— Вы давно работаете в хоккее, начиная с тех самых знаменитых советских времён. Сравните работу генерального менеджера сейчас и до создания КХЛ.
— Многие не различают генерального менеджера сборных от менеджера клубных команд. Это неправильно. Менеджер сборной – чисто спортивная фигура, которую не интересует бюджет. Эта фигура, которую знают все и которой доверяют все. Он договаривается с игроками, выступающими в разных странах, чтобы они приехали в сборную. Если в сборной уже есть главный тренер, то генеральный менеджер наверняка с ним советуется по поводу состава игроков. Если нет, то он сам набирает игроков.
В клубных командах немного по-другому. Раньше главный тренер был всем: и начальник, и главный тренер, иногда
НХЛ — чисто коммерческое мероприятие, пытающееся жить по средствам. У нас пока такая ситуация не сложилась. КХЛ – чисто спортивное соревнование. Нам нужно добиться спортивного результата – завоевать медали, а не пригласить Овечкина, на которого бы ходил народ, а какой результат будет — неважно.
тренер, а иногда и доктор, и точильщик коньков. Этот человек сам добывал бюджет, уговаривал руководителей, чтобы они выделяли деньги на хоккей. Под эти деньги подыскивал себе игроков. То есть все функции выполнял один человек, ему помогал администратор, начальник команды. Сейчас всё стало цивилизованней. Сами главные тренеры не ищут бюджеты, а эти бюджеты озвучивают руководители. У них генеральный менеджер – человек, которому поручается этот бюджет и он отчитывается по каждому контракту перед президентом клуба. И вместе с главным тренером (если таковой есть), соблюдая его интересы и предпочтения, анализировать, какие игроки свободные, и пытаться, соблюдая бюджет, взять этих игроков.
Например, главный тренер говорит: «Мне нужен центрфорвард». Тогда генеральный менеджер включает свою службу скаутов. Ему приносят несколько кандидатур. Главный тренер выбирает фамилию из списка. А по вопросу цены включается уже генеральный менеджер. На этого, например, не хватает денег, значит, можем взять другого. Генеральный менеджер выполняет волю главного тренера в подборе игроков. Конечно, его главная первоначальная задача — дать президенту несколько кандидатур на должность главного тренера и обосновать, почему эти тренеры должны возглавить команду.
— Если отменить квоту на легионеров, как в НХЛ, будут ли тогда клубы КХЛ комплектоваться за счёт легионеров?
— Нужно брать всё лучшее, что есть. Вся жизнь состоит из этого. Однако лучшее надо приспособить к своим условиям. Это, наверное, главное. Невозможно выдумать всё самому. В Северной Корее есть идея Чучхе (сделай всё сам). Она, по моему мнению, заводит в тупик. Но нужно понимать саму идею. У нас есть желание, но пока нет возможности сделать хоккей прибыльным и коммерческим. НХЛ — чисто коммерческое мероприятие, пытающееся жить по средствам. У нас пока такая ситуация не сложилась. КХЛ – чисто спортивное соревнование. Нам нужно добиться спортивного результата – завоевать медали, а не пригласить Овечкина, на которого бы ходил народ, а какой результат будет — неважно.
Нам же нужно выиграть медали, тогда это считается успехом. Хабаровск в своё время плёлся в конце таблицы, а народу – полный дворец, но руководство не было довольно, постоянно меняло тренеров. Что касается легионеров. У нас вся система соревнований строится, чтобы мы выигрывали чемпионаты мира и олимпийские игры. В этом серьезная роль принадлежит Федерации хоккея. Она-то заказчик этого дела. И ставит задачу – победа на Олимпиаде, чемпионатах мира. Права на проведение чемпионата у Федерации хоккея России, а не у КХЛ. Федерация хоккея принимает решение, чтобы в российских командах было больше своих игроков. С одной стороны, это правильно, а с другой — получается парадокс для клубных команд, потому что резко возрастают контракты российских игроков. Просто в разы! Так давайте ликвидируем лимит на легионеров. Если будет легионер и наш хоккеист с огромнейшим контрактом, пусть он его понижает, и тогда мы возьмем российского хоккеиста.
Можно, например, ввести минимальную сумму контракта для иностранца. Сейчас нет сильных центральных нападающих и защитников. С вратарями туго. Цены на них такие баснословные, что дальше некуда! Клуб не потянет. Можем поставить молодых, но их практически нет на нужном уровне. У нас спортивное соревнование, где спрашивают результат. Если мы отменим лимит на легионеров, ничего страшного не произойдёт. Только будет конкуренция. Думаю, что восемь защитников и 12 нападающих наберём. Но на хороших российских игроков контракты упадут в разы. Поэтому я, проработав в хоккее столько времени и создав не одну команду, скажу, что лучшее, что можно сделать – создать конкуренцию. С определёнными ограничениями. И тогда мы не будем тратить столько денег на посредственных хоккеистов.
— КХЛ стремится к тому, чтобы были клубы из Италии, Финляндии. С этого сезона появился «Лев» из Словакии. Какое, на ваш взгляд, должно быть оптимальное количество команд?
— Опять же надо говорить о том, что у нас основная задача — чемпионаты мира и Олимпийские игры. Из этого нужно исходить. Конечно, будет здорово, если лига начнёт развиваться в направлении иностранных клубов. Но нельзя же вместить огромное количество команд. Тогда они будут вынуждены играть через день восемь матчей подряд. Физиологию не обманешь. У игроков просто не выдержит сердце от такой нагрузки. Поэтому команды начинают сбавлять. И уже сейчас мы видим матчи, где люди ползают по льду. Тем более с ограничением количества молодых хоккеистов, которые могут выйти на лёд, с ограничением количества игроков в заявке, ненормальностью с фарм-клубам, где ничего не ясно.
Номинальный фарм-клуб решает свои задачи. Ему деньги даёт свой город. Поэтому физиологически на пределе игроки не могут играть через день. Ведь что такое хоккей? Это 10 раз по 400 метров через три минуты. И это нужно делать на максимуме через день. Кто не бегал, пусть пробежит. Пробегите! Я посмотрю на вас.
После этого ничего не захочется: ни машин, ни квартир, ни денег. Ничего. Поэтому вопрос серьёзный. Пусть расширяется количество команд, но тогда нужно менять систему розыгрыша. Тогда все не должны играть со всеми. Календарь очень плотный из-за евротуров и чемпионата мира. А между прочим, многие легионеры из европейских сборных готовятся в наших клубах и основную игру показывают на чемпионатах мира. Там они выкладываются, а здесь тренируются. Нужно к чему-то приходить: либо работать для внутреннего чемпионата или для чемпионатов мира и Олимпиады. И под этот заказ делать систему, которая бы давала положительный результат.
— За три месяца в «Металлурге» сменился весь тренерский штаб и шесть игроков. Если такое происходит, есть ли в этом вина генерального менеджера?
— Конечно, есть, и долю вины каждого руководителя клуба определяет президент, который владеет ситуацией. О тренерской бригаде. Я, проработав много лет главным тренером, знаю, что в тренерском штабе должны быть единомышленники, главный тренер должен сам выбирать себе помощников. И если проваливается главный тренер, то почти все должны уйти. Они тоже виноваты в чем-то. Что касается штаба Баркова, то люди попали в неординарную ситуацию, связанную не только с хоккеем.
Трагедия с «Локомотивом» ударила не только по Ярославлю, но и по нам. В «Металлурге» много людей с Ярославля и человек семь из нашей команды неделю не тренировались, а участвовали в траурных мероприятиях. Причём это были лидеры: Мозякин, Михнов, Бут, Ролинек, Гелашвили. Второй дикий случай произошёл с основным вратарём Гелашвили, который очень хорошо выглядел на начальной стадии. Сначала на тренировке он получил травму руки. Здесь тренерский штаб сделал ошибку, не разобрался. Печурскому доверили место в воротах в матче с «Ак Барсом», хотя Лисутин довольно-таки надёжный вратарь.
Потом случай в матче с «Витязем», где, наверное, впервые в истории нашего хоккея сознательно атаковали вратаря и он получил травму. И опять тренеры не сумели разобраться в этой ситуации. Поставили Гелашвили, который играл с «Северсталью» с сотрясением мозга. Но моё мнение осталось: Барков как тренер очень сильный, талантливый, знающий хоккей. И штаб у него был хороший, но в этих неординарных ситуациях они разобраться не сумели.
И ещё была у них одна ошибка, о чём их предупреждали: надо было сначала набрать очки, а потом готовиться к плей-офф. Зная специфику нашего клуба, в котором огромная требовательность к результату, они пошли другим путём. Победы в предсезонных турнирах, довольно-таки прилично команда играла в первых матчах чемпионата. И они решили начать готовиться к плей-офф уже в этот период: определённая нагрузка, подготовка, определённые сочетания, опробования разных тактических вариантов. Оно было не ко времени.
Специфику нашего клуба вы знаете: требовательность здесь огромная, нужно идти только вперёд и не позволять, чтобы проигрывать четыре матча подряд. С приходом нового главного тренера теперь выполняем его заказ. Например, Казань отказалась от Лемтюгова и Казионова. Наш новый главный тренер решил их приобрести, обменяв на Спиридонова и Глазачева. При Баркове эти люди были взяты «Металлургом» для определённых целей, для розыгрыша большинства, но у нового главного тренера своё видение. Он ведь берёт на себя ответственность за результат, ему решать, какие игроки должны быть в команде. После этого Мамашева поменяли на Твердовского. И видели, что для численного большинства не хватает одного мастера, согласовали кандидатуру Сушинского. Что касается Лаюнена – это не смена, а приобретение, усиление по ходу сезона. Для этого квоту на иностранца оставляли.
— Подградски отыграл две игры в чемпионате и был отчислен из команды.
— Тренерский штаб ему не доверял. Он должен был показаться тренерскому штабу, но немного занервничал, сделал немного то, что не нужно, стал грубо ошибаться. Подградски отдали всё численное большинство, но ничего не получалось. Поставили Мамашева, и сразу численное большинство пошло. Когда Мамашев начал создавать моменты в большинстве, тренеры сказали: «А для чего же тогда нужен Подградски?». Таким было тренерское решение, и мы его поддержали.
— Мамашев покинул «Металлург» из-за травмы?
— Когда мы создавали коллектив, с прежним главным тренером согласовывали каждую кандидатуру. Нам нужно и бюджет соблюсти, и игроков найти. Хороших защитников на рынке почти нет, бесконечных денег у клуба тоже нет. Мы исходили из того, кто сколько стоит. Мамашева тоже брали на определенное место с задачами. Где-то он получил травму, не показывал этого, начал терпеть, и она обострилась. Играл с больной ногой, конечно, не в полную силу, потом ему сделали чистку мениска. Сейчас выздоровел. Но тренеры решили, что на его месте будет более опытный игрок.
— В «Металлурге» сейчас семь чемпионов мира. Контрактная стоимость чемпиона мира на рынке всегда выше, чем не чемпиона мира?
— Сборная команда – не клубная команда, и там каждый игрок взят на определённую роль. Не всегда игроки сборной где-то на голову превышают тех, кто не попадает в эти сборные. Например, кто-то из них лучше обороняется, у кого-то лучше человеческие качества. И не всегда они стоят дорого, но они знают свою цену. Нельзя отождествлять также тренеров сборных команд с тренерами клубных команд. Часто тренер сборной может неважно работать с клубом, и наоборот.
— Почему в «Металлурге» в последние годы много финнов, так же как и во всей КХЛ?
— Финны по характеру поближе к российским игрокам. Не так, конечно, но они не такие расчётливые. В Финляндии очень здорово развился хоккей. Я ездил туда в прошлом году смотреть игры чемпионата. Мне очень понравилось: площадки средних размеров между НХЛ и КХЛ, на которых хоккей очень убыстряется, и это представляет интерес для зрителя. Финны поняли, каким должен быть современный хоккей: не скучным, в постоянном движении. Финны используют современные методы физической подготовки. Проблема в том, что у нас большая страна. Если один игрок не подошёл, ему на смену приходит другой. В Финляндии к каждому игроку подходят творчески, пытаются не погубить его. У нас одного погубили — второго взяли. У финнов раскрываются многие игроки. Поэтому они и доминируют.
— В КХЛ площадки должны быть таких же размеров, как в Финляндии?
— Опять нужно говорить о том, что мы выполняем заказ федерации хоккея. В Сочи будем играть на европейских площадках, потому что они должны нам дать преимущество перед североамериканским хоккеем. Для зрителей, я считаю, уменьшение площадок, как в Финляндии – это самый оптимальный вариант. Ничего не может стоять на месте, все должно развиваться в пользу зрителя. Изменения должны протекать с жизнью, с потребностью людей. Но за океаном хоккей – коммерческий проект, а в России – спортивный. В этом огромное отличие. Считаю, площадки нужно уменьшать. Но вопрос в деньгах, и сейчас нужно готовиться к олимпийским играм.
— Апальков теперь играет за «Локомотив». Не жаль было терять такое дарование?
— Когда погиб «Локомотив», было принято решение создать команду. Каждая команда имела право защитить двух игроков. Мы посчитали, что самый дефицитный товар на рынке – защитники. Поэтому оставили Антипина. Второе, мы видим, что у нас в детско-спортивной школе вратарей, которые вырастут в ближайшие годы до уровня Печурского, — нет. Вот мы защитили этих игроков. А дальше «Локомотив» забрал тех, кого считал нужным.
В Сочи будем играть на европейских площадках, потому что они должны нам дать преимущество перед североамериканским хоккеем. Для зрителей, я считаю, уменьшение площадок, как в Финляндии, – это самый оптимальный вариант. Ничего не может стоять на месте, всё должно развиваться в пользу зрителя.
Вот так получилось. Я курировал 1992 год и знаю ребят как свои пять пальцев. Считаю, Апальков очень упёртый игрок, старается достичь цели. Дай бог, чтобы у него всё получилось.
— Из нынешнего состава «Металлурга» игра скольких игроков команды вас не устраивает на данный момент как генерального менеджера? То есть вы ожидали от них большего, чем они сейчас показывают.
— Это вопрос не из той серии. Мы говорим о том, что нам нужен командный результат. Действия команды нас не устраивают. Каждый игрок должен находиться в этой системе. Если меня заставят передвинуть штангу весом 150 килограммов, я её никогда не подниму, но я её смогу покатить. У нас не индивидуальный вид спорта, где мы можем взять и обогнать. Мы можем впятером встать в ворота и не пропустить ни одного гола. А потом убежать, забить и выиграть 1:0.
Некоторые думают, что Мозякин (мало кто знает, что он три недели играл в гипсе) должен обыграть всех в одиночку и забивать голы, а вратарь должен выручать при каждом броске. А где тогда тренеры? А где другие пять хоккеистов? Вратарь должен только подчищать, а когда он бесконечно выручает, значит, безграмотно играет команда. Когда тренеры говорят, что вратарь не выручает, то они так говорят против себя. Значит, ты так организовал команду, что она позволяет расстреливать вратаря. Один хоккеист не может вести за собой команду. Тем более, сейчас, когда все клубы уровнялись по мастерству.
КХЛ развилась очень прилично. Почти во всех клубах играют люди из НХЛ. Очень серьёзно должен работать тренерский штаб, находить те решения, которые позволяют выиграть. Нужно правильно использовать опытных игроков, а не только выполнять пожелания тренера купить очередных звёзд. А болельщики есть болельщики. Я не обижаюсь на них, потому что они не владеют даже сотой части ситуации. Да это им и не нужно знать. Они болеют, переживают – это очень хорошо, за это их надо уважать. Однако хоккей с трибун и с лавки, где сидит команда, – совершенно разное восприятие. Там, внизу, совсем другая игра.