России. Позитивный подход. Даже по поводу непростой ситуации
с полем в Черкизове он в понедельник сказал: «Что же, это будет хороший урок на
будущее». А какой вой голландец мог поднять по поводу лавины травм, но даже не
подумал этого делать! Добавьте к этому нежелание жаловаться на отсутствие
тренера вратарей — мол, перед следующим сбором мы этот вопрос обязательно решим.
А еще — инициативу встречи с тем же Газзаевым после того, как главный тренер
ЦСКА, мягко говоря, не выразил восторга по поводу назначения иностранца в
сборную России? Недаром ведь на тренировку в Петровский парк приехали Юрий
Семин, Борис Игнатьев и Михаил Гершкович: если тренер открыт для общения, то к
нему и его работе тянутся, если живет в каком-то своем мире и ни с кем не желает
ничем делиться — вокруг него возникает вакуум.
«Моя цель в том, чтобы наша команда играла в доминирующий, атакующий футбол», —
сказал недавно Хиддинк. Мы настолько привыкли к жалобам на уровень российских
игроков, что, думаю, мало кто ожидал от голландца такое услышать. Чем ниже этот
уровень — тем в более закрытый футбол по идее должна играть команда, потому что
разрушать всегда легче, чем созидать. Тезисом о доминирующем футболе Хиддинк
доказал, что о вверенных ему игроках придерживается весьма высокого мнения. И
это еще одно свидетельство его позитивного подхода.
Другое дело, что такой вот подход Хиддинка не должен позволить нашим
руководителям расслабиться. Нельзя забывать: звездные часы голландца приходились
на мировые чемпионаты. Разве мы не хотим, чтобы он возглавлял нашу сборную через
четыре года в Южной Африке? А контракт у него пока только двухлетний. И если мы
желаем Хиддинка сохранить еще на один цикл, то нынешней ситуации с черкизовской
слякотью допускать не имеем права. Виталий Мутко, видимо, отдает себе в этом
отчет, поскольку произнес в разговоре со мной такую фразу: «Я за год не могу
освоить все. Мне тоже нужно приобрести опыт».
Первый же полноценный сбор Хиддинка — и первый эксперимент: за три дня до матча,
да еще и после полноценного выходного, команда переехала из Бора в Москву.
Игроки это оценили, и «вольница» не вызвала к жизни ни одного инцидента. В
отличие от хорватов, у которых в условиях закрытой обстановки сорвались сразу
трое — в том числе никогда не отличавшийся разгульным поведением Олич. Занятно
получилось: хорват повел себя более по-русски, чем сами русские. А все почему —
Хиддинк условиями своего сбора показал доверие игрокам, Славен Билич условиями
своего — недоверие. Скажется ли это на сегодняшней игре? Понятия не имею. Но на
дальнейшей обстановке в команде — наверняка.
Хиддинк показал, что у него есть свое видение иерархии нашей сборной, назначив
капитаном Алдонина. Хиддинк постоянно говорит о работе с молодежью, подтверждая
этот тезис неожиданным приглашением тренироваться с основным составом юного
Ребко.
Хиддинк «втопил» и в Бору, и в Петровском парке серьезную физическую нагрузку —
такую, что у многих игроков напомнили о себе старые болячки. Рассказывают, после
утренней тренировки в понедельник Аршавин еле шел к автобусу. Другие тоже. Но
если кто-то сомневается в эффективности подобных нагрузок, то напомню, как были
готовы на двух последних чемпионатах мира сборные Кореи и Австралии. Напомню и
слова соотечественника Хиддинка, главного тренера «Тоттенхэма» Мартина Йола:
«Гус умеет потрясающе подводить команду к матчам функционально».
За Хиддинка говорят его титулы, и никому из игроков в голову не приходит
сомневаться в правильности его решений. А ведь такое вот беспрекословное
следование тренерским установкам — один из залогов успеха. Тренер должен быть
для футболиста безоговорочным, необсуждаемым авторитетом. То, что Хиддинк такой
и есть, подтверждает рассказ Владислава Радимова. Я спросил капитана «Зенита»,
волновались ли молодые, выходя на первую тренировку с новым тренером сборной:
ему-то, матерому, чего нервничать? Радимов неожиданно ответил, что волновался
точно так же: «Нас будет тренировать сам Хиддинк!»
Вот это словечко «сам» нашей сборной сегодня очень нужно. Оно не означает, что
«сам» не может ошибаться, о чем, кстати, и сам Хиддинк говорил неоднократно. Оно
означает другое: если, не дай бог, случится неудача, на голландца не обрушится
(по крайней мере со стороны людей здравых) поток желчи.
Автора этих строк не раз упрекали в том, что после двух-трех неудач сборной
отношение к ее главным тренерам я менял. Но так ведь это потому, что, одержав
одну-две локальные победы, тренеры менялись сами, становились совсем другими
людьми. С Хиддинком, уверен, этого произойти не должно. Он столько уже прошел на
высшем футбольном уровне, что одна победа или поражение в отборочном турнире
мироощущений этого человека не изменит. А значит, и мы не изменим своего к нему
отношения. Даже если Россия сегодня проиграет Хорватии. Вы же помните его слова:
«Возможно, нам не удастся избежать разочарований».
В преддверии первого официального матча Хиддинка не могу еще раз не вспомнить,
как в Германии встретил болельщика сборной Австралии в майке с надписью: In Guus
we trust — «Мы верим в Гуса».
Мы тоже верим. Верим в то, что Гус научит сборную России невозможному — верить в
себя. На это сейчас способен, наверное, только он. И тогда беспросветная
15-летняя реальность нашей сборной рассеется, как дым.