Спортивный директор новокузнецкого «Металлурга» Леонид Вайсфельд рассказал, почему обменял ведущих игроков клуба — защитника Ника Энджелла и нападающего Александра Головина.
«В ближайшее время мы могли просто потерять Александра Головина, так как у него заканчивается срок действия контракта. Образно говоря, он отыграл бы за нас три игры и уехал. На Головина было всего два предложения. Столичный „Спартак“ предлагал за него миллион рублей, а нижнекамский „Нефтехимик“ хотел взять его бесплатно, разгрузив таким образом нам зарплатную ведомость.
Я сказал, что у нас нет задачи разгружать платёжную ведомость, и за миллион мы его тоже не отдадим. Тогда „Спартак“ предложил в придачу защитника Михаила Рязанова. Я снова отказался и попросил два миллиона. В принципе, в этот момент я, можно сказать, блефовал, так как в итоге „Спартак“ мог вообще отказаться от этой сделки. Но в итоге мы всё же пришли к соглашению.
Кто претендовал на Энджелла? Только омский „Авангард“, предложивший компенсацию в три миллиона рублей. Много это или мало? А вы как считаете, если у него заканчивался срок контракта, и оставалось, как и Головину, сыграть всего три матча за нашу команду? Это как три волосинки – если в супе – то много, а если на голове – мало.
Минское „Динамо“ хотело взять Вацлава Недороста, разгрузив нам зарплатную ведомость. Я предложил купить его, они отказались. Предложили взамен каких-то белорусов, которые нам не нужны. Зачем нам лишние легионеры? А больше никаких предложений не было», — рассказал руководитель клуба официальному сайту «Кузни».
Вайсфельд также сообщил, что не поощряет отъезд нападающего Максима Кицына в Северную Америку, но отпустил его по собственным соображениям.
«Этот нападающий получал достаточно игрового времени в лучшей лиге Европы и вдруг поехал в юниорскую лигу. Понятно, если бы на подобный шаг пошёл тот же Илья Мусин, который до недавнего времени проводил в „Металлурге“ по три минуты за матч. В ситуации с Кицыным я считаю, что это неправильно. Но моя позиция заключается в том, что каждый хоккеист должен чувствовать себя комфортно. Он приходил ко мне, мы разговаривали, и он просил: „Отпустите меня, я хочу играть там!“ — сказал Вайсфельд.