Глава III
Турин-2006
ПОБЕДИТЬ КАНАДУ И УМЕРЕТЬ
22 февраля
Россия – Канада – 2:0 (0:0, 0:0, 2:0)
Россия: Набоков. Д. Марков – А. Марков, Ковалев – Дацюк – Ковальчук. Волченков – Тютин, Козлов – Яшин – Овечкин. Гончар – Каспарайтис, Сушинский – Малкин – Харитонов. Жуков – Вишневский, Афиногенов – Таратухин – Королюк.
Голы: 3 период. Овечкин (Козлов), 41:30 (1:0 – бол.). Ковалев (А. Марков), 59:37 (2:0 – бол.).
Турин. Четветьфинал. Torino Espozisioni. 4130 зрителей.
Ковальчук вышел на лед с такими безумными глазами, что, казалось, намерен подраться с кем-нибудь в первой же смене. К счастью, не успел. Но вместо него набедокурил Афиногенов, невесть зачем вцепившийся клюшкой в Игинлу.
К нашему облегчению, бригады меньшинства, накануне пропустившие все четыре гола от американцев, на сей раз отработали безупречно. А на 8-й минуте россияне создали свой первый острейший момент: в течение секунды Бродера с разных углов атаковали Овечкин и Яшин.
Ошибок полуфинала чемпионата мира-2005 в Вене, где россияне проиграли канадцам первый период со счетом 0:3, удалось не повторить. Но как же, как нам нужен был первый гол! Ведь волевых побед мы в Турине еще не одерживали – пусть даже по той причине, что ни в одном из четырех победных матчей ни секунды не уступали в счете. Стартовый период принес обнадеживающее ощущение, что шансов в этой схватке у нас как минимум не меньше, но из-за нулей на табло тревожно ныла душа.
Еще тревожнее стало на 24-й минуте, когда американский судья Ларю на ровном месте придумал удаление Сушинского (на Бродера его толкнул Смит). Наши снова выстояли – и вновь ринулись вперед. К середине матча преимущество сборной России по броскам превысило двукратное, но кому это интересно, если нет голов даже после шести попыток в большинстве? Не понимая, как пробить великолепного голкипера «Нью-Джерси», россияне сбились на банальные и неэффективные индивидуальные наскоки.
Если перед вторым периодом преобладал оптимизм, то перед третьим – что-то среднее между ним и тревогой. Вроде бы и атаковали, и бросали наши больше, но два самых острых момента до второго перерыва создали канадцы, причем в тот момент, когда Россия играла в большинстве. Слава Богу, не дрогнул Набоков. И Фетисов в перерыве бросил: «Все будет нормально».
Но как же перехитрить этого неуязвимого Бродера? Кто может знать это лучше, чем его одноклубник по «Нью-Джерси» Козлов! В самом начале третьего периода удалили Бертуцци – и состоялось-таки то, чего мы так ждали. Козлов, выезжая из-за ворот, серией финтов закружил голову Пронгеру и Доану, после чего изумительно вложил шайбу в крюк Овечкину. И юный снайпер метнул ее под перекладину с такой яростью, что никакой Бродер уже не мог помочь. 1:0! И тут же вышел один на один с голкипером Харитонов. Но не попал…
Нам еще предстояло пережить четыре адские минуты в меньшинстве, когда вертелся, как юла, и спасал ворота Набоков. Запомнился выход Сан-Луи, когда выручить мог уже только наш голкипер. Трудно представить, что в эти секунды чувствовал его наставник и предшественник Третьяк, комментировавший этот матч. Быть может, гордился, что его 20-й номер попал в надежные руки?
И предстояло еще вскрикнуть от досады, когда Козлов – вновь Козлов! – выцарапал шайбу у двух канадцев, но после его паса Овечкин не попал по шайбе. И замереть от ужаса, когда за 3.08 до конца Даниил Марков срубил Торнтона и получил две минуты. И вздохнуть с облегчением, когда судья Ларю развел руками, не засчитывая шайбу, затолканную канадцами после свистка. И, сжав кулаки, смотреть, как лежащий Набоков не позволяет забить Хитли.
На последней минуте Дацюк (со сломанным пальцем!) дважды выиграл вбрасывания в своей зоне, а Ковалев отнял шайбу у Пронгера, заставив того сфолить. И тут же капитан сборной в упор расстрелял Бродера, и Павел Буре на трибуне в восторге запрокинул голову куда-то далеко за спину. Финальный свисток Набоков встречал на одном колене. Мы выиграли, выиграли, выиграли у Канады!
И теперь, казалось, нам на этой Олимпиаде никто не страшен.
***
Капитан сборной Канады, заслуженный-перезаслуженный Джо Сакик с подбитым глазом и серым лицом медленно брел из смешанной зоны Torino Esposlzioni в сторону раздевалки. Неисчислимая орда канадских репортеров проводила его и тут же набросилась на новую жертву.
Глядя на страдальческое лицо 37-летнего самого ценного игрока Игр в Солт-Лейк-Сити, мучить его еще какими-либо расспросами было бы, конечно, негуманно. Да и пресс-атташе канадцев, уводивший капитана «Колорадо» от журналистов, не был настроен на продолжение разговора и советовал ему ускорить шаг. И все же ваш автор, уже ни на что не надеясь, больше для очистки совести успел выкрикнуть первое, что пришло в голову:
– Джо, я из русской газеты. В чем вы сегодня уступили России?
Сакик неожиданно обернулся. Жестом попросил пресс-атташе его не торопить. И тихо, грустно произнес три фразы:
– Вы были сильнее нас как команда. Вы лучше контролировали шайбу, вы яростнее боролись друг за друга. Вы заслужили эту победу.
После чего, уже не останавливаясь, пошел в раздевалку.
Эти люди умеют достойно проигрывать. Сакик признал, что Россия была сильнее как команда. Роб Блэйк сказал, что с более сильной русской сборной не встречался никогда. Уэйн Гретцки безоговорочно согласился со справедливостью исхода и пожелал нам удачи.
Я слушал все эти слова благородных родоначальников хоккея – и надеялся, верил, мечтал о том, что несколько минут назад они, эти канадцы, передали нам эстафетную палочку олимпийских чемпионов. Недаром же, черт возьми, мы победили их в Турине с тем же счетом 2:0, что и 50 лет назад в итальянском же Кортина д'Ампеццо, где сборная СССР впервые взяла золото зимних Игр!
Теперь, опять же в первый раз, это могла сделать сборная России.
***
Но проходила какая-то секунда – и ты себя резко одергивал. Эстафетная палочка, говоришь? А разве четыре года назад, в четвертьфинале Солт-Лейк-Сити, мы не действующих олимпийских чемпионов обыграли? Разве не ликовали тогда точно так же, как ликуем сейчас? Разве не придавали той победе над чехами, тому долгожданному реваншу за Нагано такое же вселенское значение? А в полуфинале проиграли американцам.
Поэтому, радуясь, надо было помнить, что два последних, самых трудных шага еще не сделаны. Впервые в истории «энхаэловских» Олимпиад не пустив канадцев в полуфинал, вдвойне обидно было бы проигрывать финнам – как бы блестяще те в Турине ни выступали. После победы над «Кленовыми Листьями» одна мысль о поражении от Суоми казалась невыносимой.
И игроки, по крайней мере внешне, это понимали. Коллега Стрижевский спросил своего тезку Дацюка: «Какое место в вашей карьере займет эта победа в четвертьфинале Олимпиады над Канадой?» И получил мгновенный ответ: «Если мы ничего здесь не выиграем – последнее». Ведущий «Что? Где? Когда?» воскликнул бы: «Правильный ответ!»
Касатонов как раз во время Турина признался: после победы над финнами в полуфинале Нагано команда и ее руководство на какой-то час позволили себе впасть в эйфорию от самого факта выхода в олимпийский финал. И потому, по мнению Касатонова, этот финал потом Россия и проиграла.
«Мы еще ничего не добились», – заявил Крикунов после Канады. По его будничному выражению лица – а актерствовать тогдашний главный тренер нашей сборной не умел – казалось, что он не лукавит, верит в то, что говорит. На эмоциях хотелось забросать эту команду цветами. Но умом понимал: рано!
«Если мы хотим, чтобы они действительно выиграли Олимпиаду, придется установить на ноутбуке невидимый фильтр на эпитеты», – написал я в «Спорт-Экспрессе».
***
В фигурном катании можно сказочно выполнить короткую программу, а потом, заранее почувствовав себя чемпионом, завалить произвольную. У нас «произвольных» впереди оставалось сразу две, и пять побед подряд, которые Россия к тому моменту одержала, там не учитывались – вот о чем нельзя было забывать. Как не зачелся несчастной сборной Словакии групповой турнир, пройденный без единого потерянного очка. Чехия, проигравшая три матча из пяти, взяла да и вышибла из Турина своих недавних соотечественников. Таковы правила игры, как к ним ни относись.
Но, в любом случае, на четвертьфинальной стадии хоккейная Олимпиада-2006 лишилась Северной Америки. В США такого исхода в отношении собственной сборной в общем-то ожидали. По словам знаменитого журналиста Sports Illustrated Майкла Фарбера, сказанным нам за завтраком в медиа-деревне, у американцев попросту не было классного среднего поколения хоккеистов, а время Амонти, Леклера и других победителей Кубка мира-1996 вышло.
А вот в Канаде поражение своих вызвало шок.
… Послематчевая пресс-конференция тренеров. Крикунов минут десять скучает без дела: никто вопросов ему не задает (российские журналисты ждут окончания «прессухи», чтобы потом поговорить без перевода), а канадцы все пытают и пытают Пэта Куинна. Тот называет себя самым несчастным человеком на Земле и пускается в многословные объяснения, которые, кажется, не закончатся никогда. «В России и, допустим, в Чехии хоккей очень популярен, но в Канаде он – настоящая религия, – объяснял позже Майкл Фарбер, освещавший уже 14-ю Олимпиаду. – Там часто называют детей именами местных юниорских клубов. То, что произошло сейчас, для канадцев – национальная трагедия».
И вправду, в колонке на сайте телекомпании TSN известный обозреватель Боб Маккензи написал: «Кто-то в Канаде сейчас попытается нас утешить: расслабьтесь, мол, это всего лишь игра. Я так не думаю. По крайней мере – не сейчас. Этот результат – эпическая катастрофа. Колоссальное фиаско».
По мнению Фарбера, канадцы, точнее – исполнительный директор Гретцки, попросту не угадали с составом. Отказали в доверии молодым: вне сборной оказались сверкавшие в НХЛ форвард «Каролины» Эрик Стаал, защитник «Калгари» Лион Фанеф, нападающий «Питтсбурга» Сидни Кросби (Маккензи по тому же поводу написал: «Почему, если у русских был Овечкин, у нас не было Кросби?!»). Зато на лед вышли безыскусный громила Тодд Бертуцци и довольно посредственный разрушитель Шейн Доун. Мог бы помочь канадцам и быстрый, всегда с удовольствием играющий за сборную Пол Кария. А Фанеф, на взгляд обоих обозревателей, не то что мог, а должен был заменить одряхлевшего Адама Фута. В сборной же России обнаружилась та молодая удаль, которой у канадцев из-за такого состава быть не могло.
***
И все же почему в полуфинале – одна Европа? Наши-то что об этом думают? Крикунов сказал так:
– Наверное, потому что играем в Европе.
А вот мнение Козлова:
– Видимо, североамериканцам было тяжело привыкнуть к такой площадке. Она побольше, и тактика игры здесь несколько другая.
Но постойте, ведь и в Солт-Лейк-Сити площадки были больше энхаэловских, да и в Финляндии и Чехии, где проводились чемпионаты мира 2003 и 2004 годов, канадцы выигрывали.
Значит, дело было в чем-то другом. Не в том ли, что почти все североамериканцы год локаута просидели на своей заокеанской печке, тогда как европейские энхаэловцы, за редким исключением, играли? Причем в своих странах, на большом льду, по своей тактике.
А год в спорте – это очень много. Если кто-то наивно и думал, что за полсезона возрожденной НХЛ можно наверстать все, что потеряно, то эти люди явно ошиблись. Европейцы вспомнили, как играют дома, построили каркасы своих сборных, которые выступают сейчас в Турине. Североамериканцы пытались сделать это во время коротких летних сборов. Мало времени, господа, мало! И, будь в штабе сборной Канады хоть семь (!) тренеров, включая специалиста по разжевыванию видеоматериалов, никакие умы не способны наверстать ту фору в сыгранности и взаимопонимания, которую дал хоккейной Европе сезон-2004/05.
Не следовало ли бояться, что после такого фиаско Северной Америки НХЛ потеряет интерес к Олимпиадам? Все специалисты, с которыми довелось общаться, считали: на следующие четыре года – нет. И даже грозные заявления Билла Дэйли, что обилие травм может поставить крест на участии энхаэловцев в Играх, не стоило воспринимать всерьез. Почему? Да потому, что следующая Олимпиада пройдет в канадском Ванкувере! Где и шансов у Северной Америки (вспомните Солт-Лейк-Сити с его стерильно-заокеанским финалом) намного больше, и поклонение хоккею религиозно.
– В Ванкувере НХЛ будет стопроцентно, – говорил Касатонов. – В Канаде, где хоккей – вид спорта номер один, никто не осмелится запретить энхаэловцам участвовать в Играх. Даже если есть проблемы с хозяевами клубов из-за травм – договорятся. А вот что будет дальше, предсказать трудно.
***
Но разве принижала любая из этих заокеанских бед цену российского успеха в матче с Канадой? Разве мы были виноваты в том, что Гретцки проиграл дуэль менеджеров Буре, Куинн – тренерскую схватку Крикунову, а Сакик и К° – дружине Ковалева? Когда я спросил капитана сборной, войдет ли этот матч в историю, Ковалев ответил: «А это уже вам решать».
Решить это в общем-то должны были не мы, а дальнейший ход Олимпиады. Но помнить об этом матче все равно надо. Потому что в ночь на 23 февраля перед телеэкранами с ума сходила от безумного напряжения, а потом от столь же безумного счастья вся Россия. Потому что это было зрелище, от которого тебя прошибало, как электрическим током. Потому что нельзя забывать о матче, когда каждая секунда, каждая ошибка, каждый силовой прием, каждый вратарский «сэйв», каждый сольный проход, не говоря уже о голах, – это почти эпос. Помните же фразу Боба Маккензи: «Эпическая катастрофа»?
И потому еще нельзя забывать об этом матче, что только в таких играх по-настоящему проявляется сила человеческих характеров. То, ради чего и придуман был когда-то спорт.
Вспомним же, как все это было.
От канадцев все ждали дикого стартового штурма. И думали: только бы продержаться – а там уже будет полегче. Не дождались. И Крикунов, и Ковалев потом скажут: кошмарный первый период полуфинала ЧМ-2005 в Вене не был забыт. Тактика была адаптирована под то, как разудало канадцы умеют начинать матчи. Что они, кстати, доказали и в игре с Чехией, сделав результат в первом периоде.
Мы быстро оказались в меньшинстве, но успокоение в души партнеров внес Набоков, поймавший шайбу в ловушку после чудовищной силы броска Блэйка. После этого как-то сразу полегчало: стало ясно, что Набоков, от которого в этом матче зависело почти все, не перегорел.
– Я не успокаивал себя. Я готовился к игре, как обычно готовлюсь в НХЛ, – скажет мне позже голкипер. Какие же нужно иметь для этого нервы!
С первых же минут бросилось в глаза, что наши играют с какой-то железной, небывалой, нероссийской дисциплиной. Это был прямо какой-то антиматч со Словакией. Куда оно делось, это наше фирменное ледовое раздолбайство? Каким образом Крикунову удалось за какую-то неделю научить группу талантливых любителей стихийного хоккейного творчества ходить строем? В свою зону возвращался и перехватывал шайбы даже Ковальчук. И все это не мешало нам больше атаковать и чаще бросать. В первом периоде мы играли лучше – но не настолько, чтобы повести в счете.
– Лететь и забивать сломя голову мы не собирались, тренерским заданием было выждать для этого правильный момент, – говорил Ковалев. Вот она, думалось, управляемость этой сборной!
***
Вновь на вбрасывания выходил Дацюк – невзирая на свой сломанный мизинец. О мизинце его после матча, конечно, спросили. В ответе этот остроумный молодой человек превзошел сам себя: «Знаете, большая проблема: не могу ковыряться в носу. Хорошо еще, что нашел для этого другой мизинец». Вот так – человек играет всю Олимпиаду со сломанным пальцем и еще способен об этом шутить!
В конце второго периода «дернул» пах Королюк. Врачи сказали Крикунову, что с такой травмой он не сможет выступать дальше на Олимпиаде. На пресс-конференции главный тренер не стал скрывать своей досады, потому что капитан «Витязя» от матча к матчу приносил команде все больше пользы. На нем, по сути, держалось четвертое звено, он был одной из главных надежд сборной при игре в меньшинстве, а когда представилась возможность, улетел с центра поля и забил отличный гол американцам.
Впрочем, на следующий день оказалось, что не все так безнадежно. Я позвонил Королюку около часа дня по туринскому времени – и выяснилось, что сдаваться из-за травмы он не собирается.
– Сегодня кататься не буду а завтра на утреннюю раскатку хочу выйти и попробовать, – сказал форвард. – Там все и выяснится. Сделаю все возможное, чтобы сыграть в полуфинале. И не хочу, чтобы вопрос о моей отзаявке решался без меня.
Такие вот у нас в сборной бойцы.
***
Далеко не все, конечно, было в игре идеально. И во втором периоде стало хуже, чем в первом. Совсем не проходили комбинации – те же Ковальчук с Овечкиным бросались в красивые, но безрезультатные сольные проходы, швыряли шайбу в Бродера с огромной силищей, но с неблизкого расстояния и без хитрости. Вратарь «Нью-Джерси» со временем к этому привык. Стало ясно, что пробить его, тертого калача, таким простым образом не удастся. Надо что-то придумать.
Вот только ничего не придумывалось. Россияне потихоньку сбивались на примитив, а канадцы контратаковали все опаснее. Однажды, когда у нас же было большинство, соперник огрызнулся двумя выпадами, не завершившимися голами только благодаря Набокову. В общем, ко второму перерыву тенденция намечалась не то чтобы кризисная, но опасная. 0:0 после второго периода – и от напряжения нервы уже рвало на куски.
И вот в эти-то минуты, во время перерыва, меня поразило полное спокойствие двух наших великих капитанов, с которыми удалось переброситься парой слов, – Бориса Майорова и Вячеслава Фетисова. Обоим хоккей нравился, и оба были уверены, что все закончится благополучно. Может, они, профи, чувствовали что-то такое, в чем нам только предстояло убедиться? Ощущали какой-то внутренний стержень этой команды, который не позволит прогнуться?
А в это время в раздевалке с виду такой добрый Крикунов задавал команде жару.
– Что сказал в раздевалке главный тренер во втором перерыве? – спросили Дацюка.
– Что сказал? Если перевести на книжный язык, то что-то вроде «Побежали-ка вы быстрее!».
И еще о Крикунове. За время Олимпиады стало ясно, что если о ветеранах тренер не позволяет себе сказать ни одного плохого слова, то молодых, наоборот, держит в словесных ежовых рукавицах. И это работало. Покритиковал Ковальчука после игры с Казахстаном – получите покер Латвии. Сказал после окончания группового турнира, что ждет большего от Овечкина, – вынимайте, месье Бродер, из своих ворот победную шайбу. Воспитание в действии!
В середине второго периода все видели, как больно было Козлову. Шайба от нашего же защитника попала, как показалось, ему в голову. «В район горла», – уточнил мне позже Козлов, укативший с площадки с низко опущенной головой. Но уже на следующую смену он вышел. И сыграл, наверное, матч своей жизни. Дело не только в финте, сбившем с толку матерого Пронгера, и последовавшем за ним пасе-шедевре, который позволил Овечкину броском в упор переиграть Бродера, козловского одноклубника. Дело – в каждом действии Козлова на протяжении матча, в огромной пользе, которую он приносил в большинстве, в равных составах, в меньшинстве, где выходил с Яшиным. Пройти одного, двух, трех соперников для самого ценного игрока «локаутного» регулярного чемпионата суперлиги не составляло никакого труда.
Кстати, своих очевидных заслуг Козлов признавать не пожелал:
– Я просто увидел Сашу Овечкина в середине – и отдал ему пас. Бродер – один из лучших вратарей в мире, и его пробить очень тяжело. Только Овечкин мог сделать это!
А мог и не сделать – если бы не ваш пас, Виктор. Не случайно хоккейная судьба так жестоко испытывала вас на прочность, лишив двух предыдущих Олимпиад из-за травм, полученных в последний момент. «Теперь я был спокоен. Думал: будь что будет. Суждено поехать на Олимпиаду – поеду, нет – что ж с этим можно поделать», – сказали вы мне в Олимпийской деревне. А днем ранее, прямо из аэропорта после почти суточного перелета поехали на тренировку. Вам воздалось за труд и терпение!
Воздалось и Овечкину. Хотя бы за фразу в интервью «Спорт-Экспрессу» вечером накануне четвертьфинала. Вопрос был такой:«Вам как снайперу принципиально забить канадцам самому?» А вот каким был ответ: «Не хочу быть лучшим снайпером команды, которая вылетела в четвертьфинале».
Овечкин и забил, и не вылетел. После чего пожелал всей России 23 февраля выпить за победу над канадцами вдвое больше, чем обычно. Что ж, с удовольствием. За Овечкина! И за Козлова!
***
Самое парадоксальное, что Овечкин забил в большинстве – нашем самом слабом, согласно всем статистическим выкладкам Турина, компоненте игры. И Ковалев на последней минуте сделал то же самое. Вот и верь теперь в постулат, что все слабые стороны становятся особенно выпуклыми в решающих матчах. Жизнь-то вон какая лукавая штука – опровергает любые теории с точностью до наоборот.
Роковой фол, после которого состоялся гол Овечкина, Бертуцци заработал на Гончаре.
– В предыдущие годы за это могли бы и не удалить, – сказал потом Гончар. – Но с тем, как судят в НХЛ в этом сезоне, после изменений в правилах, я в момент нарушения сразу же понял, что арбитр свистнет.
И свистнул. Бедный Гончар, трехкратный олимпиец, лучший снайпер последних шести сезонов в НХЛ среди защитников не мог (и в итоге – не смог) забить на третьих уже Играх ни гола. В Турине он и в штангу попал, и в перекладину, и его бросок в ворота шведов чуточку подкорректировал Овечкин. Но участие в победном голе России в ворота Канады, по-моему перекрыло все это невезение.
Судьи НХЛ между тем в очередной раз доказали свою беспристрастность и профессионализм. Вряд ли у кого-то из нас могли быть серьезные претензии к американцу Деннису Ларю. Более того, какие-то небольшие претензии к его работе предъявлял на пресс-конференции Куинн. Тем самым разрушилась очередная теория, правдивости которой мы, честно говоря, опасались. В матче Финляндия – США, который состоялся на несколько часов раньше, согласно этой теории, нам следовало сильно болеть за американцев. Потому что для телерейтингов за океаном в полуфинале нужна была хотя бы одна команда из Северной Америки. Стань ею днем США, матч Россия – Канада должен был пройти при объективном судействе. Если же нет…
Но заговор не состоялся. «Судейство было хорошим», – сказал Каспарайтис.
Поэтому вряд ли стоило сомневаться в объективности Ларю, выписавшего за минуту до конца матч-штраф Малкину – за удар Лекавалье коньком в куче-мале, возникшей вокруг Набокова. Было страшно жаль, что 19-летний центрфорвард с задатками Марио Лемье, прибавлявший от матча к матчу, должен пропустить полуфинал. Это не только лишало нас грозного оружия, но и удваивало нагрузку на Дацюка и Яшина.
***
Каков между двумя нашими голами был Набоков! Зная канадцев, можно было догадаться, что вокруг российских ворот под конец встречи будет твориться что-то немыслимое. Оно и творилось, но ни на мгновение не вывело голкипера из равновесия. «Он сыграл на „десятку“ по восьмибалльной системе!» – воскликнул Виктор Козлов, когда я попросил охарактеризовать игру нашего вратаря.
А Третьяк позже говорил:
– Главным героем матча стал Набоков. Для меня имеет большое значение, что он играет под 20-м номером, под которым когда-то играл я. У меня нет аккредитации, я не могу зайти в раздевалку, чтобы обнять Женю, который не раз занимался у меня в тренировочном лагере. Впрочем, пока все складывается удачно, а потому, наверное, и не стоит его отвлекать.
Такие слова, по-моему, дорогого стоят. Но разве не заслужил их вратарь, который, промучившись десять лет в борьбе за право сыграть за сборную России, отстоял насухо матч плей-офф с Канадой на Олимпийских играх?
… Признаюсь: на стадионе Torino Esposizioni я сознательно нарушил негласные правила поведения в ложе прессы. Нет, не тем, что орал в момент наших голов – этим-то занимались все до единого российские журналисты. А тем, что надел на матч футболку с надписью RUSSIA и изображением чебурашки во вратарской маске, полученную в день открытия «Русского дома», и тем самым откровенно выдал свое пристрастие. Ну как, посудите, мне было не нарушить в среду придуманные каким-то бюрократом правила, если это – счастливая футболка? Я забыл ее в гостинице, когда Россия проиграла Словакии, – и надел, когда мы разгромили шведов. А теперь обыграли канадцев.
Через газету я поклялся не нарушать примету и впредь, раз она срабатывает. А коллеге по «Спорт-Экспрессу» Стрижевскому теперь не судьба была появиться на оставшихся матчах сборной России без галстука, который он впервые надел на встречу с «Кленовыми Листьями»…
***
Думаете, после победы в ключевом матче Олимпиады главный тренер сборной России светился от счастья? Как бы не так. Если накануне, сразу же после поединка с американцами, не покидало ощущение полнейшей безмятежности Крикунова, то после Канады в каждой его фразе и в каждом жесте сквозило совсем другое чувство. Только бы не предаться эйфории и не позволить заразиться ею игрокам!
– Можете ли сказать, что создали свою команду-мечту?
– Я же еще не умираю, елки-палки! Об идеальной команде пока речи нет. Нужно еще работать и работать. И в обороне прибавлять надо, и в атаке. А то сейчас ваш брат все распишет, какие мы все хорошие, и начнут нас «долбать» по полной программе.
– Насколько серьезна для команды потеря Королюка?
– Конечно, он нам был нужен. Он и в меньшинстве отрабатывал, и американцам забил первый гол, убежав со своей половины площадки. Королюк – опытный игрок, надежный. Всегда подстрахует, когда Таратухин по молодости улетит к чужим воротам, в обороне отработает до конца. Так что потеря эта серьезная.
– Финнов видели?
– Даже сегодня, до нашего матча, успели посмотреть их четвертьфинал с американцами. Финляндия сыграла очень аккуратно и закрыто. Раз такая игра приносит ей успех, наверное, будет действовать так же и против нас.
– Что делать с финской супертройкой Селянне – Койву – Лехтинен, которая реализует более 30 процентов чужих удалений?
– Посмотрим, что она там реализует (смеется). Юрзинова Владимира Владимировича подключим – у него в сборной Финляндии воспитанники играют, он их знает хорошо. У нас кругом свои разведчики!
– Павел Буре, как автор пяти голов в ворота финнов в Нагано, может дать ценный совет, как против них играть?
– Спросим. Но это скорее пригодится не мне, а игрокам. Пусть Афиногенову раскроет секреты, и тот забросит пять штук!
– То, что четыре полуфиналиста – представители Евротура, вас не удивляет?
– Ничуть.
– Напоминали игрокам о полуфинале с Канадой на чемпионате мира в Австрии?
– Скорее анализировал его. И понял, что чрезвычайно важно не пропустить гол на старте игры. Поэтому мы начали аккуратно, стремясь не ошибаться в обороне.
– То, что Набоков отдохнул два периода с американцами, пошло ему на пользу?
– Наверное, пошло.
– Главный тренер канадцев Пэт Куинн заявил, что сборная России играет в оборонительный хоккей, не свойственный ее предшественникам.
– Да какой же он оборонительный?! После двух периодов на табло по броскам, хочу напомнить, значились цифры 27-16. В нашу пользу.
– За что Малкину в конце матча дали крупный штраф?
– Ударил соперника ногой.
– Что говорили команде в последнюю минуту, когда обстановка была напряжена до предела?
– Ничего не говорил. Все было спокойно. Там Дацюк просто заигрался, думал, что у соперника большинство, когда бросал в пустые ворота. Я ее выбрасывал, говорил, а не наносил бросок.
– Зато Дацюк на этот раз на вбрасывания выходил, хоть у него сломан палец.
– Ну он же у него не совсем сломан. Там просто скол есть, ничего страшного.
– Кто из игроков прогрессирует, по-вашему, больше других по ходу этих матчей? Козлов?
– Да, Козлов хорошо играет. Очень хорошо.
– Кто лучший игрок команды?
– Набоков.
– Он может сыграть еще сильнее?
– А куда сильнее? На два ноля?!
– Закономерно, что именно Овечкин стал автором решающего гола?
– Почему мы говорим только об Овечкине? А Ковалев? Разве его гол, который снял все вопросы, не был важен? А Козлов, который отдал такой пас Овечкину? Вся команда играла. Билась, сражалась. Нельзя обособленно говорить об одном хоккеисте, даже если он и забил.
– Есть хоть кто-то, кем вы недовольны?
– Нет. Все ребята полностью отдавались игре.
– Матч с Канадой, без преувеличения, смотрела вся страна. На вас, наверное, сейчас обрушился град звонков?
– Не сказал бы. Звонил только бывший директор моего клуба Рашид Хабибулин, который сейчас работает в Хабаровске. Но он еще, когда мы трудились вместе, все клубы с утра обзванивал. (Смех среди журналистов.) А сейчас и подавно. Он у себя на Дальнем Востоке проснулся, солнышко рано взошло, позвонил – и все новости знает.
– Когда больше радовались – сейчас или после победы вашей команды Белоруссии над шведами в Солт-Лейк-Сити?
– В Солт-Лейке, наверное. Все-таки уровень задач у двух сборных разный. Мы же здесь еще ничего особенного не сделали! В четверку попали – и все. А до этого на двух Олимпиадах были сначала вторыми, потом третьими. Так что еще даже до прежней планки не дотянулись. Работы еще полно. Радоваться некогда.
– На пресс-конференции после матча с американцами вы производили впечатление безмятежного, совсем не волнующегося в канун такого матча человека.
– Я и не волновался нисколько, честно могу вам сказать. Во время самого матча даже как-то особенно и не руководил игроками. А сегодня – да, в начале игры нервничал немножко.
– Спали перед матчем с Канадой крепко?
– Очень крепко!
***
Видели бы вы это зрелище! Крикунов едва успел спуститься со сцены, на которой только что закончилась его совместная с Пэтом Куинном послематчевая пресс-конференция, как в зал в сопровождении полусотни канадских журналистов зашел Уэйн Гретцки. Смотреть на Великого без содрогания было невозможно. Этот человек, за три месяца до Олимпиады похоронивший мать, выглядел так, словно в его семье умер кто-то еще. Мертвенно бледное лицо, испещренное красными прожилками, совершенно остекленевший взгляд пары серых глаз, которые по ходу этого интервью неоднократно наполнялись слезами.
– Какие мысли пронеслись у вас в голове, когда закончился матч?
– Я в полном опустошении от того, что произошло. Я был частью сборной Канады на Играх-98 в Нагано, где мы проиграли в полуфинале. Как и тогда, сегодняшний матч был поединком считанных сантиметров. Меня убивает одна мысль о том, что в этом дворце у нас было то ли 17, то ли 18 шансов забить в большинстве, но мы не сделали этого ни разу.
– Как бы вы сравнили нынешнее поражение с тем полуфинальным, восьмилетней давности?
– Они похожи. Но нынешнее тяжелее, потому что теперь я могу лишь прокручивать в голове, что можно было сделать no-другому, что можно было бы исправить, что можно было сказать, чтобы все было иначе. Степень отчаяния и тогда, и сейчас примерно одинаковы, однако теперь я в большей степени ощущаю себя родителем, который подвел своих детей.
При этом продолжаю считать, что наш хоккей находится в хорошем состоянии, и не вижу причин, по которым Канада должна паниковать. Мы увидели замечательную иллюстрацию того, насколько особой была наша победа четырехлетней давности в Солт-Лейк-Сити. Поскольку теперь все будут знать, как сложно выиграть олимпийский турнир. Хотя все сказанное и не скрашивает горечи нынешнего провала.
– Как, по вашим ощущениям, восприняли вылет в четвертьфинале сами игроки?
– Все 26 человек в нашей раздевалке ощущают себя сейчас кошмарным образом. Среди этих 26-ти есть, кажется, восемь человек, которые четыре года назад выиграли золото в Солт-Лейк-Сити и которые сейчас «убиты» сильнее остальных. «Убиты» именно потому, что знают, как велико чувство победы. Все мы несем ответственность за сегодняшнее поражение. И у меня нет слов, чтобы описать вам, насколько ужасно нынешнее чувство.
– К 20 годам вы были лучшим игроком мира. Вам не кажется, что история вышла на круги своя и что сейчас лучший в мире игрок – уже другой 20-летний паренек?
– Вы имеете в виду Овечкина? (Пауза.) Сейчас он, вне всяких сомнений, самый зрелищный игрок мирового хоккея. Но давайте все-таки подождем, пока он выиграет четыре Кубка Стэнли, и тогда вернемся к вашему вопросу (Смех в зале). Впрочем, сегодня Овечкин забил фантастический гол. Невооруженным глазом видно, как он обожает играть, соревноваться. Видно и то, насколько многому научил его за это время североамериканский хоккей. Он умеет бросать, умеет держать удар. А через год в паре с Сидни Кросби наверняка засверкает в «Питтсбурге» и второй молодой русский парень из этой сборной – Евгений Малкин.
– Не считаете, что вашей команде не хватило скорости?
– Не думаю, что мы такая уж медленная команда. Другое дело, что многие из наших быстрых ребят были вынуждены играть с травмами. Сегодня мы потеряли Ганье, которого, надо отдать должное, Каспарайтис выключил из игры абсолютно чистым силовым приемом. Редден играл с травмой. Пронгер играл с травмой. Я не собираюсь оправдывать наше фиаско этими травмами: мы проиграли команде, которая была лучше нашей. И тем не менее не думаю, что русские побили нас из-за того, что нам не хватило скорости. Во всяком случае, по моему разумению, проиграли мы не поэтому.
– Вам не показалось, что некоторые игроки канадской сборной временами могли как включаться в игру, так и выключаться из нее?
– На мой взгляд, ребята бились изо всех сил. Но сегодня мы встретились с действительно классной хоккейной сборной. И проиграли команде, которая, повторяю, была лучше нашей. Означает ли это конец канадского хоккея? Я так не думаю. Мы вернемся. Обязательно вернемся. Сегодня все видели, какие чудеса творят Ковальчук и Овечкин – два молодых русских игрока, научившиеся многому в североамериканском хоккее. Но как бы мы ни были убиты этим проигрышем, в 2010 году обязательно приедем в Ванкувер более сильными, чем были в Турине.
– Чувствуете персональную ответственность за то, что произошло на этой Олимпиаде с канадской сборной?
– К этому меня обязывает ситуация, в которой я нахожусь, и положение, которое я занимаю. И мне придется всерьез пересмотреть мое будущее. Канада – великая страна, я ее обожаю. Федерация хоккея Канады (ФХК) – прекрасная организация, в ней работают замечательные люди, стремящиеся только к высоким целям, – и это замечательно!
Но ведь и я обычный живой человек. Моя должность чудовищно утомительна и разрушительна для нервной системы. В ближайшее время обязательно осмыслю, что станет лучшим решением для меня, и что – для ФХК. Признаюсь, последние три месяца были самыми ужасными в моей жизни (Точкой отсчета этого срока Гретцки, по-видимому считает недавнюю кончину матери). И теперь, глядя в будущее, пуще всего остального хочется позаботиться уже и о собственном здоровье.
– Вы сказали, что к ванкуверской Олимпиаде 2010 года Канада станет сильнее. Однако Кубков мира НХЛ проводить не планирует, и турниров, подобных нынешнему, до следующих Игр не будет. Что же, в таком случае, можно сделать за это время, чтобы поправить сложившуюся ситуацию?
– Программа достаточно эффективна: есть юниорские и молодежные чемпионаты мира, есть взрослое первенство – турниры, на которые мы все последние годы стараемся отправлять лучших хоккеистов нашей страны. Именно так воспитываются игроки, которые знают, чего стоит место на пьедестале. Наша страна обязательно вернется на Олимпиаду с высоко поднятой головой. Обязательно вернусь и я, чтобы быть за все перед вами в ответе.
***
«Во сколько они тренируются? Через 10 минут? А зачем им, собственно, тренироваться – они же тут сильнее всех!»
Коллега из Associated Press, подошедший перед тренировкой россиян, еще находился под впечатлением матча Россия – Канада. Нас к этому времени волновали уже другие проблемы.
Во-первых, из-за полученного на последней минуте игры матч-штрафа дисквалифицирован на одну игру Малкин. Кто будет в полуфинале «управлять» двумя динамовскими краями – Сушинским и Харитоновым?
На тренировке в синюю майку этого звена облачился Андрей Таратухин. Он и выйдет, как выяснилось, в этом сочетании.
– Не пытались подать апелляцию? – спросил я после тренировки Крикунова.
– Бесполезно. Решение уже принято. Пытаться с ним спорить – только зря время тратить.
– Решение-то – по делу?
– Было там движение такое. Мы просматривали в третьем часу ночи запись, и оно было видно.
– Потеря Малкина создает серьезные проблемы?
– Распадается целое звено, и равноценной замены ему мы не имеем.
– С Сушинским и Харитоновым против финнов выйдет Таратухин?
– Да.
– Не жалеете сейчас, что взяли в Турин восемь защитников и 12 нападающих, а не семь игроков обороны и 13 форвардов?
– Нет, ничуть. Ситуация вовсе не выглядит критической. Непряев приехал из Швейцарии, где готовится к матчам суперлиги ярославский «Локомотив», прямо на тренировку, не заезжая в Олимпийскую деревню.
На тренировке Непряев работал в белой форме с еще тремя игроками четвертого звена – защитниками Жуковым и Вишневским, а также форвардом Афиногеновым. При этом несколько хоккеистов в занятии не участвовали. Помимо травмированного Королюка, это Ковалев, Гончар и Набоков. Крикунов подтвердил, что дал им всем возможность отдохнуть.
Днем позже они вновь пойдут в бой. Теперь – против финнов, не потерявших за всю Олимпиаду ни одного очка. Но очень хотелось напомнить, что как-то раз, в японском городе Нагано, мы в полуфинале уже встречались с Финляндией…