— Мария, вы сильно нервничали после падения канадки?
— Честно говоря, я не смотрела, как другие прыгают, чтобы не накручивать себя и не нервничать. Я просто ушла в себя и продумывала свой прыжок. Я никогда не смотрю, как прыгают соперницы, только если это не наши девчонки. За своих подружек я бы с удовольствием поболела.
Олимпиада проходит раз в четыре года, так что каждый хочет выдать свой максимум. Все хотят быть первым, поэтому пойдёшь и не на такие сложности. Лучше уж допустить ошибку, но благодаря сложности оценка все равно будет выше. Именно это сегодня произошло с американкой – хоть она и упала, но оценка была выше, поскольку сложнее прыжок.
— Когда вы разучили этот прыжок и насколько стабильно его исполняли до этого?
— Он у меня почти всегда получался. Я уже примерно год его прыгаю. Не знаю, что случилось, наверное, перенервничала, ведь до этого я ни разу не выступала на Олимпийских играх. Непонятное ощущение. Вроде бы и легко, и собраться нужно, чтобы прыгнуть, и потерянность некоторая…
— Денис Аблязин сегодня признался, что он успокоился, вычеркнул всё, что было до этого, и начал с чистого листа. Вам удалось также себя настроить?
— Да, я все плохие моменты откинула от себя. Я старалась выступать и за страну, и за себя.
— Вы уже осознали, что сегодня сделали?
— 50 на 50 (смеётся).
— Что для вас значит эта медаль на олимпийском турнире по спортивной гимнастике в Лондоне-2012? Попробуйте описать свои эмоции.
— Всё, она значит для меня абсолютно всё.
— Нет ли у вас мыслей том, что если бы вы свои прыжки выполнили идеально, то было бы нечто большее, нежели бронза?
— Считаю, что если бы я прыгнула два с половиной и не заступила, как было сегодня, то может быть была бы второй.
Был момент, когда я больше не хотела тренироваться, ушла в акробатику, но потом поняла, что целыми днями прыгать на одной дорожке туда-сюда для меня неинтересно. Здесь же у тебя гораздо больше возможностей, это интереснее. Плюс здесь другая атмосфера, есть интрига…
— Оправданно делать столь сложные прыжки, но с ошибками? Можно же не рисовать и делать программу попроще.
— Олимпиада проходит раз в четыре года, так что каждый хочет выдать свой максимум. Все хотят быть первым, поэтому пойдёшь и не на такие сложности. Лучше уж допустить ошибку, но благодаря сложности оценка все равно будет выше. Именно это сегодня произошло с американкой – хоть она и упала, но оценка была выше, поскольку сложнее прыжок. Знаете, здесь куча нюансов, таких например как заход, ноги в полёте и прочее. Судьи смотрят за всеми деталями, и если где-то чего-то ты недоделала, то за это оценку чуть-чуть снижают.
— У вас сегодня один прыжок не получился, и вас даже вынесло с помоста. Почему так случилось?
— Настолько сильно хотелось прыгнуть хорошо, что я забыла про руку, она вскинулась, и меня понесло в сторону.
— Из-за травмы вам пришлось уходить из спорта, вы долгое время не могли тренироваться. Насколько сложно было вернуться?
— Тяжело описать совами всё это. Был момент, когда я больше не хотела тренироваться, ушла в акробатику, но потом поняла, что целыми днями прыгать на одной дорожке туда-сюда для меня неинтересно. Здесь же у тебя гораздо больше возможностей, это интереснее. Плюс здесь другая атмосфера, есть интрига…
— Кому первому вы сказали о том, что возвращаетесь?
— Я не помню, как вернулась. Захотелось начать всё заново, вдруг повезёт, и я попаду на чемпионат Европы. Я старалась, тренировалась, и наконец-то моя мечта сбылась – я выступила на Олимпиаде.
— До последнего было непонятно, кто станет пятым участником…
— Да, это правда. Нас отобрали в Пензе. Пятыми были я и Таня Набиева. Нам сказали, что мы должны тренироваться, а потом они уже решат, кто будет пятым номером.
— Вас нервировала эта ситуация?
— Если честно, я об этом даже не задумывалась. Просто работала и отрабатывала прыжок. Конечно, я надеялась, что попаду в сборную, но думать об этом было некогда.
— Из-за командного серебра вы плакали больше всех…
— Да, поскольку мы рассчитывали, что будем первыми. Я очень эмоциональная, и если кто-то рядом со мной плачет, то и я начинаю автоматически. Внутри были странные эмоции, и я начала плакать.
— Сегодня после того, как закончился опорный прыжок, мы на лицах спортсменок видели некоторое смятение. Это касается и американки, и румынки, и вас. Вы о чём-то довольно жёстко переговаривали с тренером.
— Мы обсуждали мои перспективы, считали оценки, думали, кто и как прыгнет.
— Все говорят только о прыжках. Не хотите ли вы расширить свой арсенал на других снарядах?
— Конечно, хочу. Я планирую остаться на второй сезон, чтобы поехать в Рио-де-Жанейро. К следующей Олимпиаде буду готовиться по максимуму, если мне выпадет такой шанс.