Вратарь Георгий Гелашвили, воспитанник хоккейной школы «Трактор», в межсезонье подписал контракт с «Торпедо». Георгий рассказал, почему выбрал Нижний Новгород, вспомнил вратарей-конкурентов из предыдущих команд, поделился детскими воспоминаниями о тренировках у Перегудова и Ерфилова и рассказал о рисунке на шлеме, в котором провёл последний сезон. Кроме того, мы поговорили о простых человеческих радостях – охоте, рыбалке и хороших автомобилях.
— Георгий, после трёх лет, проведённых в Магнитогорске, вы подписали контракт с «Торпедо». Какие ещё были предложения и почему выбрали именно нижегородский клуб?
— У меня было несколько вариантов, я не буду их сейчас называть. Решил ехать в Нижний Новгород, потому что они давно уже мной интересовались. Мне там всё нравится. И сам город, и то, что они во мне заинтересованы. Можно сказать, просто душа лежит к этой команде. То же самое было, когда я в «Локомотив» переходил, и когда ехал в Караганду, и ещё когда я возвращался домой. Какое-то желание внутри, которое нельзя объяснить. Думаю, у каждого человека есть внутренний голос, и иногда нужно его слушать.
— Что можете сказать о Нижнем Новгороде? Вы бывали там во время выездных игр, удавалось посмотреть город?
— Нет, погулять не удавалось, во время поездок я только стадион видел. Но знаю, что город стоит на Волге, есть набережная, как в Ярославле. Река, замечательная природа – меня этот момент сильно привлекает. По Интернету смотрел фото – очень красивый город. Он входит в пятёрку самых больших городов страны.
— Вы уже приезжали после подписания контракта, общались с новым главным тренером?
— Нет, я ещё не был в Нижнем Новгороде, все переговоры велись по телефону. С Петром Скудрой пока не общался. В июле начнутся предсезонные сборы, я заранее приеду, буду обустраиваться, решать разные организационные вопросы, тогда и познакомлюсь со всеми.
Георгий Гелашвили в составе «Магнитки»
— Вам не раз приходилось работать с тренерами-иностранцами. Нет проблем с языковым барьером?
— Я неплохо говорю по-английски. Достаточно хорошо, чтобы всё понимать и разговаривать. В своё время я несколько раз ездил в Америку, мы там жили достаточно долго, играли. Было предложение остаться там, ещё в детском хоккее. Так что я достаточно многое почерпнул. В детстве языки быстро учатся. Я и грузинский так же выучил – просто по разговорной речи с людьми.
— Вы правда знаете грузинский?
— Не в совершенстве, конечно, но понимаю, могу общаться. Я и английский не в совершенстве знаю… Да и русский тоже (смеётся). Для моих друзей, кстати, тоже было открытием, что я знаю грузинский. Мы были все вместе в Грузии, и они удивились, когда я начал свободно общаться с местными…
— Часто бываете на исторической родине?
— Да. Вот в ближайшее время поедем – к сожалению, повод печальный, годовщина смерти отца. Хотелось бы собираться там в более счастливые моменты. В прошлом году так и получилось – приехали с друзьями, папа ещё был жив. Мы все вместе собрались, было весело. Можно сказать, бог дал нам время попрощаться.
— Есть вратари-молчуны, а вы много разговариваете с защитниками во время игры.
— Да, стараюсь подсказывать партнёрам. Между прочим, Пол Морис (главный тренер магнитогорского «Металлурга» в сезоне 2012/2013. – Прим. ред.) с первого дня требовал, чтобы мы разговаривали на льду. Раньше меня упрекали за это, а теперь оказалось, что это наоборот хорошо. Когда вратарь разговаривает, защитникам проще играть, и всей команде это облегчает работу. Люди находятся спиной в поле, а вратарь всё время лицом, он видит больше, чем все остальные. Я могу подсказать, допустим, что происходит у человека за спиной, или попросить играть ближе, или говорю, что не вижу шайбы. Если игроки прислушиваются к таким словам, это большой плюс. Морис, кстати, всех игроков просил говорить на льду, не только вратарей.
— Как складывались ваши отношения с вратарями – конкурентами по команде на протяжение всей карьеры?
— Лучший мой напарник, больше по человеческим качествам, — это Сергей Звягин, мы играли с ним в «Локомотиве». Я очень ему благодарен. Всегда, когда встречаю, очень рад его видеть. Может, ещё будут такие люди рядом со мной. А ещё есть такой человек – Александр Бызов. Мы играли вместе в «Казахмысе». Я был молодой, и он меня во всём поддерживал. Мы два года жили в одном номере в гостиницах, на базе. Это замечательный человек. Звягин и Бызов — два просто потрясающих вратаря, и в первую очередь это Люди с большой буквы для меня. Всегда открытые, независтливые. С такими напарниками очень легко играется, и сам растёшь рядом с ними. Честно сказать, всегда рад их видеть и слышать. Мы общаемся, созваниваемся. Сейчас Саша Бызов – тренер по вратарям в Нижнем Тагиле. Сергей Звягин, насколько мне известно, тренировал вратарей в «Барысе». А вообще, у меня со всеми вратарями нормальные отношения. Не было такого, чтоб обиды на кого-то или я чем-то был недоволен. Я в принципе такой человек – если чем-то недоволен, я сразу скажу это в глаза. Не пройдёт, наверно, и секунд 30 с того момента, когда я недоволен.
— И часто приходится такое говорить?
— Именно с вратарями практически не было конфликтов. По-моему, вообще никогда не было. С детства привыкаешь, что работа вратаря – это тяжёлый хлеб. И лучше дружить, чем ругаться.
— Напрашивается традиционный вопрос – как вы сами стали вратарём?
— Я с самого детства играл на воротах. Это один из тех моментов, которые нельзя объяснить, просто было такое ощущение – хочу сразу в ворота. Не в поле, не куда-нибудь. В три года выходил на коробку, и всегда на ворота вставал. В отцовских валенках чаще всего. И когда на хоккей ходил, смотрел на вратарей.
Сейчас я даже отговариваю тех, кто хочет играть на воротах. Объясняю, что это очень сложно, надо психологическую нагрузку выдерживать, боль терпеть. У моей супруги младший брат вратарь. Когда он начинал играть на воротах, я очень долго его отговаривал. Сказал: выбирай игру в поле. «Нет, я буду на воротах». Я начинаю объяснять, что это тяжело психологически, большая ответственность на тебе будет лежать, физически будет больно. Он: «Нет, я буду готов ко всему». Ребёнку шесть лет, понятно, что у него желание. Ну, хорошо. Я взял такой твёрдый каучуковый мячик. Если его об землю ударить, он до четвёртого этажа подпрыгивает. Помягче шайбы, конечно, но всё равно. Мы вышли с ребёнком в зал, я поставил его на ворота без формы и взял этот мячик. Первый раз бросил со всей силы – попал куда-то в район ключицы. Ему больно, конечно, но вида не подаёт. Я подошёл, говорю: больно? — «Нет!» Поставил его снова. Второй раз я попал ему в лицо, в зубы. У него кровь пошла, я сам тогда испугался… Спросил: «Ты будешь играть?» Он сказал: «Да». «Ну, завтра тогда поедем за формой».
— Суровый подход.
— Это всё мелочи. Потом будут трещать кости и рваться связки… Легко не будет, и нужно с детства быть готовым ко всему.
— У Виктора Перегудова, вашего первого тренера, были какие-то особые методы по воспитанию вратарей?
— Перегудов нас, вратарей, всегда любил. Работал с нами. Тогда в школе не было тренеров по вратарям, специальных занятий. Мы практически самоучки. Виктор Михайлович договаривался со своим другом, тренером Виталием Георгиевичем Ерфиловым, чтобы мы ездили к нему в Москву на сборы для вратарей. Перегудов понимал – низкий поклон ему за это, – что мало обычных тренировок, нужно, чтоб с нами отдельно занимались. Сегодня все понимают, что вратарю нужен тренер по вратарям. Это и психологическая поддержка, и понимание, и правильная техническая подготовка. Не может нападающий объяснить вратарю какие-то моменты. Так что меня воспитали два человека. Виктор Михайлович направлял нас максимально, всё, что сам знал, давал вратарям.
Георгий Гелашвили в составе ярославского «Локомотива»
А еще Виталий Георгиевич Ерфилов. Это, конечно, замечательный человек. Мы ездили к нему с мамой в Москву. Там тоже была такая история жизненная… Было 10 дней сборов, как-то раз мы пожили там, и на седьмой день у нас деньги закончились. Москва, всё дороговато было. Мама подошла, говорит: «Виталий Георгиевич, вы нас извините, но нам придётся поменять билеты и уехать пораньше». Он сказал: «Подождите, всё решим». На следующий день говорит: не надо ничего менять, вы сегодня поедете ко мне домой. Понимаете? У него семья, какие-то свои дела, но он поговорил с супругой и пригласил нас к себе. Просто так взять человека, который из Челябинска приехал… Всё-таки раньше, я считаю, было больше открытых, добрых людей в нашей стране, в нашей жизни. И я хочу, чтоб эти люди всегда были и чтоб их было больше. Потому что вот такие поступки запоминаются на всю жизнь.
— Вы до сих пор общаетесь?
— Конечно. Когда Виталий Георгиевич приезжает, либо я бываю в Москве, мы всегда встречаемся. Каждый, кто для меня старался, остаётся важным человеком в моей жизни. Именно благодаря вот таким поступкам. Мы приехали, жили у него дома, это было потрясающе. Я был маленький, но хорошо всё это запомнил. Он видел, что у меня есть стремление развиваться, и старался помочь во всём. Поэтому Ерфилов и великий тренер. Не зря он с Третьяком работал, с Мышкиным. У него есть талант и открытость души.
— В чём особенность тренировок Ерфилова?
— Самое главное – они были интересными. Это особенность всех хороших тренеров. У них интересно. Вроде и нагрузки большие, но ты не устаёшь, потому что тебе постоянно даётся что-то новое, и хочется преодолеть, научиться. Присутствует соревновательный интерес, всё с задором делается.
— В наше время есть школы для вратарей с тренерами подобного уровня?
— Виталий Георгиевич до сих пор работает. Как раз сейчас он проводит школу в Набережных Челнах. В Челябинске несколько лет назад мы тоже организовали вратарскую школу, приезжал финский специалист Илари Някель, который со мной занимался уже во взрослом хоккее. Тоже потрясающий человек – всегда улыбается, всегда у него позитивное настроение. Это очень большой плюс, когда ты на работе. Никакого крика, шума, всё делает спокойно, правильно. Очень сильно мне помогал в своё время. Он не пытается кого-то переделать, в каждом вратаре видит сильные стороны и развивает их. Если всё сложится удачно, на следующий год снова проведем такой лагерь в Челябинске.
Ещё есть Валерий Александрович Киселёв, наш, челябинский тренер, он работал со мной в «Казахмысе», очень многое мне дал. Он чемпион России, чемпион Казахстана, в этом году выиграл чемпионат Белоруссии. С Ильёй Брызгаловым работал, с Васей Кошечкиным, со мной. И в «Тракторе» работал пару месяцев. Ему 70 лет, он до сих пор на коньках, на тренировках всех с клюшкой гоняет… Очень интересный факт – где бы Валерий Александрович ни появлялся, команда становится чемпионом!
— А где он будет работать в следующем сезоне?
— Насколько я знаю, этот вопрос открыт. Он из Белоруссии вернулся, сейчас у него есть какое-то предложение насчёт работы в России.
— Вратари чаще других подвергаются критике. Реагируете на резкие высказывания в свой адрес?
— Я спокойно к этому отношусь. У нас публичная работа, люди высказывают своё мнение – это нормально. Сам себя не обманешь в этой жизни. Если сам знаешь, что плохо сыграл, не нужно открывать форумы болельщиков, чтобы понять это. Надо работать, анализировать свои ошибки. Есть тренеры, которые подскажут. Все люди ошибаются, не бывает вратарей, которые от начала до конца карьеры не пропускают ни одной шайбы.
Конечно, вратарю нужна поддержка. Давление есть всегда – от прессы, болельщиков и так далее. Хорошо, что есть тренеры по вратарям. После тяжёлой игры уснёшь, проснёшься, придёшь раньше всех на свою работу, у тренера уже видео готово. Сядете вместе, посмотрите, обсудите каждую ошибку. Начнёте отрабатывать, всё плохое забудется, и ты будешь готовиться к следующей игре. И победа обязательно придёт, и ты будешь двигаться дальше. Где-то опять споткнёшься. Тренер опять будет рядом, и поддержит тебя, и укажет на ошибки. Без сомнения, ошибки есть и будут, нужно стараться их минимизировать. Тогда у тебя будет всё хорошо.
— Поговорим о вратарской экипировке. У вас нет контракта с каким-либо производителем?
— Контракта нет, но я играю в шлемах фирмы Wall. До этого у меня был Itech. После сезона в «Локомотиве» Wall предложил сотрудничать, с тех пор они поставляют мне шлема. Мне нравится, что они по размеру делают. Бывает, что шлем давит, нужно привыкать или даже подрезать, подгонять под размер, а здесь сразу делают по форме головы.
Могут и раскрашивать по желанию, но я делаю это самостоятельно. Точнее, друзья помогают. В прошлом году сделали мне подарок на день рождения – раскрасили шлем, в котором я играл в Магнитогорске.
— Сколько комплектов формы вы меняете за сезон?
— Одного не хватает. При хороших нагрузках и большом объёме работы нужно три комплекта. Это если дела идут отлично. Иногда хватает двух на сезон.
— А вратарские клюшки часто ломаются?
— По-разному. Бывает, попадаются прочные, а бывает, за неделю шесть штук сломаешь.
— Вы тренировались в школе «Трактор» в 90-е годы. Тяжело было для родителей содержать ребёнка-вратаря в то время? Форму, наверное, уже не выдавали.
— Формы не было. Я умею подшивать, зашивать, перешивать. С детства отец и дед научили меня всему этому. Мы мастерили экипировку из всего «бэушного». У меня никогда не было нового комплекта формы, кроме самой первой, которую отец купил. Это был 89-й год, по-моему. В магазине «Спорт» продавался комплект вратарской формы советского производства, она стоила 170 с чем-то рублей.
— Такая сумма — полторы стандартных зарплаты тех времён.
— Вот именно. Помню, я схватился за его ногу: «Я вырасту и всё тебе отдам!» (улыбается.) Потом я из неё вырос, и с тех пор с формой были большие проблемы. Доставали что-то, перешивали. Приходилось в таком играть, знаете… Вот нагрудники, например, тогда практически ничего не защищали. Плечи открыты были, потому вечно ушибы какие-то, гематомы. Или вот коньки. Уже в выпускной год, когда мне было 16 лет, у меня были коньки 41-го размера, а нога 42-го с половиной. Ничего, целый год в них играл. Потом дали коньки 47-го размера… Шлемов опять же не было вратарских, у меня были обычные, игровые, с решёткой сверху. В общем, я в этом плане непривередлив. Человек ко всему привыкает.
— Проблема любительского хоккея – нехватка голкиперов. Сейчас комплект вратарской экипировки стоит раз в пять дороже, чем игровая форма.
— Да, это дорогое удовольствие. Тем не менее уже практически весь Челябинск занимается хоккеем. Люди играют, находят на это время и средства. Хоккей становится спортом номер один – это большой плюс для города, для всей нации. У нас не просто любят хоккей и разбираются в нём – люди сами хотят заниматься спортом. В советское время в каждом дворе была коробка, и каждый ребенок умел играть в футбол и хоккей. Мы снова к этому возвращаемся, это здорово.
— Никогда не хотелось модернизировать что-то в современной вратарской форме?
— Я сам уже столько раз модернизировал! Дошивал, переделывал. То, что сейчас начинают выпускать, я ещё в детстве придумал.
Окончание: «Хочется что-то сказать рисунком на шлеме»
Константин Барулин и Георгий Гелашвили