Никита Беспалов – о "Сибири", Скудре и Сарове

«КОГДА ПОЯВИЛСЯ ВАРИАНТ С „СИБИРЬЮ“, Я В ЭТО НЕ ПОВЕРИЛ»
— Как получилось, что вы оказались в «Сибири»?
— Началось всё издалека. Как только я оказался в «Сарове», мы с агентом стали искать новую команду. Но к тому времени у всех клубов КХЛ уже был полный комплект вратарей. Пришлось отправиться на сборы с «Саровом». Были различные варианты, но постоянно что-то срывалось. Я, честно говоря, уже потерял надежду в этом сезоне вернуться в КХЛ. Но тут позвонил агент и сказал, что с «Сибирью» что-то наклёвывается, но я в это уже не особо верил. Но буквально через неделю агент позвонил и сказал: «Собирай вещи, вылетай в Новосибирск». Я собрал вещи в Сарове, заехал в Нижний Новгород, где забрал документы и поцеловал жену, детей, после чего отправился в аэропорт. Примерно так и произошёл мой переход в «Сибирь».

— Семья в Москве живёт или в Нижнем Новгороде?
— У меня вся семья в Нижнем Новгороде. Четыре года там живём, всё нравится. Чем-то похож на Новосибирск: тоже два берега, только здесь — левый и правый, а там — верхняя часть и нижняя. Купили год назад квартиру в Нижнем Новгороде, и семья пока осталась там. Старшая дочка ходит в школу, и не хочется её дёргать. Тем более что до конца сезона осталось не так много игр. Каждый день разговариваю с ними по телефону и скайпу, они меня поддерживают, так же как и родители. Все вносят огромный вклад.

— За Константином Алексеевым жена поехала в Курган. А ваша супруга ездила с вами в Саров?
— В сезоне, когда меня впервые вызвали в «Торпедо», мы жили в Сарове полгода. И уже потом переехали в Нижний. Жена у меня такая, что всегда и везде со мной, куда бы я ни поехал. Как жена военного (улыбается).

— Что можете сказать о жизни в Сарове?
— Ничего плохого не могу сказать про этот город. Если человек семейный — он идеально подходит: всё чисто, аккуратно. Но в ином случае, чего скрывать, город скучный, мало развлечений, некуда сходить. При этом много красивых святых мест, церквей, святых источников.

— Вы посещали музей ядерного оружия?
— Да, нас с командой водили в музей ядерного оружия, и по подземным храмам были экскурсии. Маленькие пространства, телефон не ловит. Прямо как Индиана Джонс (смеётся). Каждому советовал бы там побывать, но не каждый может попасть в Саров. Город закрытый, и чтобы туда пройти, составляют списки, проверяет ФСБ.

— Команды, которые приезжают в гости к ХК «Саров», сталкиваются с аналогичными сложностями?
— Разумеется. Заранее составляются списки тех, кто приедет с командой. По очереди проходят с паспортом. Прямо как через границу.

— Были такие игроки, которых по какой-то причине не пускали в город?
— Были, разумеется. Я сам впервые побывал в Сарове, когда выступал за ЦСКА-2. Мысли были примерно следующие: «Не дай Бог мне оказаться в этом городе!» А жизнь распорядилась таким образом. Мы с женой по этому поводу много смеялись. Меня лично ни разу не оставляли за въездом в город, но бывали случаи, что человека снимают с поезда и не дают ехать дальше. Потом, конечно, звонят, высшие чины договариваются и к игре ребята подъезжают.

— Чем заниматься в Сарове, кроме как звонить родным по скайпу?
— Звонить по скайпу? Да там даже Интернета на базе нет. Пётр Счастливый, который сейчас играет за «Саров», говорит, что у него в номере и телевизора нет, какой уж тут Интернет. В городе 3G ловит не везде, так что вместо скайпа — телефон. Чем занимались? Книжки в меньшей степени читали. Как правило, играли в приставку с ребятами.

— У вас в «Инстаграме» можно увидеть самые удивительные фотографии. Например, «завтрак хоккеиста» — две сосиски подозрительной наружности. Или своеобразные туалеты в Караганде.
— Когда появился «Инстаграм» — стал выкладывать то, над чем можно посмеяться. На самом деле в Вышке есть и средние, и хорошие команды, где условия мало чем отличаются от тех, что есть в КХЛ. С каждым годом ВХЛ прибавляет, становится лучше. Что касается Сарова, то по части хоккея там условия не лучшие. Скажем, крысы под ногами не бегали, а вот с тараканами у нас была постоянная война. Тем не менее ребята, которые играют за «Саров», бьются и делают качественно свою работу. Зато в городе отличная публика, люди разбираются и ходят на хоккей.

— Как не впасть в депрессию от таких условий? Например, игроки «Сибири» нередко произносили следующую фразу: «Только не в Курган!»
— Курган… интересный город (улыбается). Как не впасть в депрессию? Спасают выезды. Когда выезжаешь из закрытого города — словно вырываешься на свободу. Всё-таки подобная обстановка немного давит. Машину я заправлял за городом, и для этого приходилось проезжать КПП, ждать, пока пройдёт досмотр.

— В КХЛ летают на самолётах, нередко — на чартерах, в МХЛ игроки передвигаются на поездах. А какой транспорт предпочитают в ВХЛ?
— Автобусы, как правило. В отличие от некоторых ребят, тяжело это переживаю, честно говоря. Не могу сидя спать. Уже потом, со временем, купил себе спальный мешок: ложусь в проходе, в уши — беруши, и спать!

— Самый дальний выезд — это Курган?
— Нет, ну всё-таки до некоторых мест мы добирались на самолёте. А что касается поездок на автобусе, то мне запомнился выезд в Нефтекамск, в гости к «Торосу». У нас тогда была сильная команда, тренером был Михаил Варнаков, но чуть ли не каждый выезд ломался автобус. Нам приходилось

останавливаться, возвращаться, а порой ночевали в таких гостиницах, что страшно вспомнить.

— Сборы в Высшей лиге — это тоже нечто особенное?
— Разница в том, что команды КХЛ улетают на сборы за границу, а ХК «Саров» тренировался только в Сарове. В санатории за городом? Нет, на всё той же базе, на который игроки живут во время сезона. А что касается содержания сборов, то они легче, чем в командах КХЛ. Когда прошёл сборы с «Торпедо», мне было легко. И напротив, после «Сарова» я первые дни в «Сибири» просто умирал, настолько серьёзными были различия в нагрузках. Мне в какой-то мере повезло, что перешёл в «Сибирь» перед паузой на Евротур. У нас были двухразовые тренировки, и они помогли вкатиться.

«ЛУЧШИЙ СЕЙВ СЕЗОНА СДЕЛАЛ ПОСЛЕ ПЕРВОГО ЖЕ БРОСКА В КХЛ»
— Свой первый матч в КХЛ хорошо помните?
— Да, это было в Риге, матч «Динамо» (Рига) — «Торпедо». После первого периода счёт 3:0 не в нашу пользу. Кари Ялонен говорит мне: «Готовься!» — а все ребята стали подбадривать, капитан Евгений Варламов поддержал. Как только вышел на лёд — сразу почувствовал, что здесь другой уровень, даже броски сильнее. Не самый плохой дебют получился, надо сказать. Взять тот же лучший сейв сезона, который я, между прочим, совершил после первого же броска по своим воротам. Мы с ребятами потом смеялись, в перерыве говорили: «Давай-давай, мы тебе поможем», а в первой же смене выход два в один (улыбается).

— Могли представить, что это спасение станет лучшим во всём сезоне-2011/12?
— Честно, даже не думал об этом. Когда домой приехали, ребята стали поздравлять, что признали лучшим сейвом недели. Потом месяца, сезона…

— Часто свои сейвы пересматриваете на Youtube?
— Игру со СКА потом нашёл в Интернете, пересматривал определённые моменты. Потом был разбор с тренерами вратарей, ведь всегда есть шероховатости, недочёты. Даже если матч отыграл на ноль. На 100 процентов нельзя всё выполнить. Тем более в «Сибири» сразу два тренера вратарей: Марко Торениус и Константин Капкайкин. В Сарове не было ни одного, а здесь — сразу два! Как только приехал в Новосибирск, сразу почувствовал внимание к себе. В первые дни не мог привыкнуть к скоростям и сильным броскам, немного отвык от КХЛ. В этот момент мне тренеры очень помогли. Каждый день минут на 15 раньше выходим и серьёзно с ними занимаемся.

— Изначально планировалось, что Торениус будет работать исключительно с Коскиненом, как его личный тренер. В итоге он уделяет внимание всем вратарям?
— Мне сразу сказали, что Марко работает с Микко, а Константин Геннадьевич со всеми вратарями. Но когда я приехал в расположение «Сибири», Коскинен был в сборной, и со мной работали оба тренера, каждый что-то подсказывал. Когда Микко вернулся — внимание Марко, разумеется, переключилось на него. Но при этом он успевает и мне что-то подсказать, поправить. Я не знаю, как было до меня, но сейчас с нами работают оба тренера вратарей.

— Есть ли в занятиях с Торениусом что-то от финской школы — то, чего не дают российские тренеры вратарей?
— Есть новшества определённые, свои секреты. Мне пока всё нравится, что он подсказывает. Я всегда слушаю тренеров, с которыми работаю, и пытаюсь что-то брать у каждого.

— Вы говорили, что в «Сарове» нет тренера вратарей. Нет такой должности и в некоторых клубах КХЛ. Как проводить разминку в таком случае, как готовиться к матчам?
— Приходилось вспоминать, как и что делал в предыдущем клубе, как показывали прошлые тренеры. Нам выделяли трёх-четырёх полевых игроков, чтобы они работали с нами. Но всё равно не то. Можно думать, что всё делаешь правильно, идеально, но нюансы можно увидеть только со стороны.

Когда приехал в Новосибирск, тоже думал, что всё делаю правильно. Но мне то руку по-другому поставят, то корпус подскажут развернуть. Когда есть кому указать на недочёты, это всегда хорошо.

— Кто из тренеров вратарей сыграл наибольшую роль в вашем становлении как голкипера?
— Изначально это, конечно, Николай Толстиков, который работал со мной в ЦСКА. Он меня научил кататься, дал очень много. У него же тренировался Сергей Борисов, который сейчас выступает за «Атлант». В «Торпедо» со мной работал финский тренер вратарей Сакари Линдфорс, и когда вызвали из «Сарова» — уделял мне много внимания. Свела меня судьба и с Владимиром Мышкиным. Кроме того, запомнился шведский тренер Михаэль Ленер, который работал в ЦСКА. Мы летом ездили к нему на сборы с Константином Барулиным, Михаилом Бирюковым и Виталием Ковалем. Очень тяжёлые тренировки у него, мы с ребятами шутили, мол, за наши же деньги нас так гоняют. Ленер — это тренер Хенрика Лундквиста, а это о многом говорит. Кроме того, у него сын играет в «Оттаве». Но сейчас, насколько я знаю, он больше не тренирует. Созванивались с ним, и он сказал, что сборы больше не проводит.

«ДАВНО ЗНАКОМ СО СКУДРОЙ, НО Я ЕМУ НЕ ПОДОШЁЛ. ЭТО НОРМАЛЬНО»
— В прошлом сезоне Петерис Скудра в одном из интервью выделил вас, игрока на тот момент «Торпедо», как наиболее интересного и перспективного вратаря во всей лиге. Как так получилось, что при Скудре в этом сезоне вы оказались третьим лишним?
— Мы знакомы с Петерисом давно, со времён, когда вместе играли за ЦСКА. Ну как играли? Он играл, а я сидел третьим вратарём под главной командой. Места у нас с ним были в раздевалке рядом, играли в баскетбол: у нас было подвешено небольшое кольцо. А что касается ситуации в «Торпедо», то по итогам 10-дневного весеннего сбора Скудра сказал, что я ему не подошёл. «Ты мне не понравился, но ты остаёшься в команде, так как у тебя есть контракт», — сказал он. Чисто по-человечески с ним поговорили, и я в глубине души понимал, что буду только третьим вратарём. Когда пришло время отправляться на сборы, мне сказали, что вместо меня поедет молодой вратарь Сергей Машковцев, так как «Торпедо» нуждалось в «лимитчике». Меня же отправили в «Саров» и сказали искать новую команду. Я отработал сборы, стал играть за «Саров» и ждал-ждал-ждал, наконец дождавшись предложения от «Сибири».

— Принято считать, что переходя из статуса игрока в тренеры, люди сильно меняются. Скудра-вратарь и Скудра-тренер — это разные люди?
— Мне сложно судить. После ЦСКА он играл в Новокузнецке, потом начал тренировать. Мы не общались около четырёх лет. Но как бы то ни было, я не могу ничего плохого про него сказать, ведь то, что я ему не подошёл, чисто рабочий момент. У каждого тренера свой взгляд, я это прекрасно понимаю.

— Скудра, будучи вратарём, был таким же эмоциональным, как сейчас? В «Торпедо» он умудрился дважды за межсезонье удалиться до конца игры.
— Да, эмоции в игре Скудры присутствовали. Мне нравилось, как он играл, не буду скрывать.

— В одном из интервью вы называли его своим кумиром. Много у него взяли в плане стиля игры?
— Честно говоря, больше пытаюсь почерпнуть не у партнёров по команде, а у тренеров вратарей. У каждого своё, помаленьку.

— Говорят, что вам даже шлем Скудры перешёл, когда он уехал в Новокузнецк...
— Нет-нет! Всё было совсем не так. Это мой шлем, просто я раскрасил его похожим образом, как был у Петериса. За свои деньги, пусть я тогда мало зарабатывал, пошёл к мастеру и выбрал себе вариант по карману. Потом, действительно, ко мне подходили и спрашивали: «Неужели это шлем Скудры?»

— Сергей Гайдученко играл в шлеме Бернда Брюклера после того, как австриец покинул «Сибирь». Это не противоречит вратарским приметам, предрассудкам?
— Я не думаю, что шлем просто так перешёл от одного вратаря к другому. Наверняка на это была какая-то причина. В принципе, такого сейчас не встретишь — все заказывают экипировку по спецзаказу. Это раньше, когда я был

маленьким, мы ждали, когда главная команда сдаст форму и получим обновку.

— Микко Коскинен не первый месяц играет в «Сибири», но до сих пор не покрасил свой белый шлем. Вы планируете нанести какой-то новый рисунок?
— Думаю, что до конца сезона доиграю в этом, а дальше — посмотрим. Если на следующий сезон, дай бог, останусь в Новосибирске — сделаю новый рисунок. Мне нравится мой шлем, он у меня давно. На нём изображены герои мультфильма «Ледниковый период», как звери играют в хоккей. Выбирали всей семьёй, дочка сказала: «Давай, папа, делай!» (Смеётся.)

«НЕ ЛЮБЛЮ КЛУБЫ, ЛУЧШЕ СХОДИТЬ НА РЫБАЛКУ»
— Нет ощущения, что в Новосибирске собрался мини-ЦСКА? Вы далеко не единственный воспитанник «армейской» школы.
— Перед тем как приехать в Новосибирск, посмотрел состав, увидел там Кугрышева, Моню, Нестерова, с которыми играл раньше. Кроме того, здесь наш директор Кирилл Фастовский, тоже много лет работал в ЦСКА. Могу сказать, что как только приехал в Новосибирск, сразу почувствовал на себе, какое здесь отношение к хоккею и какие высокие задачи ставит руководство. Влиться в команду по ходу сезона, не подвести — это большая ответственность. Здесь все проделывают огромную работу, тренеры показывают нам очень много видео, говорят, как нужно правильно играть, указывают на слабые и сильные стороны соперника. В «Сибири» очень серьёзный подход.

— Заметили что-то общее в организации клубов, учитывая, что Фастовский работал при вас и в ЦСКА, и в «Сибири»?
— Я прежде всего игрок и общаюсь с тренерами. А руководство в тренировочный процесс не вмешивается. Уже потом Кирилл Валерьевич общается с тренерским штабом, но как у них строится общение — я не знаю. В ЦСКА всё было хорошо, но я был молодым игроком, во многие вещи не вникал. Да и в целом не люблю лезть туда, куда не просят. Занимаюсь своим делом — хоккеем — и получаю от этого удовольствие.

— Дмитрий Кугрышев говорил, что отправился в Северную Америку из-за того, что ему стало скучно набирать за ЦСКА-2 по два-три очка за игру. У вас был подобный момент, когда почувствовали, что этот уровень переросли?
— Да, было такое. Но в первый год меня не отпустили. Тренеры сказали, что я им нужен, у них тоже есть свои задачи, необходимо побеждать. На второй год удалось всё же найти вариант в Высшей лиге. Я поехал в город Белгород, с которым меня много чего связывает. Мы там сыграли свадьбу с моей женой. Следующей остановкой после Белгорода стал «Химик». И после того как закончил играть в Воскресенске, получил приглашение из «Торпедо».

— Что вам напоминает о Белгороде?
— На свадьбе тогда присутствовал весь тренерский штаб команды во главе с Виктором Богатырёвым, который сейчас возглавляет саратовский «Кристалл». Созваниваемся с ним, общаемся. Виделись, когда «Саров» играл с «Кристаллом». С Воскресенском ничего не связывает, воспоминаний нет. Саров — иное дело, там у меня жена забеременела, а родилась младшая дочка Варя уже в Нижнем Новгороде. Сама жена из Питера, я из Москвы. Так что все города связаны между собой (улыбается). Я сам москвич, но мне Москва не нравится: суета, пробки, люди злые. Нижний Новгород спокойнее, поэтому решили там обосноваться. Люблю порыбачить, шашлыки пожарить — в Нижнем много хороших мест для этого. Совершенно случайно познакомились с одним человеком на сайте «ВКонтакте», подружились, ходим на рыбалку. Рыбалка — это вообще отдельная тема. Я пытаюсь вовлекать и жену и родителей. Последний раз очень удачный улов был из щук. Меня давно зовут сходить на сомов, но уже начинается сезон и времени нет.

— Сколько раз были в клубах Нижнего Новгорода?
— Один раз. И то это был день рождения у девушки нашего крёстного. Честно говоря, до свадьбы я любил сходить в клуб, а сейчас стал семейным человеком и хочу больше дома с женой и дочками побыть. Если и отдыхать, то лучше на природе.

«ПОКЛОНАМ НАУЧИЛСЯ У ДУШАНА САЛФИЦКИ»
— За пределами площадки вы стали семейным человеком, а на льду с годами как-то изменились? Насколько известно, по ДЮСШ вы участвовали в массовой драке с «Динамо».
— Я на самом деле спокойный. Драки были не только с «Динамо», но и со СКА — команда на команду. Но всё это случалось по детям и осталось в прошлом.

— Что может подвигнуть проехать всю площадку, чтобы подраться с вратарём соперника, как это сделали вы?
— В том конкретном моменте я увидел, что Вадим Желобнюк, которого я хорошо знаю, бьёт нашего нападающего. Пришлось бежать и вступаться, таковы традиции.

— Ваша первая пропущенная шайба за «Сибирь» получилась достаточно курьёзной. Случалось нечто подобное с вами раньше?
— Конечно. Бывало, что и от красной линии залетало, и другие нелепые шайбы. Это хоккей, а не ошибается только тот, кто не работает. Что касается гола в Ханты-Мансийске, то там мы выстояли три на пять, четыре на пять, и голова немного «закипела». Ошибки, как правило, случаются на фоне усталости.

— После своего первого матча в Новосибирске вы сделали круг почёта и кланялись болельщикам. Давно практикуете подобные шоу?
— Началось всё с ЦСКА, за который выступал Душан Салфицки, знаменитый своими поклонами. Мы были маленькими, смотрели на него и брали пример. Потом уже в Воскресенске я пошёл дальше, стал показывать настоящее шоу со «стрельбой» и прочими фишками, но подумал, что это чересчур. Зрители переживают, болеют, и для меня честь их поблагодарить. Мне приятно, что всегда и везде удавалось находить с болельщиками общий язык.

— Когда переполненный ЛДС «Сибирь» начал скандировать «Беспалов! Беспалов!», пошли мурашки по коже?
— Не скрою, было такое. Очень приятно, что зрители так встречают и благодарят за игру. Единственное, что была мысль: «Только бы не сглазить!» Но при этом такая поддержка придаёт сил.

— 31 декабря вы были на базе в Новосибирске. Это самый необычный Новый год в вашей жизни?
— Это второй такой случай. Первый был на чемпионате мира в Швеции, когда и Новый год, и день рождения (28 декабря) я встречал далеко от дома и семьи. Сейчас, получается, вторая такая ситуация. Причём планировали поехать на Новый год к другу в Дзержинск, у него тоже жена и двое детей. Подготовились уже, и тут звонок из «Сибири», который порушил все планы. Ну и хорошо, впрочем, что порушил (улыбается). Я пришёл на базу, заказал суши, взял немного шампанского, включил скайп и встретил Новый год со своей семьёй. После этого сразу лёг спать и 1 января без проблем пришёл на тренировку.

«ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ДУМАТЬ О СБОРНОЙ, НУЖНО ЗАКРЕПИТЬСЯ В КХЛ»
— Полтора года назад Зинэтула Билялетдинов отметил вас и сказал, что вы являетесь кандидатом в сборную России. Слова главного тренера национальной команды как-то повлияли на вас?
— В принципе, не повлияли. Прочитал в какой-то газете, мне её ребята положили на место в раздевалке. Это было после товарищеского матча с «Атлантом», когда я отыграл на ноль.

— О сборной России мечтаете или эта цель очень далека на данный момент?
— Каждый хочет играть за сборную. Запомнилась на всю жизнь поездка на молодёжный чемпионат мира, так что хочется вновь испытать эти чувства. Но для того чтобы думать о сборной, нужно для начала закрепиться в «Сибири» и хорошо себя проявить в КХЛ.

— Правда, что перед победным чемпионатом мира 2008 года вас привлекали на сборы национальной команды?
— Действительно, некоторое время удалось потренироваться со сборной России. Не знаю, почему позвали именно меня. Быть может, потому что играл в ЦСКА у Быкова и Захаркина. Конечно, было приятно потренироваться со сборной страны, с такими мастерами.

— Когда Илья Ковальчук оформил дубль в финале и принёс сборной России первую победу за 15 лет, почувствовали себя причастным?
— Нет, вы что (смеётся). Но за сборную и ребят, как и все болельщики, был рад!