Камерунский защитник «Крыльев Советов» Серж Бранко рассказал
корреспонденту «Самарского футбола» Марии Прияткиной
о первом круге чемпионата России, танце, которым он празднует забитые мячи, и своей
страничке в интернете.
О первом круге чемпионата России: «У меня есть два мнения по этому поводу.
С одной стороны, я должен быть очень доволен первым кругом – мы занимаем четвёртое
место, это хорошая позиция, лучше, чем в предыдущие годы, и я этому рад. С другой
стороны, на самом деле я недоволен, так как считаю, что мы упустили очень хороший
шанс находиться на лидирующей позиции в лиге. Мы проиграли такие матчи, как с „Ростовом“
и „Кубанью“. Это меня очень рассердило. Если бы мы взяли шесть очков в этих матчах,
мы бы лидировали в чемпионате, причём с отрывом. Что касается лично меня, то я рад
тому, что играю в команде, которая находится на четвёртом месте. Если команда выступает
удачно, то и я тоже. Это лучший результат за последние годы и для „Крыльев“, и для
меня. А значит, всё ОК».
О том, является ли этот сезон лучшим за годы его выступления в России: «Если
я продолжу играть так же, как в первом круге, то по окончании сезона я смогу судить
об этом, но пока слишком рано. Сезон – это тридцать матчей, а не пятнадцать. В оставшихся
пятнадцати я ещё должен подтвердить свой уровень. Подтвердить в первую очередь для
себя, а во вторую – для тех людей, которые раньше не считали, что Бранко – хороший
футболист, потому что с моим именем было связано несколько неприятных историй. Хочу
доказать, что они были не правы. За последний год был только один человек, который
верил мне, когда у меня были все эти проблемы с Гаджиевым и с остальными, – это
президент Барановский. Хочу поблагодарить его за доверие. Во втором круге нам предстоит
испытание. Быть не просто на том же уровне, но лучше. Это касается не только меня,
но и всей команды».
О том, необходимо ли защитнику забивать голы: «Я считаю, что нет. Люди смотрят
на меня как на бомбардира, но мне этого не хочется, и Оборину тоже. Он не очень-то
радуется, когда я забиваю, – потому что ему хочется, чтобы я находился на своём месте
в защите. Я, конечно, понимаю, что это важнее. Если кто-то в команде шутит: „Бранко,
завтра забьёшь!“, то Оборин всегда сердится, говорит, чтобы я в первую очередь играл
на своей позиции. Он прав – я игрок обороны и должен играть сзади. Я не стремлюсь
к чужим воротам, но иногда это случается, и я забиваю. Но я бы с удовольствием поменял
три своих гола на три дополнительных очка для „Крыльев“. Я никогда не был бомбардиром
и не хочу им быть, я хочу быть хорошим защитником».
О том, что все голы отмечает танцем: «Да, это африканский танец. У него есть
В Африке все события отмечаются танцами. У людей есть свой танец, есть танец у кошек, у обезьян, у собак – у всех. Существует несколько сотен разных танцев.
название, но вы его не поймёте. В Африке все события отмечаются танцами. У людей
есть свой танец, есть танец у кошек, у обезьян, у собак – у всех. Существует несколько
сотен разных танцев. В Африке танец – это вторая жизнь. Если ты здоров и счастлив,
ты танцуешь. А если я здоров, играю в футбол и мы забиваем гол – у меня втрое больше
причин для того, чтобы танцевать».
О том, учит ли остальных игроков «Крыльев», не африканцев, этому танцу: «Думаю,
они должны научиться! Было бы здорово, если бы танцевали все футболисты, и тренер,
и президент. У нас была бы хорошая танцевальная команда. А если ты готов танцевать,
это означает, что ты счастлив. Тогда „Крылья“ были бы счастливы, у нас не было бы
проблем, и мы могли бы побеждать каждую неделю. Я готов учить танцевать и футболистов,
и тренеров, и президента!»
О том, почему в последних матчах «Крылья» стали пропускать больше голов:
«На это лучше ответит тренер, потому что это вопрос тактики.
Футболистам сложно рассуждать о тактике. Мы знаем, что вначале у нас была очень
сильная оборона, одна из лучших в российской лиге. А потом что-то изменилось. Это
знает тренер, но не я. Я не понимаю тактики, поэтому не могу судить. Я понимаю только
то, как надо играть: если надо бежать – я бегу, если надо стоять – стою. Но я не
могу объяснить, почему это надо делать. Я вижу так же, как и зритель со стороны.
А объяснить может только тренер. Как и все, я не хочу, чтобы мы пропускали столько
голов. Но как это изменить, я не знаю. А Оборин знает, он видит, в чём наши ошибки.
В перерыве матча с «Локомотивом», когда мы выигрывали 2:0, Оборин в раздевалке был
очень злым. Он сказал, что если мы продолжим играть так же, то пропустим много голов
в свои ворота. К сожалению, так и случилось. Он видел, в чём проблема, но мы на
поле ничего не смогли изменить».
Об отношениях с тренерским штабом: «Я нахожу с ними взаимопонимание. Когда
тренер уважает футболиста, он и в ответ получает такое же уважение. Оборин иногда
сердится на нас, ругается, но мы понимаем, что он прав. Сейчас всё совсем не так,
как было в прошлом году. С Гаджиевым были проблемы, и не только у меня, потому что
не со всеми футболистами у него сложились отношения. В такой обстановке было сложно
работать».
О том, как общается с Обориным: «Иногда переводчик нужен – это его работа.
Но вообще я неплохо понимаю то, что мне говорят по-русски, только сам не могу говорить.
Поэтому с Обориным мы можем пообщаться и без переводчика – на смеси русского и английского
языков».
О том, сколько языков знает: «Говорить могу на шести. В этом году планирую
научиться говорить на русском, а в следующем начну учить испанский. Сейчас знаю
В этом году планирую научиться говорить на русском, а в следующем начну учить испанский. Сейчас знаю французский, немецкий, английский и три африканских языка.
французский, немецкий, английский и три африканских языка. Хауса – язык африканских
мусульман из Камеруна, Ганы, Нигерии, Чада, Судана и других стран; креольский, или
антильский французский – язык моего отца, на котором говорят на Гваделупе, Мартинике
и во Французской Гвиане; и один из многочисленных камерунских языков – язык моей
матери. Я родом из северной, мусульманской части страны, в отличие от Ангбвы, который
с христианского юга. В Камеруне в каждом городе свой язык, как если бы в России
был самарский язык, московский, петербургский, ярославский, томский… И люди из разных
городов не понимают язык других. Между собой жители Камеруна общаются на французском
или английском».
О том, что на московских матчах команды в гостевом секторе появляются чернокожие
парни: «Да, это камерунцы – студенты Университета Патриса Лумумбы. Они часто
пишут мне по электронной почте, что очень рады, что в России играет парень из Камеруна,
что играет хорошо, что его показывают по телевизору. Они говорят, что я придаю им
сил, потому что им, конечно, очень тяжело в России, и когда они видят, что я играю,
– они счастливы. Когда я приезжаю в Москву, всегда с ними связываюсь, стараюсь достать
им несколько билетов на матч, заказываю им такси… Если я хотя бы на один день могу
сделать кого-то счастливым, мне это очень приятно. А после они снова мне пишут,
чтобы поблагодарить. У них нет средств, чтобы постоянно ходить в Москве на стадионы,
поэтому я их приглашаю на свои игры».
О своей страничке в интернете (www.sergebranco.com): «Мне посоветовал сделать
это мой знакомый журналист из Франкфурта, работавший в газете Bild Zeitung. Он знал,
что мне приходило очень много писем от болельщиков со всего мира – и из Германии,
и из Англии, и из Ярославля… Он предложил создать страничку в интернете, чтобы мне
писали туда. Приходит около 50 писем в неделю! У сайта есть и русская версия».
О том, что каждый день заходит в интернет: «Да, чтобы отвечать на письма.
Задают вопросы о России, о футболе – обо всём, и я каждый день отвечаю. Ну и каждый
вечер, перед тем как пойти спать, я связываюсь по интернету с женой и детьми, которые
живут во Франкфурте, с помощью веб-камеры – так мы можем разговаривать и видеть
друг друга».