Морозов принял окончательное решение остаться в «Ак Барсе» ещё на два года, иных потенциальных работодателей просит не беспокоиться понапрасну.
Последние две недели были для лучшего нападающего нашего чемпионата и нашей сборной на чемпионате мира очень тяжёлыми. Травма выбила первого снайпера и бомбардира ЧМ накануне решающих матчей, и ещё неизвестно было точно, насколько она серьёзна, не ставит ли под угрозу карьеру игрока вообще. Потом операция, а сейчас Морозов восстанавливается, отдыхает и готовится к следующему сезону, по поводу которого он всё уже для себя решил.
— Как прошла операция, и что говорят врачи?
— Операцию мне сделали по высшему уровню. Пока всё протекает нормально, чувствую себя хорошо. Никаких осложнений нет. Мы постоянно созваниваемся с врачами. Я слежу за ногой – чтобы опухоль не пошла, чтобы температуры не было. Через пять дней я должен ещё подъехать в клинику, показаться. Вроде уже швы должны будут снять.
— А какую-то физическую нагрузку когда можно будет уже давать?
— Сказали, что где-то месяц нужно держать ногу в покое. От 30 до 40 дней — период реабилитации.
— Писали в газетах, что вы встречались с ещё каким-то сторонним специалистом, который мало того, что говорил о возможности вашего выхода на лёд в полуфинале с финнами, так ещё и операцию советовал не делать – я мол, Морозова, за день на ноги подниму без всяких операций...
— Да, «обойтись без операции» — это был его диагноз. Ещё не видев меня, он мне же и говорил, что в полуфинале я буду играть, точно. Что он всё сделает. Да, я с ним встретился. И он, только посмотрев моё колено, тут же сказал: «Нет, ты не сможешь играть». А на счёт операции – да, он советовал мне её не делать, что, мол, нога и так заживёт. Но я доверился другим врачам, которые советовали сделать операцию, потому что хотел быть уверенным, что у меня там всё нормально, и в будущем эта травма меня не будет беспокоить.
— Для вас самого это был, наверное, сложнейший момент – оказаться за пределами команды, льда, где вы были так нужны сборной?
— Психологически невыносимо. Всегда тяжелее смотреть игру, нежели участвовать в ней. Стоя рядом со скамейкой, я отдал очень много эмоций. Очень переживал за ребят. Я рвался на лёд, но просто не в силах был это сделать. Конечно, я был очень расстроен после заключения врачей… такого заключения. Хотелось. Стремился. Но… Ничего не сделаешь.
— Когда стало ясно, что у вас такая сложная травма, что, скорее всего, вы не будете играть в полуфинале, то в первом своём интервью на эту тему вы сказали такую фразу – «самое худшее для меня – это если я не смогу доиграть чемпионат мира, а самое лучшее, если смогу продолжить карьеру». Те ваши слова, признаться, сразу и очень насторожили. Вы это сказали, будучи в таком состоянии психологически?
— Конечно, потому что я хотел доиграть чемпионат мира. Для меня самое худшее тогда было — что два матча не мог доиграть. А потом уже, если думать о будущем, то не хотелось, чтобы эта травма не позволила мне в дальнейшем заниматься моим любимым делом. Просто на одном снимке показало, что и боковые связки задеты и чуть-чуть крестообразные. Все до конца были не уверены, какой там диагноз. Но когда делали операцию, то стало ясно, что самое главное – крестообразные связки, — не задето. Мениск… Конечно, нужно время на реабилитацию, но я уже понял, что я смогу дальше продолжать карьеру.
— После такого блестящего выступления на чемпионате мира даже сомнений нет, что вам предлагают вернуться в НХЛ. Вы уже, как понимаю, уже приняли решение?
— Я уже ничего не рассматриваю, никаких предложений. Для себя я окончательно решил, что следующие два года я проведу в Казани. В НХЛ сейчас даже не собираюсь.
— Почему?
— Я пообщался с руководством в Казани. Здесь очень серьёзные планы. Открывается новая Евролига футбольного формата, будет очень интересно. Хочется в ней поучаствовать. Хочется выиграть Евролигу. И чемпионат России. Хочется опять доказать всем… Просто мы с руководством сошлись в интересах. Мне комфортно в Казани, приятно работать и поэтому я посчитал, что от добра добра искать не буду. Решил, что остаюсь в «Ак Барса» ещё на два сезона.
— А ваша травма никак не сказалась на решении остаться в России?
— Нет. Я думаю, травма здесь не при чем.
— Просто для вас сейчас как раз такой момент, что только и ехать в НХЛ. Разве не было предложений?
— Пока только разговоры. 1 июля открывается рынок свободных агентов в НХЛ, и там уже, думаю, будут какие-то официальные предложения. А на данный момент клубы просто проявляют заинтересованность, звонят и узнают мое желание. Мой агент общается, делает свою работу.
— Но кто бы и что вам в НХЛ не предложил, вы уже свое решение не измените?
— Я решил всё уже. И руководство «Ак Барса» поставил в известность. Поэтому уже не рассматриваю… (пауза) никакие предложения.
— «Ак Барс» за исключением вас, получается, потерял очень много ключевых игроков. Уфа «перетащила»...
— Конечно, это серьёзные утраты. Те ребята, которые ушли, играли очень большую роль в нашей команде. Команда была сыгранная, и был хороший коллектив. Но сейчас, я думаю, что руководство найдет этим игрокам замену, и мы будем по-новому стремиться к новым победам с теми ребятами, которые к нам придут. Будем заново создавать команду. Новый «Ак Барс».
— Это будет гораздо сложнее.
— Конечно, ведь здесь было уже всё поставлено. Все знали свои задания, свою работу, все выполняли её на отлично, и поэтому был результат. Но у нас всё равно осталось много хороших игроков в команде, костяк остался. Я думаю, что новым ребятам будет легко влиться в коллектив. И будем работать, чтобы новая команда, коллектив крепли.
— Понятно, что вы тут ни при чем. Но, всё-таки, вам лично не обидно за такие потери?
— Мне нельзя в это дело лезть – обсуждать такие вопросы. Но мне просто жалко расставаться с ребятами, потому что был очень хороший дружный коллектив. Но это спорт. Это бизнес. В других командах тоже есть переходы. Поэтому мы просто будем сами сплачиваться с теми игроками, что у нас есть и будут. И будем с ними добиваться побед. Да, у нас ушли наши друзья, бывшие партнёры, с кем мы делали одно дело, но это хоккей…
— А сожаление оттого, что ваше звено, лучшее в России, не будет играть вместе, есть? Жаль расставаться с партнерами?
— Почему не будет вместе? Кто вам это сказал?
— Была информация, что Зиновьев всё-таки переходит в Уфу.
— Да? Правда? Я такого не слышал. Я, наоборот, слышал, что он остаётся в «Ак Барсе».
— На счет Зарипова тоже была информация, что он уходит...
— Зарипов подписал контракт с «Ак Барсом».
— А о переходе Зиновьеве ещё до чемпионата мира говорили.
— Да, много всякой информации, таких всяких слухов ходит о нас. Я в это не верю и… (пауза) Я слышал, что Сергей тоже остаётся.
— Значит, и дальше будете играть вместе? Это просто здорово!
— Ну, да. У меня вообще всё время спрашивают про якобы конфликт между нами. Это всё — неправда. Наверное, кому-то выгодно и интересно – распространять такие слухи.
— Казань на следующий сезон, несмотря на потери, всё равно будет ставить для себя чемпионские задачи?
— Даже в этом не сомневаюсь. Только первое место. Пока что идёт селекция. Состав неполностью сформирован. Нет пока вратарей. Ерёменко покинул нас, и Мика Норонен. Но всё равно я думаю, что найдут хороших игроков и отличного вратаря.
— Как вы планируете провести свой отпуск?
— Две недели я должен находиться в Москве, под наблюдением врачей. А потом планирую улететь в Америку отдохнуть. А с 16 июля у нас начинаются уже сборы.